— О нашем?
— Конечно. Ты же доверяешь мне? Просто у нас очень мало времени, дочка. Даже не представляешь, как мало.
— Папа, скажи честно: это — испуг, и мы просто бежим отсюда?
— Ты так подумала? Отлично!
— Что — отлично? Слушай, может, объяснишь, все толком?
— Обязательно. Но я чертовски проголодался. Давай сейчас по-быстрому перекусим, а потом…
— Мне, в отличие от тебя, кусок в горло не полезет.
— Мы можем уехать отсюда безо всяких угрызений совести. Больше того, уехать, гордясь собой.
— Гордясь?
— Вот именно. Зачем мы приехали сюда? Искать следы Белого Кельта и Анны. И сделали почти невозможное: нашли место, где они закончили свой земной путь. Мы уже много знаем об этих удивительных людях. И я со спокойной совестью могу писать отчет в Ирландию, чем и займусь в Сердобольске. Чужие деньги отработаны нами честно.
— Папа, но ведь то письмо было для кого-то поводом, чтобы ты и я появились здесь. Думаю, ты это понимаешь…
— Понимаю, но я еще не закончил. Вчера ночью произошло событие из ряда вон выходящее. Мы стали свидетелями настоящего чуда. Попробуй, расскажи кому-нибудь о том, что с нами произошло…
— Что приходили люди из одиннадцатого века, души которых не могут обрести покоя…
— Хорошо сказала. И кем мы будем в глазах даже тех людей, кто нас уважает и относится хорошо?
— Чокнутыми.
— Мягко сказано. Но, знаешь, я к этому отношусь очень серьезно: еще несколько лет назад не верил, что бесы могут являться к людям…
— Так ты не веришь Леке, Болдырю и считаешь их бесами?
— Постой, не перебивай. Так вот, я не верил в рассказы о нечистой силе. Затем прочитал несколько житий святых, увидел, как в монастырях отчитывают бесноватых… Кстати, отец Ипполит делает это очень хорошо. Он — удивительный старец.
— Так вот почему мы к нему собираемся!
— И поэтому тоже. Года два назад, мне довелось побывать в гостях у одного священника. Ему позвонил кто-то из прихожан, и я услышал удивительный разговор. Прихожанин рассказывал, что к нему пришли два беса, и спрашивал, что ему делать. Признаюсь, я еле сдержался, чтобы не рассмеяться: у мужика явно была белая горячка. Но, к моему удивлению, священник очень серьезно отнесся ко всему этому. И стал давать вполне конкретные советы, а утром просил того человека обязательно придти в храм… Не зря, дочка, бесы в Библии названы родом лукавым. Пусть на меня обижается Лека со товарищи, но я лучше перестрахуюсь.
— Хорошо, но предположим, что они говорят правду? И мы знаем, что есть Гоит, которого…
— Которого ты решила вычислить. Правильно?
— Да.
— И это тебе кажется проще простого: в Мареевке, не считая меня, из мужчин живут Егор Михайлович Бирюков и Федор Иванович Смирнов.
— Кто-то из них — Гоит!
— А кто?
— Давай наблюдать, анализировать.
— Маша, а почему бы нам не увеличить список?
— То есть?
— Ты забыла нашего друга Петра Васильевича Зегулина, а еще есть в соседней деревне Емелуха.
— Михаил Алексеевич? Шутишь?
— Нисколечко. Если помнишь, Гоит всегда куда-то уходил с Мары. Зачем ему постоянно торчать здесь? А те же мать и дочь Тимошины могут быть его глазами и ушами. Помнишь, Емелуха как-то приходил к ним в гости?
— Слушай, точно. А еще он все время расспрашивает, что мы нового узнали.
— Эх, Шерлок Холмс в юбке! Видишь, ты уже готова поверить в то, что Емелуха — Гоит. А если все- таки Гоит кто-то другой? Самое забавное, что подозрительными нам будут казаться все. Одних мы будем подозревать за то, что они общаются с нами, других за то, что избегают нас. И так далее. Нет, этим путем идти не надо.
— Тебе не интересно? — Маша была явно разочарована.
— Интересно, дочка. Впрочем, это совсем не то слово. Ведь речь может идти о нашей жизни.
— Интерес жизненный получается.
— Получается так. Но даже в этом случае мы возьмем на себя грех, если обо всех окружающих людях будем думать плохо. Гоиту только и надо, чтобы мы озлобились, стали подозрительными, нелюдимыми.
— Что же делать?
— Как что? Мы же говорим об этом с самого начала нашего здешнего жития: быть мудрыми, аки змеи, и кроткими, аки голуби.
— А если конкретнее?
— Так конкретнее некуда. Ты спрашивала, почему я такой довольный, а как же мне им не быть? Мы не только всего за полгода выполнили нашу задачу, но и коренным образом изменили ситуацию. Не понимаешь? Представь, ты и я оказались в дремучем лесу, да еще ночью. Кругом ветки, коряги, стволы деревьев, чей-то писк, крик, вой, блеск глаз в темноте. Куда идти — непонятно. Что в этой ситуации важнее всего?
— Найти дорогу?
— Как, наугад?
— Тогда что?
— Не дать страху войти в твое сердце. Вот мы с тобой не позволили это ему сделать. Здесь, на Маре. И все переменилось.
— Здесь или в лесу?
— Неважно, и там и там. Осмотрелись — и поменялись местами с нашим противником. Да, он умен, злобен, за него даже потусторонние силы. Но теперь мы знаем о его существовании, знаем, что он боится нас, если хочет, чтобы нас здесь не было.
— Я об этом не подумала. Думаешь, он и вправду нас боится?
— Уверен в этом, дочка. Пусть многого мы не знаем, но даже из того, что нам известно, можно сделать вывод: Гоит — трус, действующий исподтишка. Для него наслаждение — чувствовать страх жертвы… Ты, кстати, не заметила, что наши вчерашние гости очень подробно рассказали о том, как Корнилий пришел на Мару, и скороговоркой — о его гибели? Но сейчас для нас важно другое. Гоит, если
