пить, а один пустой — если он проснется и пить не захочет.
— На самом деле все так и есть, я поведу вас по секундной стрелке. Будь спокоен! Но все гениальное выглядит просто. Как гербовые упаковки для майонеза! Класснейшая идея была…
— Ну так дай мне денег.
Шпион денег мне не дал, заявил, что я и так его счет уменьшил на две тысячи, о чем у него есть банковская выписка, но в получении гонорара он может посодействовать. Дескать, он сегодня виделся со своими дружками из киевской дизайн-студии «MTУ», а они ломают голову над созданием социальной рекламы на антивоенную тематику. Дескать, янки, вон из Ирака! Но процесс стоит — нет идеи. За идею ребята готовы платить.
— А есть здесь реклама «Кока-колы» типа: «Кока-кола» Бразилия, Испания, Россия и такое прочее?
— Есть. Реклама черной бурды с национальными особенностями.
— Тогда запоминай. Значит так: военно-воздушная база в пустыне, к реактивным бомбардировщикам черного цвета бодрой походкой шествуют американские пилоты с одухотворенными придурковатыми лицами, влезают в самолеты, самолеты взлетают, лучше пускай взлетают вертикально. На обоих крыльях снизу логотип «Coca-Cola». Эскадра подлетает к Багдаду и начинает бомбосброс. Летят бомбы, бомбы разрисованы под бутылочки «Кока-колы». Бомбы рвутся, гибнут дети, женщины, старики — до фигища безвинно убиенных. Слоган: «Coca-cola» Ирак! Занавес… Гонорар на бочку!
— Нормательно… — Агент вытянул мобильный, кому-то дозвонился, объявил абоненту, что есть идея, передал мне телефон и попросил меня повторить в трубку слово в слово весь придуманный креатив… Абоненту понравилось…
Колесо сделало круг, я подхватил на руки спящую Герду, шпион и дока взяли чебурашек и недопитый коньяк, мы покинули луна-парк и поймали такси…
QUIDGUID DELIRANT REGES, PLECTUNTUR ACHIVI
Утро… Я вылез из постели и потянулся. По ощущениям вроде все нормально, голова не болит, особого похмелья не наблюдается, но кому как не мне знать, что это ощущение обманчиво. Есть похмелье или нет — можно определить, лишь совершив пеший поход от спальни к ванной. Как ходят ноги, как слушаются руки, не кружится ли голова при ходьбе, не отдается ли каждый шаг траурным звоном в глубинах подсознания? Ответы на эти вопросы будут решающими для прояснения собственного состояния.
Я с завистью посмотрел на Герду, мирно храпящую в обнимку с гигантским Чебурашкой, и отправился в ванную комнату. Дошел, даже не на «полусогнутых ногах». Общее состояние оценено мной как «мутное». Могло быть хуже. Пора начинать операцию «протрезвление»: час контрастного душа, час гимнастики, полчаса в парилке, потом занырнуть в холодный бассейн. Потом побриться — важный момент психологической посталкогольной реабилитации. Дальше переодеться в чистое, благо моя одежда, отправленная вчера в прачечную, обнаружилась в гостиной. И последний этап: набить брюхо до отвала и выхлебать полный кофейник крепчайшего кофе, после чего можно смело выдавать себя за трезвенника великого. Никто даже не заподозрит, что вчера я, залитый коньячищем по самые ноздри, выполз из такси на карачках, Герду вытянул за ногу, а проделанный нами путь от такси до номера вполне натянул на эпическую драму, вроде утомительных путешествий Одиссея из Итаки или турпохода Моисея энд компани израильтян по жаркой пустыне — так же долго, нудно, печально и без видимого смысла.
Я взял книгу Суворова «Устранение конкурентов» и отправился в ресторан придаваться обжорству. Длительное поедание насущной пищи в неумеренных количествах лучше проводить за чтивом. Суворова лучше читать ночью, однако, исходя из того, что впоследствии вчерашней попойки я пребывал в «сумеречном» состоянии, я обоснованно решил, что похмельный «мрак» компенсирует отсутствие мрака ночного.
