Я посмотрела на него с укором и прошла мимо – вниз по лестнице, к сторожихе тете Клаве. Хоть немного пообщаюсь с душевно здоровым человеком без сексуального креатива в анамнезе!
– Бледнолицая веснушчатая девка с косой в руку, в черном пальте до полу? – сосредоточенно хмурясь над недовязанным носком на четырех спицах, по-своему сформулировала мой вопрос тетя Клава. – Ну ходит сюда такая. Раньше только в обед ходила, а теперь по три раза на день.
– А откуда ходит, не знаете?
– А чего ж не знать? Знаю. – Вахтерша махнула рукой на боковое окно. – С той стороны идет! Я почему запомнила? Девка здоровая, толстая, да еще в черное одета – всякий раз мне свет застит, точно грозовая туча!
Я подошла к окну и посмотрела на соседнее здание. В нем куча разных контор, но нет ни столовой, ни буфета, поэтому офисный планктон оттуда в обеденное время плывет к нам.
– Значит, надо расспросить про девицу в черном тамошнюю охрану! – посоветовал внутренний голос.
Погода на улице по-прежнему была далека от нормальной весенней, я вернулась в офис за пальто и застала коллег за громкой читкой какой-то страшной сказки. Пугая слушателей старческими хрипами, Андрюха Сушкин с выражением читал с монитора:
– А теперь, деточки, я расскажу вам об общероссийских тенденциях, относящихся к способу ухода из жизни!
«Деточки» Зоя, Катя и Саша почтительно внимали.
– На первом месте у нас, деточки, что? – висельником хрипел Андрюха. – Правильно! Самоповешение! На втором отравление, с несколько более высокими показателями у женщин. Далее следует применение холодного оружия, падение с высоты, применение огнестрельного оружия – у мужчин и утопление – у женщин. По сравнению с девятнадцатым веком сократилась, скажу я вам, роль огнестрельного оружия, однако в последнее время его значение как способа самоубийства вновь возрастает.
Я про себя отметила, что саморазбивание головы о каменную твердь в статистической выкладке вообще не упоминается. Однозначно, вчерашний мужик в морковном костюме ушел в царство теней не по собственной инициативе, кто-то его насильственно переправил через сонные воды реки Леты!
Это соображение напомнило о необходимости прояснить судьбу Максима Смеловского. Я набрала его мобильный – абонент оказался недоступен. Позвонила Максу домой и в студию – нигде его не было.
– Ну вот! Уже два дела у нас! – недовольно пробурчал мой внутренний голос. – Пропавшего Макса отыскать – раз, странную девицу в черном найти – два.
Он явно намекал на то, что совмещать штатные труды на ниве рекламы со спасательно-поисковыми работами не рационально, и я была с этим мнением вполне согласна. Чем-то нужно было пожертвовать.
Я не трудоголик, а потому с легким сердцем пожертвовала работой.
3
– Игорь Владимирович, у нас ЧП! – заглянув в кабинет главного редактора, виновато сказал выпускающий видеоинженер прямого эфира Семен Воронин.
Вместе с ним в уютный кабинет с идеальной звукоизоляцией ворвались шумы, традиционно сопровождающие подготовку к выходу программы: топот ног, грохот спешно передвигаемых декораций, обрывки музыкальных фраз и отрывистые команды, сочетающие общепонятную ругань и узкоспециальные термины.
– Что такое ЧП – снова Черная Пятница? – приспустив очки, сухо поинтересовался главред Бусинов – известный вредина, педант и зануда. – Или, для разнообразия, Чистая Победа? Или Человеческий Подвиг? Или Четвертое Пришествие?
– Почему сразу четвертое? – озадачился гонец.
– Потому что второе и третье в этом бедламе запросто можно не заметить! – съязвил главред. – Скажите, почему вы так орете? И почему все там так орут?
– Я же говорю – у нас ЧП! – напомнил выпускающий. – Смеловский отсутствует, а нам через десять минут новости выпускать!
