от неожиданного бонуса в виде сексуальных утех.
– Поздно спохватилась! – сердито пробормотала Софи. – Раньше надо было думать, когда услуги насильника не были востребованы. Сама же, дура, создала ажиотажный спрос!
Она не удержалась от хулиганской выходки и разбойничьи свистнула в два пальца, отчего мужик в простыне и баба в складках заметно ускорились, а разнокалиберные загорелые девки, наоборот, остановились и обернулись.
– Да это не загорелые девки! – приятно удивилась Софи. – Это чернокожие парни!
Большой парень подскочил к ней в три кособоких прыжка, фамильярно цапнул за руку и по-свойски спросил, сверкая зубами и белками выпуклых глаз:
– Ну, ты как? Тебе полегче, милая?
– Да, да, легчает! – зазывно улыбнувшись статному негру, призналась Софи.
– Отлично! – хватая ее за другую руку, сказал подоспевший маленький негр. Он был деловит и улыбался напряженно. – Детка, мы хотим сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!
– Да я согласна, согласна, мальчики! – недослушав, поспешно кивнула Софи и мысленно порадовалась, что предусмотрительно оставила тугие шорты рассупоненными.
– Единственная моя-а-а! – с преувеличенным чувством горланил под фонограмму-«минусовку» музыкант на площадке летнего кафе.
Артист подражал Филиппу Киркорову не только голосом, но и сценической манерой: он широко расставлял ноги, обтянутые белыми лосинами, раскидывал вширь руки, эротично ласкал рукой микрофон и встряхивал смоляными локонами. Однако получалось не величественно, как у звезды эстрады, а смешно, потому что подражатель не вышел ростом, а в его черных кудрях пряталась маленькая блестящая лысинка. Ачмизов прекрасно видел ее с высоты второго этажа.
Хозяин «Флориды» курил на балкончике, мечтательно глядя на море, позлащенное у берега светом фонарей, и рассеянно стряхивая пепел на голову жалкого подобия Киркорова. При этом Аскер ничего не имел против выбранной артистом песни, наоборот, он даже подпевал с придыханием и неистребимым акцентом:
– Едынственная ма-ая-а!
Аскер Ачмизов горячо и страстно любил красивых женщин. Не очень красивых и совсем некрасивых он тоже любил, разве что чуть менее горячо. Теорию относительности, о существовании которой он вовсе не ведал, Аскер постиг интуитивно, как раз на примере женской красоты. Костлявые долговязые девицы, фотографиями которых во множестве были полны модные журналы, были ему малосимпатичны, потому что на женщин они походили гораздо меньше, чем на ортопедические трости, шесты для прыжков в высоту и пожарные лестницы. К западным канонам красоты и эталонам типа «90–60—90» Аскер относился с великолепным пренебрежением. Больше всего ему нравились невысокие толстые блондинки, похожие на Мерилин Монро, отъевшуюся до пятьдесят четвертого размера. Однако внимания женолюба удостаивалась любая особь с хорошо уравновешенной фигурой.
Лаская взглядом темные морские дали, Аскер спрашивал себя: почему у него до сих пор не было ни одной чернокожей женщины? И отвечал себе: просто потому, что таковые никогда прежде не встречались на его жизненном пути! И только сегодня фортуна, храмом которой вполне можно считать казино, соблаговолила исправить эту досадную несообразность.
– Едынственная ма-ая! – мурлыкал Аскер, мысленно обращаясь к симпатичной мулатке с простым и понятным именем Тумба.
– Звезды падают в моря! – голосил внизу маломерный клон Киркорова. – И, срывая якоря! Вдаль летит любовь моя!
Аскер согласно кивал и притопывал. Он уже вполне готов был срывать якоря и одежды, чтобы узнать ответ на вопрос: каково это – любить Тумбу? В самой формулировке вопроса было что-то по-настоящему мужское, крепкое, воистину богатырское…
Аскера бросило в жар, он расстегнул на себе рубашку, обмахнулся полой и тут неожиданно увидел внизу вожделенную мулатку-шоколадку. Противоестественно (с учетом имени) стройная Тумбочка выскочила из дверей «Флориды» и легкой спортивной трусцой побежала прочь от казино.
