В ходе расследования выяснилось: левая торпеда первого торпедного аппарата вытягивалась из него для проведения смазки резервуара сжатого воздуха. При этом торпеда не оттягивалась и выдвигалась без поддерживающей тележки. Получив большой ход, она вышла из аппарата удерживающими Т-образными наделками и упала на палубу, переломив большую берцовую кость краснофлотцу М.А. Шульге, и легла хвостовой частью на котельный кожух и помяла оболочку хвостовой части на площади в 'один квадратный дециметр'. (50)
Далее черезвычайные ситуации начали приобретать хронический характер.
12 апреля было затоплено помещение шкиперской. При расследовании выяснилось, что при откачке воды из трюма, находящегося под шкиперской, оказался неисправен эжектор, отсутствовало давление в водяной магистрали. Командир БЧ-5 знал, что водоотливная система неисправна еще с постановки корабля на капитальный ремонт, т.е. с 1938 года. При включении же неисправной системы вода пошла 'на оборот' в трюм, а не из него, и прежде чем это было обнаружено, затопила трюм через незакрытую горловину в шкиперской (на высоту примерно метра) и пошла в смежные помещения минных погребов и ленинскую каюту.
Рос масштаб воровства продуктов по сравнению даже с 1922 годом 6* . Согласно приказу № 51 от 28 апреля 1940 г. была выявлена разница между выписанными и фактически истраченными продуктами, отпускаемыми в кают-компапию: по сахару- в размере 49 килограммов (311 рублей 64 копейки), по сливочному маслу 17 кг.
Любопытно, что в эти же дни на другом корабле бригады – достраиваемом в Комсомольске-на-Амуре лидере 'Тбилиси' – разбиралось дело о 'контрреволюционой агитации в части'. На лидере 29 апреля 1940 г. в книге вопросов и ответов в Ленинской комнате обнаружили следующий вопрос: 'Товарищ батальонный комиссар, почему с каждым днем питание ухудшается, а паёк становится всё меньше. Не может ли эта зверская пища и дисциплина привести к 'потемкину'. Запись была сделана измененным почерком и без подписи.) (50)
Имело место и прямое пренебрежение служебными обязанностями: 10 июля (приказ № 78) дежурный по погребам не встал для замера температуры в 4 ч утра, хотя и был разбужен вестовым. Поднявшись же в 7 ч. он записал в журнал выдуманную температуру, совершив прямой должностной подлог.
Но день 28 августа 1940 года, судя по 'книге приказов', переполнил чашу терпения командира:
1. Приказом № 92 краснофлотец БЧ-1 был приговорен к 15 суткам гауптвахтенного заключения за сои стоя на сигнальной вахте.
2. Приказом № 93 отмечалось 'крайнее' положение с дисциплиной на корабле. В 'предельно резких' выражениях командир припомнил подчиненным и сон на вахте, и то, что командир БЧ-3 уже знакомый нам лейтенант Ляпин 'вечно врет расстояния при швартовке' и то, что командир БЧ-2 'постоянно не опрятен и одет не по форме', служа дурным примером подчиненным, а военфельдшер продолжает воровать продукты.
Но последней каплей, переполнившей 'чашу терпения' командира, оказалось то, что в этот же самый день командир отделения, назначенный дежурным по погребам… потерял ключи от них!
Но, судя по приказу от 11 октября 1940 года, 'атмосфера' на корабле принципиально не изменилась: было отмечено 'неправильное поведение' командира отделения Худякова, когда последний приказал краснофлотцу Овсянникову 'идти на камбуз чистить картошку'. Тот же вместо того, чтобы немедленно выполнить приказ, ответил своему командиру: 'Счас попью чаю, а потом уже пойду'. При этом командир отделения не настоял на своём приказе, 'уронив тем самым авторитет комсостава'.
