— Но что скажут люди?
— Вас это волнует?
Блеск его глаз сказал ей, что он уже знает ответ.
— Нет. — Разве она может беспокоиться о таких мелочах, когда у нее каждая минута на счету?
— Послушайте, Кейт, несмотря на то, что мы находимся по разные стороны баррикад, я не пытаюсь мешать вам работать.
Ее губы изогнулись в печальной улыбке.
— Даже если бы мы работали по двадцать четыре часа в сутки, мы не смогли бы добиться установления буферной зоны, не узнав, где размножается эта колония тюленей.
— Эта информация имеет для вас такое большое значение?
Почему она доверяет этому человеку такие важные вещи? Он препятствие на ее пути к цели.
— Думаю, да, — продолжила она, проигнорировав голос разума. — Комиссия примет результаты незаконченного исследования, если я смогу им сообщить, куда уплывают эти животные на брачный период.
Грант выглядел нерешительным. Он передумал ей помогать?
— Не беспокойтесь, я по-прежнему этого не знаю, так что вашим наполеоновским планам ничего не угрожает.
— Кейт, против вас лично я ничего не имею. — Он улыбнулся. — Это бизнес.
Она серьезно посмотрела на него:
— Со мной у вас действительно нет личных счетов, но они есть у вас с вашим покойным отцом. Почему вы собираетесь продать ферму? Он оставил ее вам.
Его лицо посуровело.
— Потому что я не фермер. Это совершенно очевидно.
— Но вы управляете фермой уже несколько недель.
— Я ничего не знаю об овцах. Все, что я могу, — это поить и кормить их.
— Уверена, другие люди могут вам помочь, научить вас всему, что нужно уметь фермеру.
— Например кто?
— Любой из ваших соседей. Лео со всеми был в хороших отношениях.
— Надеюсь, один из этих фермеров захочет заполучить такой огромный участок земли, когда он будет выставлен на продажу. Я никуда не тороплюсь. Не хочу, чтобы потенциальные покупатели думали, что мне нужно срочно избавиться от фермы.
Кейт поняла, куда он клонит.
— Вы наводите на ферме порядок, чтобы они думали, что у вас все под контролем. На самом деле вы хотите таким образом набить цену.
— Именно так. Если они почувствуют мое слабое место, то вцепятся в него.
— Вы уверены, что я ничего им не скажу?
Грант немного смутился, когда осознал, что действительно доверяет этой женщине.
— Вы не похожи на человека, ведущего двойную игру, — ответил он.
— В отличие от вас?
— Да, Кейт, в отличие от меня. Мы с вами абсолютно разные.
Она покачала головой:
— Вы живете в безумном мире, где все друг друга обманывают.
— Потому что такова человеческая натура, Кейт. Если они узнают, как сильно я хочу продать ферму, цена упадет.
— Вы не производите впечатление человека, нуждающегося в деньгах.
— Дело не в деньгах, Кейт, а в достоинстве, в уважении памяти предков. Эта ферма принадлежала моему отцу и деду. Я не допущу, чтобы ее разорвали на части. Я продам ее только тому, кто будет ее ценить.
Если комиссия примет решение об установлении буферной зоны, площадь фермы уменьшится, а следовательно, и ее ценность. Кто захочет покупать прибрежную ферму без возможности выхода к океану? Если прибрежная полоса будет потеряна, ему придется разделить остаток «Таллоквэй» на части и продать их за бесценок соседям.
Он во что бы то ни стало хочет сохранить целостность «Таллоквэй», даже несмотря на то, что самому ему ферма не нужна. Лео одобрил бы подобное отношение сына к земле предков.
— Может, я смогу вам помочь? В качестве благодарности за комнату и помещение для лаборатории?
Скептическое выражение его лица нисколько ее не удивило.
— Вы разбираетесь в сельском хозяйстве?
— Мой отец был городским врачом, но мы жили на молочной ферме, которую моя мать получила в наследство от своих родителей. Я помню, что нужно делать в зависимости от сезона, знаю, как ухаживать за скотом.
— У вас едва хватает времени для вашей собственной работы.
— Я не предлагаю все делать вместо вас. Вы большой мальчик. Я просто буду давать вам советы. К тому же у вас всегда будет под рукой Интернет.
Грант нахмурился:
— Почему вы хотите мне помочь? Вы ведь считаете меня мерзавцем.
Щеки Кейт вспыхнули.
— В моих интересах заключить с вами перемирие. Ваш отец в течение двух лет позволял мне изучать колонию тюленей на его территории. Для меня это много значит. Я очень ему признательна, поэтому считаю своим долгом вам помочь.
— Значит, комната и помещение для лаборатории в обмен на советы по ведению хозяйства и конфиденциальность, — подытожил Грант.
— У меня есть еще одно условие, — сказала Кейт.
Его левая бровь поползла вверх. Неужели никто до сих пор не бросал ему вызов?
— Какое? — осторожно спросил он.
— В моем присутствии вы не будете слушать «Эйсидиси» на всю катушку.
Неожиданно его губы растянулись в очаровательной улыбке, обнажив идеально ровные белые зубы. Затем зеленые глаза заискрились, из горла вырвался мягкий смех. Кейт почувствовала себя так, словно ее ударили в солнечное сплетение. Она едва могла дышать.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Грант опустил голову, и тень шляпы скрыла его лицо. Словно желая наказать себя, а может, ее, он протянул ей руку и отрывисто бросил:
— Договорились.
Ее хрупкая ладошка утонула в его большой горячей ладони. По коже Кейт пробежала дрожь, и молодая женщина почувствовала неловкость. Это рукопожатие расставило все по местам. Грант может терпеть ее присутствие, может поддерживать ее работу, пока она ему не мешает, но очевидно, что вся власть в этой ситуации находится в его руках.
Пока.
Кейт подумала о почти законченном отчете для комиссии по защите окружающей среды, лежащем на заднем сиденье ее грузовика. Выпрямив спину, она крепче сжала пальцы Гранта:
— Я переберусь к вам сегодня вечером.
Глава 5
— Кейт, ты в курсе, что от тебя ужасно пахнет? — спросил Грант, наморщив нос.
Ее ответная улыбка нанесла удар по его самообладанию. За несколько дней ее присутствие в доме стало такой же неотъемлемой его частью, как запах табака Лео.
— Издержки профессии. Чем хуже от нас пахнет, тем больше мы нравимся тюленям.
