уговорить.
Грант наклонился вперед:
— Значит, вы поддерживаете тех, кто хочет превратить часть «Таллоквэй» в заповедник?
— Я поддерживаю Кастлеридж и его жителей. На программу Кейт выделена значительная денежная сумма. Если она поможет нам устранить разногласия с представителями рыбной промышленности и защитить наш туризм, от этого выиграют все.
— Все, кроме Макмертри. Я потеряю треть своей земли, — сухо заметил Грант.
Алан поджал губы:
— Да, ты не сможешь пасти на ней скот, зато перед тобой откроются большие возможности для развития экотуризма.
Грант снова фыркнул:
— Да мой отец скорее умер бы, чем пустил бы хоть одного туриста на свою землю.
Алан мрачно посмотрел на него:
— Ты помнишь, чтобы твой отец что-то делал только потому, что этого хотел от него кто-то другой?
Грант замер на месте. Живя с отцом, он часто пытался убедить его изменить свое мнение, но Лео был непреклонен. Возможно, он просто применял неправильные методы.
— У меня есть одна теория.
— В чем она состоит?
— Вы встречались с Кейт Диксон?
— Да, несколько раз. Она славная девушка. Правда, слишком много работает.
— По-вашему, это недостаток?
— Нет. — Алан небрежно махнул рукой. — Просто у меня создалось впечатление, что у нее в жизни ничего больше нет. В общем, ты понимаешь, о чем я говорю. О семье, о детях.
Грант усмехнулся:
— Полагаю, мисс Диксон приняла бы ваши слова в штыки. По-моему, ей хватает ее тюленей.
— Никогда не встречал более увлеченного и добросовестного профессионала, — сказал Алан. — Лео хорошо разбирался в людях. Полагаю, он увидел в ней что-то. Она так яростно защищала животных, так хотела им помочь.
— Вы, случайно, не президент фан-клуба Кейт Диксон? Она противник, Алан.
— Дело не в том, кто на чьей стороне.
— А для меня это важно, поскольку речь идет о моей ферме.
«С каких это пор тебя начала интересовать ферма?» — прочитал он в голубых глазах Алана и, вздохнув, продолжил:
— Девятнадцать лет назад я покинул «Таллоквэй», потому что знал, что не могу быть фермером, как мой отец. Подростком я постоянно терпел его обвинения в том, что меня не интересует ферма, которой он посвятил столько лет. — Грант прокашлялся. — Он позволил мне уехать, зная, что я не справляюсь даже с самой легкой работой на ферме. Я не могу поверить ни на секунду, что он оставил мне «Таллоквэй» для другой цели, кроме как для продажи ее достойному человеку. Я также не верю, что он мог добровольно отдать треть своей земли группе защитников природы.
Будь это так, Лео указал бы это в своем завещании. Нет, его отец не мог так поступить. Он покончил с собой, чтобы не видеть, как часть его фермы превратят в заповедник.
Алан выпрямился:
— В таком случае позволь мне обратиться к тебе как к человеку, который скоро унаследует «Таллоквэй». Я как мэр города поддерживаю программу, способствующую развитию научного партнерства и экотуризма, и прошу тебя о том же самом.
Грант поднял бровь:
— Хорошая речь. Вы долго ее готовили?
Алан улыбнулся:
— Я приготовил ее еще два года назад, когда впервые собирался это обсудить с твоим отцом.
Грант медленно выдохнул. Неужели Кейт Диксон заставила весь город плясать под ее дудку? Алан Сефтон такой же упрямый и решительный, каким был его отец. За короткие две недели, что Грант его знал, он увидел в нем проницательного бизнесмена и сильного лидера. Это означает, что у Алана есть собственные приоритеты.
Грант начал выбираться из-за столика:
— Я рассмотрю вашу просьбу.
Положив на столик несколько банкнот, Алан поднялся и похлопал его по плечу:
— Я не могу просить тебя о большем.
— Уверен, что можете.
И непременно попросит.
Глава 3
Сложив мускулистые руки на широкой груди, которая на этот раз была полностью прикрыта, Грант посмотрел на Кейт из дверного проема.
— Почему это мне нужно приглашение, чтобы попасть в свою собственную бухту? — произнес он враждебным тоном.
— Я приглашаю вас посмотреть на нашу работу. Я подумала, что если вы увидите, как мы работаем…
— Я приду в неописуемый восторг и позволю вам остаться? — Он цинично усмехнулся. — Вы недостаточно хорошо меня знаете, поэтому я прощаю вам нелепое предположение, будто меня может заинтересовать то, что вы здесь делаете.
Глаза Кейт неистово сверкнули.
— Уверена, вы ничего бы не добились в своей профессии, если бы не знали, что первый шаг на пути к успешным переговорам — как можно лучше узнать своего противника.
— Мы с вами не ведем переговоров. — Но он не отрицает, что они противники. — Насколько я знаю, вам нечего мне предложить.
Она расправила плечи:
— У меня есть двенадцать недель.
Его глаза потемнели.
— В этих краях новости распространяются быстро.
— Для моей команды важно точно знать, сколько времени у нас еще есть. Разумеется, я это выяснила.
— Что меня удерживает от того, чтобы закрыть эту дверь и открыть только через три месяца, когда ваше время истечет?
Сердце Кейт учащенно забилось.
— Возможно, это говорит о том, что на самом деле вы человек порядочный.
— Вы пришли ко мне во второй раз, но, уверяю вас, уйдете вы с тем же результатом, что и раньше.
— Мистер Макмертри, я не люблю унижаться. Мне бы очень хотелось держаться в стороне от всех этих формальностей, — она тяжело сглотнула, — но мне приходится бороться за мою работу.
«Это все, что у меня есть».
Грант пристально уставился на нее.
— Хорошо. Я уделю вам час, — ответил он после продолжительной паузы.
Кейт чуть не задрожала от облегчения:
— Спасибо.
Он повернулся, чтобы направиться внутрь дома:
