сможем подкрасться бесшумно, только на своих двоих.
– На своих четырех, – поправила меня Ирка, давая понять, что подкрадываться к Гиперборею мы будем только вместе, и никак иначе.
Мы загнали «шестерку» в тихий проезд за квартал от того, в который уполз Борькин «Пежо», вылезли из машины, открыли окошко, обеспечив приток свежего воздуха нашим пассажирам, и пошли по следам протекторов «Пежо» – на цыпочках и поминутно говоря друг другу «тс-с-с!».
Игорь Лоханкин, известный в узком кругу знатоков и ценителей высокого искусства угона автомобилей под нелестным прозвищем Лох Серебристый, сидел на узком диванчике в гараже Бориса Борисова и, подсвечивая себе карманным фонариком, любовался одним из своих орудий труда – пистолетом с глушителем. Пистолет был старый, проверенный в делах, а глушитель – новенький и, с точки зрения Игоря, очень симпатичный. Что особенно приятно – не покупной, подарок заказчика.
– Пользуйся на здоровье, – криво усмехнувшись, сказал Дэн, вручая Игорю «сувенир».
Смышленый Лоханкин расценил этот жест своего нанимателя как одобрение практикуемой им методы. Обычно, получив от Дэна заказ на автомобиль определенной марки, Игорь сам находил подходящую тачку, а потом действовал по схеме: прятался в пустом гараже, дожидался возвращения автомобиля в родные стены, позволял хозяину беспрепятственно загнать стального конька в стойло и только после этого тихо и аккуратно «мочил» несчастного автовладельца. Потом спокойно выезжал из гаража на чужой машине и отгонял ее в условленное место. На этом работа Игоря заканчивалась, вознаграждение его ожидало на пороге дома: к моменту возвращения Лоханкина «с работы» под ковриком у входной двери уже лежал конверт с деньгами. Серия из пятнадцати разбойных угонов (правоохранительным органам было известно только о двенадцати) тянулась, с легкой руки Игоря, уже второй год.
Прозвищем Лох Лоханкин не был обязан профессиональной деятельности. Кличку он получил отчасти из-за фамилии, а больше – благодаря совершенно идиотской доверчивости, проявляемой по отношению к различным шарлатанским снадобьям и устройствам. В личной коллекции Серебристого Лоха были всяческие чудодейственные браслеты, манжеты, пояса и брелоки, призванные, если верить рекламе, обеспечить их владельцу железобетонное здоровье и твердокаменную потенцию. Разнообразные биологически активные добавки к пище, витаминно-минеральные комплексы, вытяжки из водорослей и выжимки из тканей Лоханкин лопал тоннами. Ему нравилось покупать таблетки из прессованных акульих хрящей, пузырьки с йодированным спиртом, мини-наборы для самостоятельного иглоукалывания, электрические массажеры с присосками и теплое нижнее белье из ароматизированной собачьей шерсти. Зная эту слабость Игоря, знакомые массово тащили ему подобную чушь и при этом откровенно потешались над Серебристым Лохом.
– Это глушитель новой модели, – доверительно сообщил Лоху Дэн, не особенно стараясь скрыть ухмылку. – Секретная разработка специалистов НАСА! В момент выстрела глушитель надежно защищает стрелка от сопутствующего выброса разрушительной электромагнитной энергии и вредных продуктов горения.
Игорь с блестящими глазами выслушал эту наукообразную чушь и нежно погладил подарок. Ему и в голову не пришло задуматься, зачем национальному аэрокосмическому агентству США разрабатывать экологически чистые глушители. Зачем им вообще разрабатывать глушители? И для чего? Для лазеров и бластеров, которыми полосуют друг друга герои «Звездных войн»?
Помимо ценного сувенира, Дэн дал Игорю дежурное задание. Против обыкновения, на сей раз угнать нужно было совершенно конкретную тачку – серебристый «Пежо» с определенным номером. Лоханкин взялся за новую работу с удовольствием. У него как раз наметился небольшой финансовый кризис, вызванный приобретением суперподноса, чудесным образом избавляющего помещенные на него продукты от нитратов и избыточной радиации. Заказ на «Пежо» устраивал его по всем статьям. Можно было не сомневаться, что у владельца такой машины и гараж будет соответствующим.