– Что значит – Смеловский отсутствует? – Зануда главный опять уцепился за слово. – Он не явился на работу? Упал в обморок? Ушел в аут? Лежит в коме? Или, может быть, вовсе умер?
– Возможны варианты, но суть от этого не меняется: «Утро с Максимом Смеловским» сегодня будет без Смеловского! С Татьяной Незамаевой. Утро-то от этого хуже не станет, но как быть с заставкой? Переделать ее мы не успеем.
– Выдайте вместо «Утра со Смеловским» обычную заставку новостей, – рассудил главред. – Ничего страшного не случится.
– Хочется верить, – с сомнением пробормотал традиционно пессимистичный Воронин, убирая голову из начальственного кабинета.
Он не был склонен преуменьшать популярность Максима Смеловского и оказался прав. Домохозяйки и пенсионерки, составляющие костяк аудитории десятичасовых новостей, восприняли замену на эфирном поле в штыки. Через тридцать секунд после начала «Утра со Смеловским» без заявленного в названии Смеловского телефон прямого эфира раскалился от звонков с однотипным вопросом: «Где наш любимый ведущий?!» Банальный ответ «Максим Смеловский заболел» не сработал, так как он не только не закрывал тему, но еще и провоцировал ее развитие подвопросами: чем заболел популярный телеведущий, где и как он лечится и куда сочувствующие могут принести передачки в виде домашних супчиков и свежих фруктов. После двадцати минут сплошных разговоров о санитарно-эпидемиологической обстановке в городе и крае, домашних способах лечения распространенных заболеваний и правилах диетического питания перегревшийся телефон прямого эфира был жестоко отключен. А для тех фанатов Макса, которые могли прорваться (и вскоре прорвались) на другие телефоны студии, был придуман более подходящий ответ: Максим Смеловский ушел в отпуск. Не надолго! Не до четвертого пришествия. Эта небольшая ложь позволила снизить нагрузку на оставшиеся телефонные аппараты редакции до нормального уровня.
Тем не менее у великолепного Макса Смеловского нашлись настырные поклонники, которые не поленились явиться в студию самолично.
– Смэловского нада! – с кавказским акцентом и соответствующей национальности страстью потребовал на проходной молодой брюнет с орлиным носом и сливовыми глазами.
– В отпуске Смеловский, – как было велено, сказал дежурный охранник.
– В каком таком отпуске? Пачэму в отпуске? – заволновался брюнет.
– Гдэ в отпуске? – выглянув из-за его спины, деловито поинтересовался второй фанат, ростом пониже первого и тоже чернявый.
Скупая официальная версия не содержала ответа на этот прямой вопрос, но дежурный проявил фантазию. Он посмотрел на большой иллюстрированный календарь «Города Австралии», украшающий стену наряду с рукописной табличкой «Время, которое у нас есть, это деньги, которых у нас нет!» – и сэкономил свое время на разговоре с назойливыми поклонниками телезвезды, сказав:
– В Перте!
– Вай, какие слова гаварыш! – обиделись брюнеты.
Они синхронно покачали головами, повернулись, засунули кулаки в карманы спортивных штанов и ушли прочь.
– И чем им Перт не понравился? Красивый город! – еще раз полюбовавшись на календарь, пожал плечами дежурный.
– Вить! – позвала его секретарша из директорской приемной, выступив в коридор с пакетом круассанов. – Вить, я на минутку к девочкам в бухгалтерию, а ты тут трубочку снимай, будь другом, ладно?
– Ладно, – согласился дежурный, проводив одобрительным взглядом действительно ладную фигурку директорской секретарши.
Модный телефон с кнопочками, удобными для набора дюймовыми акриловыми ногтями, деликатно замурлыкал раньше, чем закончился девичник в бухгалтерии.
– Приемная! – подскочив к аппарату и сняв трубку, суровым басом бухнул дежурный.
– Добрый день, я прошу прощения за беспокойство, – безупречно вежливо сказал приятный мужской