Но служба эсминца шла своим чередом, и переданный к тому времени в состав отряда учебных кораблей Тихоокеанского высшего военно-морского училища 'Сталин' использовался весьма интенсивно. На нем были проведены почти все учебные стрельбы плана обучения 1940 года, при которых из орудий корабля за этот период произвели 320 (!) выстрелов.
Тем не менее училище не имело возможности поддержания должной эксплуатации кораблей. В январе 1941 года его передали в состав бригады подводных лодок.
При этом было проведено полное обследование всех частей корабля. Итоги не радовали. Трюмные переборки в стыке со вторым дном проржавели, второе дно машинно-котельного отделения находилось на грани разрушения. Были отмечены сильные повреждения носовых шпангоутов и гофры на обшивке. (6) Очередной ремонт корабля, вышедшего из завода полтора года назад, вновь был неизбежен. В ходе кампании 1941 года эсминец находился на ходу только 62 дня.
С началом Великой Отечественной войны корабль вошел в состав первой линии, но технические проблемы все более и более обострялись. На 23 октября 1941 года в котлах заглушили 484 трубки, что делало всё более опасной их работу. Средний ремонт 'Сталина' продолжался с 22 декабря 1941 года по февраль 1943 года. В ходе летней кампании 1943 года корабль обеспечивал торпедные стрельбы бригады подводных лодок, вылавливал торпеды, выполнял буксировку щитов в ходе учений морской авиации.
К началу 1944 года относится последняя модернизация 'Сталина'. Сильно изменился состав противовоздушного и противолодочного вооружения. С эсминца сняли все четыре 7,62-мм зенитных пулемета и безнадежно устаревшую 76-мм 'авиапушку' системы Ф. Лендера. Вместо них установили две 45- мм зенитных пушки, два 37-мм зенитных автомата, три крупнокалиберных пулемета ДШК и счетверенную пулеметную установку калибра 7,62- мм. В кормовой части установили два бомбомета.
Но модернизация, по всей видимости, уже опоздала. Состояние корпуса корабля стремительно ухудшалось. В кампанию 1944 года район плавания корабля был ограничен заливом Петра Великого. К началу войны с Японией он выполнял функции штабного корабля отряда учебных кораблей и ни в каких военных действиях не участвовал простояв в базе, продолжая, тем не менее, находиться в полной боевой готовности.
Если моряки западных флотов Советского Союза вступили в войну с первых же её часов, то на долю дальневосточных 'новиков' выпало лишь несколько педель завершающей стадии второй мировой войны – войны с Японией в августе 1945 года.
В этой короткой, но жестокой войне 'Войков' (командир капитан 3-го ранга Абызов) успел отличиться в ходе десантных операций в северокорейских портах Сейсин и Гензан. 14 августа 1945 года в составе десантного соединения 'Войков' обеспечивает высадку десанта в Сейсине (Чхонджин). Выйдя из бухты Новик в 19 ч 17 мин, он сопровождает на переходе танкодесантное судно ТДС-03. Придя в Сейсин в 16 ч 30 мин 15 августа, конвой доставил 7 танков Т-26, два автомобиля с боекомплектом и бензовоз.
21 августа 'Войков' участвует в десантной операции в порту Гензан (Вонсан). Но какого-либо сопротивления японских войск не было, так как командование противника находилось в ожидании приказа о капитуляции и не препятствовало десантированию. В ходе высадки в порту собралось до 5000 тысяч корейцев с красным флагами, шумно приветствующих освободителей.
Последний раз в этой короткой войне 'Войков' вписал свою строку 21 августа 1945 года, когда около Гензана он и фрегат ЭК-2 'заметили перископ' и пробомбили его, зафиксировав в боевых документах, что лодка вероятно потоплена, мотивируя это появлением на поверхности масляных пятен.
За отличную службу 17 сентября 1945 года указом президиума Верховного совета СССР 'Войков' был награжден орденом Боевого Красного Знамени. 2 сентября 1945 года в Токийском заливе на борту американского линкора 'Миссури' был подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии.
Вторая мировая война закончилась.
