А Дезидерий и Громоздкий, быстро вылущив зеленоватые сердцевинки, уже жевали, и, глядя на них, художник тоже очистил свой каштан и положил его в рот. Но жевать не стал, а лишь подвигал челюстями, спрятав плотное ядрышко под языком.
- Хорошо. Каждый из вас сделал свой выбор, йока-йок-йока. Теперь же, выслушайте подробности о противостоящей стороне. Вот то немногое, что мы знаем о Предтече Шиликуна.
Мастер Йок поставил ножки в третью позицию, отчего сразу же приобрел очень торжественный вид, тут же подобралась и расслабившаяся было его свита.
- Итак, хорошо известно, что русалки всегда женщины, но случается, что раз в десять тысяч лет среди них появляется существо противоположного пола. Таково извечное стремление природы к равновесию, не терпит она перекоса ни в чем, хоть малой толикой, но старается скомпенсировать.... йока-йок-йока... Появляется мужчина, но русалка по всем внутренним функциональным признаками, йока-йок-йока... Обычно такие русалы, по сути своей - разумная ошибка природы, существа нестойкие и быстро распадаются, и сообщество нормальных русалок, как и должно быть, всегда остается моногамным. Однако сам принципиальный факт появления русала сохраняет баланс сил, йока-йок-йока... Но однажды произошло роковое стечение обстоятельств - в тот самый момент, как ранней весной в глубине озера из большого кома отложенной осенью лягушачьей икры возникало тело русала, на поверхности воды произошло ужасное убийство. Молодой немой рыбак Гриша Орешонков из ненависти с помощью сети утопил на рыбалке старика, йока-йок-йока... Гриша-то думал, что противный старик, искалечивший жизнь многим родным, приходится ему отцом, но глубоко заблуждался, способствуя лишь смерти отца своего единоутробного брата, то есть: не сын утопил не отца, йока-йок-йока... Там еще много было роковых совпадений, но важно то, что в тот момент произошел мощнейший, невиданной силы, всплеск человеческой ненависти, которая тут же впиталась только народившимся телом русала, и ошибка природы приобрела стабильность в материальном мире, йока-йок-йока... А потом, выбравшись не без чьей-то помощи на сушу, русал нашел какой-то способ значительно увеличить свою энергетическую пуэрперальную потенцию и стал Предтечей Шиликуна.
- Откуда вы все это знаете? - Мотляр прервал паузу.
- Ледовый Цеппелин всегда общался с надсферами... Ведь нибелунги спрятали его поблизости от того места, где произошло рождение русала. - Карлик Юрик погладил свой шлем. - А тебе, Мотляр, придется теперь взять на себя мою функцию. Береги валькирию.
- Да-да, совершенно верно... А теперь идите и не оглядывайтесь, йока-йок-йока. - Мастер Йок простер свою ручку по направлению ко входу в Моргалий.
- О, Мастер Йок! И Бо, и Ки! А как же? Как же мы справимся без вас? Громоздкий побледнел.
- В потоке времени час выбора и час разлуки совпасть должны, а в предвечное... туда дорога открыта только рыцарям полного самоотречения... рыцарям с Шаговой. А мы... все мы лишь отголоски вашего творческого гало, йока-йок-йока, и наше место в надсферах. Идите же, Предтеча ждет вас. Прощайте, йока-йок-йока...
И эхом еще несколько секунд умирало йоканье, а на площадке, окруженной бузиной, уже стояли только Громоздкий, Мотляр и Дезидерий.
И они пошли к двери, и распахнули ее, и вошли внутрь, и шедший последним художник успел выплюнуть горький плод, и он глухо ударился о дощатый замусоренный пол, но никто не заметил...
17
- Итак, Лана, наступил твой час.
Купр-Чаромут стоял на постаменте, и его слова, как вязкие капли, разбрызгивались по непривычно тихому залу. Монтажно-строительные работы в подземелье Самолетки завершились.
- Центрифуга собрана. Все готово.
Два лембоя крепко держали девушку за руки. Осторожно, так чтобы самим не коснуться металла, они прижимали ее спину к покатой поверхности Цеппелина.
- Но прежде ты должна узнать свое истинное родство.