Лоханкин категорически не желал «работать» с отечественными автомобилями: гонорар маленький, а мороки много. Нецивилизованные владельцы «Москвичей», «Жигулей» и, не приведи боже, «Запорожцев» снаружи оснащали апартаменты своих четырехколесных любимцев пудовыми навесными замками, а внутри «минировали» волчьими капканами. То ли дело гараж для «Пежо»! В бронированной двери – итальянский сейфовый замок, с которым Лоханкин управлялся проще и быстрее, чем с российским амбарным, в помещении – кондиционер, удобный диванчик, деревянный шкаф для инструментов с полочкой для напитков и галогеновые лампы. Впрочем, освещение Игорь не включал, довольствовался собственным фонариком.
Тихое шуршание шин подъехавшего автомобиля он не расслышал и очнулся от мечтательных раздумий о волшебном глушителе лишь тогда, когда хозяин гаража завозился у двери. Посуровевший Лоханкин соскользнул с диванчика и, поудобнее прихватив смертоносный «инструмент», вытянулся в струнку под прикрытием шкафа.
– Десять... – шепнул он, начиная обратный отсчет.
Выстрел прозвучал ровно через десять секунд – с запланированным результатом. Неожиданностью для киллера стал оч-чень громкий звук: хваленый глушитель, кажется, даже усилил грохот выстрела!
– И в завершение – праздничный салют! – злобно пробормотал Лоханкин, давая себе слово при первом же удобном случае сделать какую-нибудь гадость Дэну, который так жестоко разыграл доверчивого киллера с суперглушителем.
Лох Серебристый и впрямь был неестественно простодушен. Ему и в голову не пришло, что компаньон его элементарно подставил. На сей раз Дэн по просьбе весьма влиятельного человека организовал не угон иномарки, а замаскированное под него убийство автовладельца.
Мы с Иркой крадучись продвигались к повороту, за которым минут пять назад скрылся гиперборейский «Пежо», когда серебристая иномарка совершенно неожиданно вдруг снова выплыла из-за угла!
– Ложись! – страшным шепотом скомандовала Ирка, всем своим стокилограммовым телом рушась вниз.
Я послушно шлепнулась на землю, под прикрытие кстати подвернувшегося пожарного ящика с песком, с трудом сдержав порыв натянуть на голову красное конусообразное ведро. Ограничилась тем, что поглубже вжалась в промежуток между глухой стеной и тридцатисантиметровым бортиком песочницы. Ирка, успевшая прикрыться какой-то просторной ветошкой, сделалась похожа на лежащий мешок. Зато сквозь редкое плетение посконной тряпочки ей был виден непоседливый «Пежо».
– Задом наперед прокатился через дорогу, – шепотом сообщила мне подруга. – Теперь выворачивает в наш проезд... Замри! Уф-ф... Все, мимо проехал, рыжая бестия.
– Можно вылезать? – глухо спросила я.
Ирка разрешила, я выбралась из своей тараканьей щелочки, отряхнула куртку и между делом поинтересовалась:
– А почему ты назвала Борьку рыжей бестией?
– Действительно, почему? – Ирка замерла с рогожкой в руке. – Черт, они поменялись!
– Кто поменялся?
– Да мужики! Белобрысый Борька и тот рыжий парень, который только что уехал в Борькином «Пежо»!
– У этих тоже одна машина на двоих?! – изумилась я, вспомнив синюю «Вольво», на которой, по свидетельству очевидцев, катались то мадам Рогова, то развратница Леля.
Ирка оставила мою реплику без внимания. Она яростно почесала в затылке и подумала вслух:
– Если рыжий на «Пежо» уехал один, значит, Борька остался в гараже. Так? Один остался и, надо полагать, безлошадный. Ну, теперь он от нас не уйдет! Пошли!
Ирка схватила меня за руку и потащила за угол. Напрочь позабыв о том, что первоначально мы собирались неслышно подкрасться, мы прискакали к приоткрытой гаражной двери с топотом и гиканьем. Ирка, вырвавшаяся вперед, грудью налегла на дверь, как на финишную ленточку. Дверь с протяжным стоном закрылась.
– На себя тяни, балда! – прикрикнула я на подругу.
Ирка послушно дернула ручку, дверь противно скрипнула и распахнулась. Снаружи в темный гараж хлынул свет – мягкий, осенний, предвечерний, но все же достаточно яркий, чтобы разглядеть