В зале я забился в самый темный дальний угол и назаказывал гору еды, напичканной до отказа самым популярным ядом ХХI века — холестерином. Прямо над моим столиком висел телевизор, а в телеэкране бодро корчился кучерявый, ногодрыгательный, рукамимахательный, грациозный, словно парализованный крокодил, никому не интересный нафталин Валерка Леонтьев. Одна моя подружка называла этого горлопана более метко — Вафлерка Блевонтьев. Великий певец изрыгал из своей мощной глотки очередную ерунду: «…Да, да, да, да, да, я заводной, иди ко мне, что торчать одной?». Во как! Эта чувиха, которую призывает Леонтьев, торчит? Она наркоманка? Валерка предлагает ей не торчать одной, а задвинуть по вене на пару? Леонтьева сменил другой нафталин — Мишка Боярский. Этот окаменелый динозавр эпохи развитого социализма явился в экране телека в своей дурацкой шляпе а-ля мучачо, с херовато настроенной гитарой в руках и сиплым голосом запел до одури надоевшую песенку: «…Все пройдет, и печаль и радость, все пройдет, так устроен свет». Гражданин Боярский! Товарищ заслуженный Д’Артаньян Советского Союза! Проходите! Не задерживайтесь на помосте и в телевизоре! Не смешите людей! Вам не в телевизоре мелькать, вами моль травить нужно! Мишку сменил другой ископаемый артефакт социализма — Лева Лещенко. Лев, видимо, ускользнул от банды «черных» археологов, руководимой губастой Ларой Крофт, и неведомыми путями снова просочился в телевизор. Аутентично кривя губы, Лещенко блеял: «…Что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной, помню…». Если вы вдруг вспомните то, что произошло не с вами, то примите мой бесплатный совет — обратитесь к опытному психиатру. Вас вылечат… может быть…
Подобной густой чуши я наслушался до нервного тика еще в своем мире, хватит с меня! Я решительно выключил хищное око телевизора и углубился в чтение. Итак — Виктор Суворов, «Устранение конкурентов».
Вгрызаясь в битки, глотая котлеты, тушеную картошку с грибами, куриные окорока, салаты и заливаясь кофе, я читал книгу, и передо мной раскрывался черный замысел хитрющего горца Сталина. То, как Сталин привел к власти Гитлера, как он вооружил Германию, зачем Сталин заключил пакт «Молотова- Риббентропа», я уже читал в книгах Суворова. Никаких существенных различий по этим вопросам — что здесь, что в книгах Резуна в моем мире — я не обнаружил. Различия в оценках действий и мотиваций Сталина обнаружились позже, начиная с событий 22 июня 1941 года. Сами эти события, а также хроника Советско-германской войны выглядели неожиданно. В этом мире Сталин специально спровоцировал Гитлера на войну с СССР. Он сосредоточил на границе с Германией и Румынией несметные полчища солдат и техники, только вот вся эта техника по большей части была поддельной, выстроенной из картона и папье- маше, и должна была одурачить Германию, показав неслыханную и опасную наступательную силу. Настоящая техника находилась в безопасном месте. Интересно! Увидав всю эту красную «мощь», изготовившуюся к нападению, Гитлер и его дурацкая разведка перепугались, и фюрер дал приказ своим генералам на разработку плана нападения на СССР, впоследствии названный «Барбаросса». 22 июня 1941 года немецкие полчища нанесли коварный, но предвиденный и рассчитанный красными удар по советским войскам. Красная Армия сделала вид, что перепугалась до усеру, похватала свои картонные коробки и доблестно побежала вглубь страны, добежала до «Линии Сталина» и укрылась в тамошних неприступных бастионах, которые, в отличие от аналогичной обороны моего мира, не были разоружены, а наоборот — были забиты оружием по самое не хочу. «Линия Сталина» — цепь укрепленных районов по линии Санкт- Петербург, Псков, Смоленск, Киев, Коростень, Одесса. Немцы уперлись рогом в эту неприступную оборону и прогрызть ее не смогли. Вермахт отважно бился лбом в «Линию Сталина» до самой зимы. Зима наступила яростная, зимнего обмундирования для солдат у Гитлера и в этом мире не нашлось, поэтому немецкие воины массово поотмораживали себе яйца, вследствие чего боевой дух Вермахта упал до нулевой отметки. В этот самый момент генералы Дмитрий Григорьевич Павлов и Андрей Андреевич Власов начали контрнаступление советских войск. Германцы с энтузиазмом драпанули назад, в более теплые широты, а Красная Армия простимулировала этот благой порыв Вермахта массированным огнем в задницу бегущим немецким войскам. Через два месяца после начала контрнаступления немецкие войска были выкинуты с территории СССР в Польшу, а храбрые генералы по указу Сталина заделались маршалами. Преследованием Вермахта дальше, до Берлина, Красная Армия не утруждалась, а выстроилась в стратегическую оборону по «линии Керзона».
