Омицу без знания языка, а равно и без всяких подсказок сразу же сообразила, что собираются учинить местные народные предводители, едва зорким женским оком приметила, как они собрали своих самых хорошеньких девушек в одном месте и стали принаряжать да приукрашивать их. Омицу подошла к Артему, вытащила у него из-за пояса короткий меч и встала рядом с таким видом, что любой женщине, даже самой глупой кочевнице, должно было мгновенно стать ясно, что сюда соваться не стоит, опасно для жизни. Все это было продемонстрировано с доходчивостью плаката «Не влезай – убьет!». Да и Артему без всяких слов, речей и битья посуды ясно дано было понять, чтобы он играл в своих кочевых полубогов сколько душе угодно, но ни в коем разе не заигрывался. Он все понял.
Посол – это вам все-таки не хухры-мухры! Он вышел из положения дипломатично, сказал главам родов, что, мол, не имеет ничего против прекрасных дев народа иссов, однако не время сейчас, товарищи, не время. Вот, мол, разгромим проклятых тунгусов, придем в землю обетованную, вот тогда и вернемся к этому вопросу, рассмотрим его вдумчиво и всесторонне. Здесь стоит упомянуть, что Артем, ясен пень, наобещал иссам насчет их светлого будущего в новой земле с три короба и с маленькую тележку, так наобещал, что доктор Геббельс отдыхает. Ну а в дальнейшем всем стало и вовсе не до глупостей и шаловливых мыслей. Закипела работа, и без дела не остался никто. Женщины, дети и старики, все были загружены работой с самого раннего утра и до захода солнца. Кстати, первыми в город прибыли отнюдь не иссы. Вечером того же дня, когда Артем открыл гробницу и провел стартовую познавательную беседу со стриками-иссами, он отправил семижильного и беспрекословного айна к кораблю, а перед этим заставил его дословно выучить два послания. Одно было адресовано посольским работникам, другое – купцу и китайским мореходам. Насчет своих, посольских, Артем ни капли не сомневался. Они-то выполнят все в точности. Заминка могла возникнуть разве что со второй частью экспедиционного корпуса, особенно если учесть, что купец пребывал в малость расстроенном состоянии рассудка. Однако Артем все же надеялся на то, что за прошедшее время купец пришел в адекватное состояние и ухватится за его предложение как утопающий за соломинку. Так, собственно, и вышло.
Ровно через двое суток айн привел в город Ойсимион не только Садато, Омицу, Ацухимэ, Абуэ и Ёсимунэ, но и купца с моряками-китайцами. Они приволокли с собой не только личные вещи и все добро экспедиции. Как и наказывал господин посол в своих посланиях, эти люди доставили в город столько мешков с медью, сколько сумели унести.
Расчет с купцом Артем произвел в тот же вечер, отведя его в один из пустующих домов, подальше от посторонних глаз. Да, конечно, господин посол мог поступить и совсем по-другому, то бишь именем тэнно Сидзё экспроприировать в пользу империи Ямато все купеческие ценности, пообещав когда-нибудь возместить ему ущерб из императорской казны. Он имел возможность и вовсе просто отобрать медь, и купец ничего не смог бы поделать. Но, во-первых, золота у господина посла теперь имелось в преизбытке, во- вторых же, он, как и прежде, старался поступать с людьми по-человечески. Оно, знаете ли, и выгоднее даже выходит, если по-человечески – глядишь, в критический момент эти самые человеки примут твою сторону, а не переметнутся к врагу.
Стоимость меди, принесенной в город и оставшейся на корабле, Артем, ясное дело, не мог определить даже приблизительно. Он определял ее по глазам купца и по его поведению. Сперва господин посол высыпал перед ним несколько золотых украшений. Купец сказал, что этого мало, что это не оправдает даже затрат на то, затрат на се, и на его лице проступило явное разочарование. Тогда Артем добавил два камушка, выковырянных из трофейного пояса. Ага, глазенки купца тут же сощурились. Пройдоха, так сказать, запахнулся, не желая выдавать свои потаенные мысли. А это говорило о том, что они приблизились к настоящей цене, а то уже и добрались до нее. Но купец догадался, – с его-то торговым опытом как не догадаться! – что у господина посла в загашнике имеется еще немножко золота и драгоценностей, а значит, надо постараться их выторговать. Вот он и завел заунывную песню про то, какой он совсем бедный, совсем несчастный, все, мол, потерял, а эти камушки не покроют и…
Артем в прошлой жизни не увлекался покером, но и без этого опыта сообразил, что сейчас пришло время на блеф соперника ответить ходом олл-ин или, если угодно, ва-банк. Посол выложил перед купцом еще один камень и твердо сказал, что это последнее предложение. Если купец откажется, то он заберет камни и золото и пусть торговых дела мастер выбирается из этой степи со своей медью как хочет. Купец обостренным торговым чутьем прочухал, что торговаться дальше бессмысленно, и согласился, понятное дело, не без сетований и причитай.
