Потом подошел к упряжке и выпряг гнедого.
— Иди сюда! — позвал Володю. — Садись верхом и что есть силы скачи в Лубянку. Коня стреножишь, оставишь в сенокосах, а сам — в село. Отыщешь там учительницу. Она в селе одна. Передай ей, зачем шел полицай. Пускай прячется. За стадо не беспокойся, я посмотрю.
Володю торопить не пришлось. Присел дед возле плуга, поднял оброненный полицаем кусок газеты и по слогам прочитал:
— «Помощь немецкой армии.
Сбор теплой одежды для армии принял на себя, по поручению, пан бургомистр. На его призыв и под его руководством созданы сборочные пункты как в городе, так и в селах. Сбор прошел в три недели: собрано — три овчинных тулупа, восемь пальто, пятнадцать халатов, тридцать пар чулок…» Рвань перекатная! Душегубы, — выругался в сердцах дед, скручивая цигарку.
«Я, СЫН ОТЧИЗНЫ И ТРУДОВОГО НАРОДА…»
Они собрались в сарае. Володя сидел на опрокинутой бочке, а остальные примостились в углу на соломе. По-видимому, ожидали еще кого-то.
Стараясь сдержать улыбку, Володя крепко сжимал губы. Когда Володя пришел в Молчановку, Иван Яценюк не прогнал его, а, подробно расспросив обо всем, привел сюда, познакомил с ребятами. И казалось, вот-вот произойдет что-то важное…
— Ты его, Ваня, хорошо знаешь? — не поднимая головы, нарушает молчание светловолосый юноша.
— Если не знал, Витя, не был бы здесь. Мы с ним еще до войны не один раз встречались. Способный парень, боевой, наш. Правда, немного вспыльчивый.
— А откуда ты знаешь о его способностях?
— Стихи он писал. А потом мы с ним вместе ходили в литкружок. Помнишь, им руководила Анна Семеновна…
— Чередниченко?
— Да, из Ольшаницы.
— Помню.
Ребята притихли. Слышно было, как кто-то по грязи шлепал к сараю.
Скрипнула дверь, и на пороге появился худощавый юноша низкого роста, в коричневых башмаках.
— Здравствуйте, — тихо произнес парень.
— Здравствуй, — ответил за всех Иван. — Садись.
Юноша робко присел.
— Зачем звали? — спросил он.
— Поговорить надо. Разговор у нас с тобой, Петя, серьезный, — начал Володя. — Помнишь наши занятия в литкружке?
— Разве можно забыть то время…
— Но тогда мы только на бумаге, в своих стихах клялись любить Отчизну.
— Вы меня, кажется, в чем-то обвиняете? — сразу вспыхнул Петя и тут же покраснел.
— Пока ни в чем, — строго ответил Иван и протянул юноше вырезку из газеты. — На, прочитай!
Парень пробежал глазами по строкам:
Петр поднял голову, удивленно, с улыбкой бросил:
— Не думал, что здесь находится биржа труда. Вы что, вербуете меня в Германию?
Иван протянул Петру вторую вырезку:
— Читай дальше!
Петя прочитал:
— Что все это значит? — поинтересовался Петр.
— Просто советские люди саботируют подобные распоряжения. А грязная газета, опубликовав такое объявление, открыто признается в этом.
— А что же дальше?
— Читай все, что я собрал. — И он бросил парню на колени вырезки и общую тетрадь.
Прочитав, Петр возвратил Ивану вырезки и раскрыл общую тетрадь.
