— Эфир пошел! — нечеловеческим голосом взревел у меня в ухе выпускающий видеоинженер.
И люди в студии замерли, как восковые фигуры музея мадам Тюссо: Наташа — на одной ножке у приоткрытой двери, Слава — прижавшись спиной к стене, Вадик — за включенной камерой, обалдевший от стремительности происходящего гость — за столом.
— Здравствуйте. В эфире программа «Вопрос дня» и я, Елена Логунова, — глядя прямо в объектив, на полуулыбке сказала я. — Сегодня у нас в студии кандидат в депутаты Законодательного собрания края…
— Рожков Евгений Андреевич, — своевременно подсказали мне в «ухо» из аппаратной.
— Евгений Андреевич Рожков, — закончила фразу я.
С тихим скрипом притворилась дверь: Наташа на цыпочках вышла из студии. Слава отмер, перестал изображать из себя распластанную морскую звезду и в обход камер пошел к выходу.
— Здрасьте! — шепнул гость, на глазах покрывающийся крупными, с конское яблоко, красными пятнами. — Я баллотируюсь по Масюринскому одномадна… ондоманда… тному округу! Я иду во власть, чтобы помогать простым людям и ихним дитям!
— Лена, сейчас пойдет предвыборный ролик, — предупредили меня из аппаратной.
— С предвыборной программой кандидата Рожкова нас ознакомит специальный репортаж, — переадресовала я это сообщение телезрителям.
Щелк! В эфир пошел заранее подготовленный сюжет. На экране появился румяный мальчик лет семи, заявивший:
— Если вы выберете нашего папу, мы станем жить лучше!
Я оценила двусмысленность сказанного и укоризненно посмотрела на Славу. Он развел руками.
С этими политиками всегда так: хочется как лучше, а получается как всегда!
Девушка сладко потянулась, взяла с прикроватной тумбочки пульт дистанционного управления и включила телевизор. На экране появилось какое-то новое дитя японских мультипликаторов — не лишенный грации гибрид автопогрузчика и пучеглазой стрекозы.
— Вперед, хоботуки! Мы спасем вселенную от злобных хрюмлинов! — восторженным девичьим голоском воскликнуло чудище, потрясая в наэлектризованном воздухе лазерной саблей.
— Ур-р-ря-а-а! — разноголосо завопили за кадром, и экран заполнили полчища разноцветных монстриков, собранных в основном из неликвидных деталей металлоконструктора, надувных шаров и накладных ресничек.
— Охота тебе смотреть эту чушь? — зевнув, спросил Антуан.
— Отстань, — лениво огрызнулась девушка, переключая канал.
— С предвыборной программой кандидата Рожкова нас ознакомит специальный репортаж, — произнес хорошо поставленный женский голос.
Антуан подскочил в постели.
— Кто это сказал? — закричал он, посмотрев на экран, где после очередного щелчка пульта вновь ожили пучеглазые японские мультперсонажи: зеленоволосая девочка с суставами на шариковых подшипниках сошлась в рукопашной с огнедышащим драконом на роликах.
— Кто сказал «мяу»? — хихикнула барышня в постели.
— Дура! — рявкнул на нее Антуан и слетел с кровати. — Ты что, переключила канал? — обернувшись, он одарил подружку злобным взглядом. — А ну, давай обратно!
Та с недовольным видом тюкнула ноготком по кнопке пульта. Антуан присел на край кровати и выжидательно уставился в телевизор. В углу экрана, на котором разворачивались картины жизни и деятельности очередного кандидата в депутаты, белели буковки, из которых складывались два слова: «прямой эфир». Ниже виднелись шесть цифр, в которых даже идиот должен был опознать телефонный номер. Не будучи идиотом, Антуан взял с тумбочки трубку сотового и набрал шестизначный номер.
— Прямой эфир, слушаю вас, — отозвался деловитый женский голос.
— Здравствуйте, — сказал Антуан. — Эта программа действительно идет в прямом эфире? Значит, я могу задать вопрос гостю или ведущей?