«А я ведь мог просто отобрать у тебя товар, чудило», – подумал Артем, глядя, как купец прячет камни и золото за пазуху.
Артем, как он и собирался ранее, обстоятельно расспросил китайских моряков о Дайвьете. К сожалению, никто из них в эту страну не ходил, даже капитан. Так уж у них было заведено – и это ничуть Артема не удивило, – что любой человек должен был хорошо знать свое ремесло и не лезть в чужое, где может лишь напортачить. Ремесло капитана и его моряков состояло в том, чтобы ходить в Ямато, возить туда и оттуда всякий товар, знать этот водный путь как свою ладонь и не лезть на чужие пути, где все незнакомо.
Однако в Дайвьет ходили другие моряки и другие капитаны, от которых невольные участники экспедиции много слышали об империи вьетов. Это была большая страна, сильная империя, владеющая длинным побережьем. Оказалось, что монголы уже дважды пытались завоевать Дайвьет и оба раза вьеты отражали их нападения. А все потому, что посуху пройти в Дайвьет крайне трудно, туда ведут лишь несколько узких дорог.
«Ого! – отметил про себя Артем. – Сдержать монголов, пусть и при помощи природы-матушки, это круто! Монголы завоевали полмира, а Дайвьет прикарманить так и не смогли. Это кое о чем говорит. Вот тебе и Вьетнам!»
Артем пытался что-то узнать о Дайвьете и у иссов, однако никто из них ничего нового не добавил. Тогда господин посол плюнул на это дело и стал задавать им уже другие вопросы, куда более важные для всех. Он спрашивал подолгу, спрашивал занудно, заставлял туземцев по много раз повторять одно и то же, чертить прутиком на песке схемки. Артем задавал одни и те же вопросы разным людям и сверял их показания. Цель, которую преследовал господин посол, была такая – установить, есть ли где-то неподалеку от поселения тунгусов на Черной реке место, отвечающее его вполне скромным запросам. Он хотел знать, найдется ли в тех краях холм, достаточно высокий и пологий. Оказалось, что такой есть, причем даже и не один, потому что местность там вообще холмистая. После этого Артем засыпал иссов вопросами о тамошней природе, о том, как можно проложить туда путь, чтобы избежать встречи с тунгусами, ну и прочее в таком духе.
Господин посол узнал все, что ему было нужно, и после этого мог всецело сосредоточиться на тяжелой подготовительной работе. А работы предстояло проделать много, прорву работы, адову уйму.
Всех своих спутников Артем разместил в заброшенном городе. Они очистили от каменного мусора первый этаж одного из домов, выходящих на храмовую площадь, и обосновались там без великого комфорта, зато под крышей.
Прибывающие иссы вставали лагерем в том месте, где в свое время собака впервые вывела Артема, айна и самурая к горной реке. Они ставили свои шатры из шкур, натянутых на колья, поблизости от горного потока.
Кстати, собаку, как выяснилось, звали Раг, что с языка иссов переводилось как «храбрый». Так вот простенько, но ударно. Иссы привели с собой собак этой же породы. Как удалось выяснить Артему, в незапамятные времена эти собаки пришли с иссами с того самого южного края земли, где что-то там куда-то низвергалось, то есть порода была более чем древней. Теперь невозможно было установить, как их там дрессировали, на что натаскивали в незапамятные времена, но сейчас эти собаки были в первую очередь пастушескими. Они помогали людям управляться с баранами. Кстати, баранов и несколько табунов лошадей иссы оставили кочевать по степи под присмотром нескольких пастухов и этих замечательных собак, потому как здесь, в горах и в предгорьях, корма было недостаточно.
Что же касается пса по кличке Раг, то он, как ни странно, теперь все время крутился возле новых людей, считая себя частью их стаи. Хотя отчего же странно? Ведь не иссы, а как раз эти новые люди выкопали из-под завала хозяина Рага. Видимо, это и повлияло на его решение. А вскоре пес нашел себе и нового хозяина. Определился он просто. Собаке никто не уделял особого внимания, всем было не до нее, кроме Ёсимунэ. Он стал возиться с собачкой, взял на себя обязанности кормления пса, играл с ней. Поэтому пес теперь не отходил от него. И даже более того, он уже пристально окидывал внимательным собачьим