– Э-э! – протестующе вскричал Аскер. – Э, что ты делаешь!
– Что мы сделали с надеждой? – приняв подсказку, сокрушенно взвыл на эстраде мини-Филипп. – В час, когда пришла беда!
– Это не беда, это ошибка! – возразил Аскер, высовываясь подальше, чтобы его призывную жестикуляцию мог увидеть охранник у входа. – Эй, Мух! Лети сюда! Ко мне, Мух! Сюда!
Люди, сидящие в кафе, не оставили его крики и жесты без внимания.
– Интересный народ эти аборигены! – сказала подруге утонченная темноволосая дамочка, в паузах между закусками и горячим изучающая окружающую курортную действительность при помощи театрального бинокля. – Посмотри на того мужчину на балкончике. Он рвет на себе сорочку и при этом громко призывает какую-то муху! В чем дело, я не понимаю?
– Тише, Аннетта! – покраснев, зашептала ее подруга. – Надо быть тактичнее, дорогая! Вероятно, у этого человека возникла сексуальная проблема.
– Сексуальные проблемы – это я понимаю, – сказала дамочка, сокрушенно вздохнув. – Я замужем за одной такой проблемой! Но при чем тут муха?
– Смотря какая муха! – так же тихо, но со знанием дела ответила ее подруга. – Шпанские мушки, например, являются сильнейшим природным стимулятором мужской силы!
– И что, эти самые мушки здесь водятся? – У брюнетки загорелись глаза. – И в случае экстренной необходимости их можно наловить просто так, выскочив на балкон?!
Она еще раз взглянула в бинокль на крайне взволнованного и огорченного Аскера, убежденно кивнула, опустила бинокль и задумчиво посмотрела на подругу.
– Знаешь, а ведь я взяла с собой сачок для бабочек! – радостно сообщила та.
В чем-то восторженные дамы были правы, Ачмизов действительно собирался уладить с помощью Муха возникшую у него сексуальную проблему.
– Звали, Аскер Махмудович? Что-то нужно? – почтительно приглушая бас почти до инфразвука, прогудел за спиной хозяина Большой Полосатый Мух.
– Тумбочку хочу! – сверкнув глазами, объявил ему Аскер.
– Сюда? – ничуть не удивившись неожиданному капризу хозяина, вознамерившегося на ночь глядя переставлять мебель, спросил Мух. – Так ведь не поместится же она на балконе!
– Нэ на балконе хочу! – замотал головой Аскер. – На балконе люди увидят, что скажут? Скажут, Ачмизов нэхороший человек, приличия нэ уважает. Нэ хочу, чтобы люди видели.
Мух пошевелил челюстью, задумчиво соображая, какая связь между тумбочкой на балконе и нарушением приличий. Не понял, предложил осторожно:
– А вы ее чем-нибудь накройте, чтобы не видно было.
– Зачем мине, чтобы нэ видно? – рассердился Аскер. – Такой красивый Тумбочка! Черный, билистящий! Убежал. Живо догони!
– Как убежал? – обалдел Мух. – Как Мойдодыр?
– Я тибе сичас сам мордадыр сдэлаю! – Аскер взмахнул кулаком в опасной близости от физиономии подчиненного. Тот проворно подобрал отвисшую челюсть. – Догони красавицу, скажи, дело есть, важное очень. Сюда не веди, веди в гараж, я туда приду.
К числу дамских аксессуаров сугубо домашнего назначения, безусловно, относятся эмалированные тазики для стирки. Авторитетно заявляю: в мирное время они совершенно непригодны для ношения на голове, хотя в условиях военных действий запросто могут использоваться как железные каски коллективного пользования!
Один просторный таз, летящий вверх дном, разом накрыл две головы – мою собственную и большого негра. Чернокожему товарищу пришлось хуже: будучи выше ростом, он принял основной удар на себя. Однако голова у него оказалась покрепче моей, парень не рухнул, только охнул и присел, оставив меня одну под железным грибочком. А я постояла немножко вялой поганочкой да и повалилась на бочок, в падении стряхнув тяжелый тазик африканцу на ногу.
– Мать твою! – на чистом русском выругался он.