— Лучше бы гостю, — попросила девушка. По тону ее чувствовалось, что звонками с вопросами телезрители кандидата Рожкова отнюдь не преследуют. — С ведущей, если хотите, созвонитесь через десять минут.
— А до которого часу она будет на работе? — спросил Антуан.
Он добавил в голос эротической хрипотцы, и это немедленно возымело действие: даже не видя Антуана, барышня подпала под его обаяние и разговорилась.
— Наверное, Лена уйдет сразу после программы. Она сейчас в отпуске, да и добираться ей далеко, аж в Пионерский. А вы кто, ее знакомый?
— Нет-нет, просто телезритель! Спасибо вам, — поблагодарил любезную девушку Антуан. — Я еще перезвоню.
Он поспешно облачился в рубашку и джинсы, натянул свитер и посмотрел на подружку:
— Вставай, быстро! Одевайся и топай в машину!
Спустя пятнадцать минут Антуан и его подружка вошли в кассовый зал городской телефонной станции. По пути, еще в машине, Антуан успел объяснить недовольной стремительным подъемом девушке, к чему такая спешка.
— Один из телефонов, номера которых она тебе дала, судя по первым цифрам, установлен именно в Пионерском микрорайоне, — разжевал свои соображения Антуан. — И девица, с которой я говорил, позвонив на телевидение, тоже сказала: «Лена поедет в Пионерский». А сейчас мы узнаем, куда конкретно она направится, и перехватим ее по дороге! А уж тогда и пленку отнимем, и выясним, что ей еще известно.
Антуан подошел к установленному в зале компьютеру, набрал на клавиатуре известный ему номер в Пионерском и запомнил сумму очередного платежа за пользование телефоном. Подошел к стойке, взял шариковую ручку на цепочке и типографский бланк, заполнил платежку и терпеливо дождался своей очереди в кассу.
— Извините, что на бланке, абонентскую книжку я в машине забыл, — Антуан обворожительно улыбнулся девушке-оператору.
Барышня подняла на него глаза, порозовела, улыбнулась и поправила локон у щеки. Жиголо внутренне усмехнулся: он умел производить неизгладимое впечатление на юных неискушенных девиц.
— Ничего, можно и на бланке, — сказала девушка, вводя в компьютер указанный номер.
— Бабушка попросила заплатить за телефон, она сама-то из дома почти не выходит, — продолжал ворковать Антуан, обволакивая девушку за компьютером взглядом, сладким и липким, как сок плотоядного цветка-мухоловки. — А я книжку забыл, хорошо хоть адрес бабулин вспомнил!
— Неправильно вспомнили, — вздохнула девушка, глядя одним глазом в монитор, а другим на обольстительного Антуана.
— Пионерский микрорайон, улица Комиссарская, пять, пятнадцать! Разве не так? — Антуан с беспокойством в голосе озвучил вымышленный адрес.
— Пионерский микрорайон, улица Базарная, тридцать, — поправила его девушка.
— Надо же! Я своих бабушек перепутал! — воскликнул Антуан. — Извините, я сейчас перепишу и подойду снова.
Он вытянул из девичьих пальчиков платежку и отошел от стойки.
— Можно без очереди! — краснея, крикнула ему вслед совершенно покоренная барышня.
Антуан обернулся, подарил ей обворожительную улыбку, тут же погасил ее и деловито сказал своей подружке:
— Базарная, тридцать! Давай живее, я за руль, а ты достань из «бардачка» карту города и найди Пионерский микрорайон.
Трамвай высадил меня на конечной остановке и резво побежал по кольцу, спеша вернуться в людные места. Я осталась одна на цементном пьедестале, возведенном вблизи трамвайных рельсов, но вдали от человеческого жилья. До обитаемого острова, каким вполне можно было считать кучкующиеся в чистом поле частные дома, оставалось метров четыреста. Это если идти по прямой, то есть через лесополосу и заснеженные прерии!