'Спасибочки. Я -то уже знаю, кто была та женщина в капюшоне'.
- Ты, Лана, валькирия.
Чуть поодаль, полукругом, стояли все кикиморы и лембои.
'Они похожи на те маски у Визионавия. Ряды пустых дырок на бугристой, черно-желтой глине'.
- Лишь валькирия может выдержать излучение Цеппелина.
Спиной Лана чувствовала приятное тепло.
Еле различимое мурлыкание донеслось из первых рядов окружающей Цеппелин толпы.
Лана повернула голову - слезным блеском среди монотонных рядов темных отверстий выделялись четыре глаза. Два принадлежали лембою с оранжевым пятном на щеке, и два - кикиморе с покрытыми пепельной корочкой губами.
'Молодец! Он все-таки научился'.
- И лишь валькирия может летать. Летать - вот истинное предназначение валькирии. И ты наконец-то будешь летать. Скоро, очень скоро. Ха-ха-ха!
Чесучовое пальто плотно облегало фигуру Его Пуэрперальности. Ткань словно слилась с телом Чаромута, и снизу казалось, что на постаменте стоит небольшая ракета, готовая к старту. А широкополая шляпа - это локатор, улавливающий космическую мощь, изливающуюся на властителя лембоев и кикимор.
- Летать, конечно же, летать... Но отнюдь не бессмысленным свободным полетом, отличающимся шараханьем в разные стороны, а выверенным и точным, завершенным и сконцентрированным, круговым движением.
'Пропала, исчезла его водянистая влага... А вдруг я ошиблась? Вдруг у него все-таки правильная формула? '
- Полету твоему придаст совершенство центробежная сила. И включится Центрифуга, и завращается Цеппелин, и полетит внутри него Лана. Но полетит она по кругу против часовой стрелки! Ха-ха-ха! Да-да, я раскручу Ледовый Цеппелин против часовой стрелки, и создастся внутри него сила тяжести, ровно в пи число раз превышающая земную! А потом я трижды прочту формулу Мастера Йока! И тогда эманации творчества, накопленные в надсферах, освободятся и, смешавшись с потенциалом всеобщего хаоса, перейдут ко мне! И Пуэрперальность стократ усилится! И придет ко мне власть над творческим процессом человечества! И явится живой Бого-знак творческого антивремени! О, Шиликун!
'Неужели все зря? А Дезидерий? А остальные? Неужели интуиция меня подвела? Нет, нет! Нельзя поддаваться!'
Лана опустила глаза и увидела, что шпоры на ее сапогах движутся.
Так медленно колеблются бабочки, разноцветным ковром собравшиеся в жаркий полдень на почве у ручья. Они опускают свои микроскопические хоботки и впитывают воду, а кружевные страницы их крылышек лениво смыкаются и размыкаются, пока продолговатые перетянутые тельца утоляют жажду.
И наблюдая за перемещениями тонких золотистых лопастей шпор, Лане почувствовала нужную букву.
'Полукружья плавные, как контур крыльев бабочек, почти готовые к смыканию, надо только повернуть... Так ведь это была буква 'з'! Она правильная! Ведь именно ее чертила мать валькирия! Никакое не 'э'! Должно быть 'з, з, з' много раз'...
А Купр-Чаромут уже заканчивал свою речь.
- Число пи - вот граница твоего вращательного полета. И границу эту определил знак Шиликуна. О, Шиликун, явись Рождеством Бого-знака!
Лембои толкнули Лану назад, она провалилась сквозь стенку Ледового Цеппелина и очутилась в тесной каморке, окруженная зеркалами.
В этих зеркалах не было ее собственных отражений, а мелькали лишь какие-то скругленные зигзаги, похожие на переливчатых сине-зеленых дождевых червей. Толстые эти черви задергались, на них появились желтые пояски, они начали изгибаться, заплясали, сложили хоровод концентрических окружностей, затягивая девушку внутрь...
Снаружи Купр-Чаромут достал пергамент с формулой.
И нажал кнопку пуска Центрифуги.
Ледовый Цеппелин, прикрепленный ажурной штангой к электрическому мотору, начал равноускоренно
