Крылатая болонка неохотно вылезла на тротуар и с недовольным видом заковыляла следом за хозяйкой, которая не переставала смешно ругать псинку за порчу попонки. Я проводила взглядом эту колоритную парочку и переместилась на противоположную сторону улицы. Столпотворение в сберкассе позволяло мне торчать у окна с видом на отремонтированный особняк хоть до самого закрытия заведения. На меня никто не обратил бы внимания.
На самом деле я провела там всего сорок минут. В половине первого к особнячку подкатила лягушачьего цвета иномарка, из которой проворно выбрался коротко стриженный парень в длинном пальто, делающем и без того невысокого молодого человека еще ниже ростом. Сначала я подумала, что это пассажир, — парень вылез из правой дверцы, но тут же до меня дошло, что в зеленой японской машинке руль расположен справа. На пассажирском месте, слева, сидела женщина, и парень в пальто, обежав машину, помог ей выбраться из салона. Барышня обогнула зеленую тачку, проплыла к крыльцу, обернулась, поторапливая замешкавшегося спутника, и я с удивлением узнала в ней… Наталью Лукову!
Со вчерашнего вечера она преобразилась, радикально поменяв внешность. Во-первых, Наталья сменила прическу. Короткая мальчишеская стрижка ей была к лицу, но я лично, будь у меня такая роскошная белокурая грива, ни за что не стала бы состригать ее почти «под ноль»! А Наталья к тому же перекрасилась в брюнетку!
Правда, в этом были и плюсы: во-первых, светлые глаза в обрамлении черных волос сделались пронзительно-голубыми, во-вторых, голубоглазой брюнетке очень шел яркий макияж. Пожалуй, Наталья выглядела ничуть не менее эффектно, чем раньше, просто совершенно иначе.
Дожидаясь, пока сопровождающий ее недомерок в пальто проверит двери машины и поставит ее на сигнализацию, Наташа с высокого крыльца неторопливо оглядела улицу. Я на всякий случай отодвинулась от окна. Голубоглазая брюнетка пошевелила губами — очевидно, поторапливала своего спутника, слов я не слышала, а по губам читать не умею. Явно скучая, красавица достала из кармана конфетку, развернула ее, сунула сладкий шарик в рот, а бумажку бросила в урну, стоявшую рядом с крыльцом.
— Меткостью девица не отличается! — пробормотала я, заметив, что конфетная обертка спланировала мимо мусорки и легла на снег.
У меня просто руки зачесались от острого желания немедленно заполучить эту бумажку! Не для того, чтобы положить начало коллекции фантиков, а чтобы узнать, диабетическая это конфетка или нет?
Брюнетистая Натали и ее спутник наконец-то вошли в дом, и я тут же вылетела из сберкассы, перебежала через дорогу и, как бульдозер ковшом, походя цапнула пригоршню снега вместе с бумажкой. А потом убежала за угол, где меня невозможно было увидеть из новых металлопластиковых окон.
Я разжала кулак, стряхнула с шуршащего фантика снег и крошки и увидела хорошо знакомую обертку от конфетки «Раффаэлло». Абсолютно не диабетическое лакомство! И как же это понимать? Наша бедная больная Наташенька травит себя смертельно вредными конфетками? Или она не больна диабетом? Или…
Или она не Наталья! Я звонко шлепнула себя по лбу. А кто же она в таком случае? При таком сходстве это может быть только ее родная сестра. Так уж не Катя ли это?
— Оп-ля, — голосом цирковой дрессировщицы скомандовала я сама себе, вытряхивая из кармана сотовый.
Вспомним, какой номер у домашнего телефона доктора Лукова? Ага, набираю…
— Да, алло, кого нужно? — зазвенел в трубке жизнерадостный девичий голосок.
— Здравствуйте, могу я услышать Катю? — спросила я, сообразив, что разговариваю с очередной дочерью доктора.
Поскольку Наталья-Катя все еще пребывала в доме Сергея Долгова, я ничем не рисковала, приглашая ее к телефону.
— Кати нет дома, а кто ее спрашивает? — зачастило веселое создание на другом конце провода.
— Это ее парикмахер, — ответила я. — Катенька записалась ко мне на завтра, а я заболела и хочу узнать, перенести ли визит на следующую неделю или передать ее другому мастеру? Если к другому, то что делать — стричь, красить или то и другое?
— Куда ее еще стричь? — хихикнула девчонка. — И так как после тифа! А насчет покраски не знаю, Катька вроде говорила, что хочет попробовать рыжий, но мама уговаривает ее опять в блондинки, а подружка Верка предлагает покраситься «перьями», так что может получиться что угодно: белый с черным, черный с рыжим, да хоть серо-буро-малиновый! Катька у нас смелая, она однажды в одиннадцатом классе даже «ирокез» себе сделала! Знаете, такой панковский гребень из разноцветных волос?
— Знаю, — сказала я, переваривая услышанное. — Спасибо, извини за беспокойство, я Кате еще перезвоню.
Я положила трубку в карман, осторожно выглянула из-за угла и убедилась, что зеленая машинка стоит на месте.
Итак, что же я выяснила? Вроде много всего, но собрать из разрозненных кусочков целую картину по- прежнему не могу, хоть убей! Ни на один вопрос из тех, которые у меня были, я не ответила, зато нашла новую загадку: каким боком в этой запутанной истории увязла Наташина сестра Катя?
Впрочем, немного подумав, я нашла ответ на этот вопрос. Должно быть, Сергей Долгов желает по- прежнему оставаться в лоне семейства Луковых, причем на законных основаниях, для чего и собирается жениться на очередной дочке профессора. Однако это нисколько не проясняет общей туманной картины…
Неохотно признавая свою сыщицкую несостоятельность, я сокрушенно вздохнула, и в кармане моей шубки отзывчиво звякнул сотовый телефон.
— Ну, наконец-то! — возмущенно заорала мне в ухо Ирка. — Чем ты занимаешься? Почему у тебя домашний телефон все время занят? Я звоню, звоню — а там гудки и гудки!
— Ой, я же поставила его на дозвон и забыла об этом, ушла из дома! — спохватилась я.
И тут же перешла в наступление:
— Между прочим, я тебе хотела дозвониться, а у тебя тоже все время занято!
— Так я же в это время звонила тебе! — захохотала подруга.
— На дорожке утром рано повстречались два барана! — я тоже засмеялась. — А почему ты не позвонила мне на сотовый?
— Звонила, но утром он не отзывался.
— Потому что разрядился!
— А потом разрядился мой! Вот, я его зарядила и теперь звоню.
— Понятно. У тебя какие-то новости?
— Выполняю поручение твоего супруга, — важно сказала подруга. — Колян поутру звонил из Киева мне, потому что не смог дозвониться домой. Сказал, что после обеда они с Масей и Пумбой уже сядут в поезд Киев — Адлер и завтра ночью будут дома. Просил меня напомнить тебе, чтобы ты встретила их с машиной. Лен, а кто такая эта Пумба? Что-то я не помню среди Колиной родни никого с таким именем?
— Это его очень, очень далекий предок, — хохотнула я. — По Дарвину! Как у нас с тобой обезьяна!
— С гранатой? — уточнила Ирка.
И тут я вспомнила о необходимости предостеречь ее на случай, если Антуан в поисках меня доберется до Пионерского.
— Ирка, ты запри двери на все замки и никому не открывай, — велела я. — Лучше даже во двор не выходи.
— Что, даже Томку не кормить? — растерялась подруга.
— Нет, Томку нельзя не кормить, он сбежит со двора и устроит грабеж на большой дороге. — Я немного подумала. — Я знаю, что делать: Томку ты позовешь из окна и выбросишь ему что-нибудь съедобное в форточку! Только форточку эту потом на всякий случай тоже закрой.
— Кто может залезть в форточку? — удивилась Ирка.
— Кто угодно, — проворчала я, вспомнив свои вчерашние приключения.
— Что ты там бормочешь, мне ничего не слышно! Объясни, зачем мне запираться, что случилось? — Ирка явно начала нервничать.
— Не по телефону, ладно? — В очередной раз выглянув из-за угла, я увидела, что зелененькая
