потом ели, а несъеденное поставили в холодильник. Ленка, это был совершенно посторонний кролик! Наш Точилка сбежал, пока мы были в сауне, то есть уже после девятнадцати часов. Он еще не успел бы как следует потушиться!
— А ведь логично рассуждаешь! — признала я, приободряясь. — Если в кастрюлю попал чужой кролик, значит, наш вполне может быть жив и невредим!
— Где только его искать? — вздохнула Ирка.
Оплакивая невинно убиенного Точилку, мы расстроились и забыли, что изначально вышли в ночное ловить опасного зверя. Теперь нам хотелось отыскать грызуна, чтобы спасти его от прожорливых любителей тушеной крольчатины.
— Давай еще раз внимательно осмотримся на местности, — предложила подруга.
Мы вернулись к нашей калитке и, игнорируя пунктирный след, ведущий к чужой даче, внимательно осмотрели сугробы по сторонам тропинки при свете фонариков.
— Нашла! — радостно вскрикнула Ирка, снимая с куста еще один клочок пуха. — Смотри, и снега на этом кусте меньше, чем на других: видать, Точилка упал в него, когда перелетел через забор!
— И поскакал дальше, прямиком в тот лесочек! — подхватила я, высвечивая фонариком подобие канавки, уже изрядно зализанной снегопадом.
Проваливаясь по колено в свежий снег, мы пробежали к близкой рощице и там, под раскидистой елью, нашли неопровержимые следы присутствия кролика: те самые черные горошины, для сбора которых Ирка приладила Точилке памперс. Видимо, на ночную прогулку кролик отправился голышом.
— А еще здесь люди были! — уверенно сказала подруга, поползав в еловом шатре с фонариком. — Два человека. На снегу остались следы двух пар спортивных ботинок, побольше и поменьше, а также вот это.
Она показала мне свой следопытский трофей — цветную бумажку на станиолевой подкладке:
— Обертка от плитки «Путешествие», свеженькая, еще шоколадом пахнет! — Ирка приложила фольгу к носу и шумно засопела.
— Думашь, эти сладкоежки в ботинках забрали нашего кролика? — спросила я. — Действительно, кроличьи следы под елку входят, а из-под елки не выходят.
— Зато из-под нее выходят следы сладкоежек в ботинках! Мы пойдем по ним и отыщем Точилку! — постановила подруга.
К сожалению, следы двух пар спортивной обуви были хорошо видны только на снежной целине. Едва они влились в утоптанную тропинку, мы их потеряли.
— Придется спрашивать, кто видел, кто знает? — Ирка развела руками и задела ведром заснеженный куст. Ветки затрещали, снег с них осыпался, ведро скучно брякнуло.
Со двора послышался тоскливый собачий вой.
— Ничего не скажешь, чудный вечер! — саркастически произнесла подруга, прислушиваясь к печальным руладам Ньюфа.
— Чудак-человек, какой снеговик, о чем ты, в самом деле, говоришь? — взбивая подушки, журила мужа генеральша Мариманова. — Опять твои фантазии! Девушки просто зашли за подаянием!
— С ведром и лыжной палкой? — недоверчиво спросил Ефим Михайлович, сбрасывая тапки.
Про морковку он предпочел не упоминать, потому что она-то как раз вполне могла быть чьим-то не особенно щедрым продовольственным подаянием.
— В ведро они складывают еду, — отрезала Ольга Сергеевна.
— А палками они ее из ведра вытаскивают! На японский манер! — съязвил генерал.
— Определенно, Фима, у тебя уже звоночки начались! — не выдержала генеральша.
— Дзинь! — зазвенело в прихожей.
— Да что же это такое? — рассердился Мариманов.
Он снова сунул ноги в тапки и решительно зашагал в прихожую. Такса Люся спрыгнула с кресла, в котором она нагло спала, и потрюхала вслед за хозяином.
— В чем дело? — сердито спросил Ефим Михайлович симпатичных побирушек, переминающихся у калитки.
— Еще раз добрый вечер! — вежливо сказала русская красавица. — Извините за беспокойство, мы только спросить хотели: вы тут сегодня вечером, часиков в семь-восемь, не видели двух пешеходов в спортивных ботинках?
— Это ваши конкуренты за подаяние? — съязвил генерал. — Не видели мы никаких ботинок!
— Мы видели двух женщин в куртках, одна была желтая, а вторая красная! — из-за спины мужа подала голос Ольга Сергеевна.
— Желтая и красная — это азиатка и индейская скво? — не без удивления уточнила кареглазая.
— Желтая и красная — это куртки, — коротко ответила генеральша.
— Но им бог уже подал! — хмыкнул генерал, руками изобразив большой живот. — Красная-то куртка совершенно явно беременная была!
— Как интересно, — озадаченно пробормотала русская красавица.
— А вы не заметили, у них с собой кролика не было? — спросила кареглазая.
— Опять кролика? — неприятно удивилась Ольга Сергеевна.
Она дернула супруга за руку, оттащила его в глубь прихожей и решительно захлопнула дверь, сказав напоследок:
— Бог подаст!
Злобно гавкнула собака.
— Кажется, нас приняли за сумасшедших! — сказал Ирка, отлепляясь от калитки.
— За психопаток с манией преследования кролика! — хихикнула я. — Ладно, ничего страшного, зато мы кое-что узнали. В присвоении нашего Точилки подозреваются две женщины, одна из них в красной куртке, а вторая в желтой. Леди-ин-ред отчетливо беременна. Будем их искать.
— Прямо сейчас искать будем? — Ирка выразительно посмотрела на часы.
— Лучше утром, — согласилась я. — Ночью они никуда не денутся, перевал-то закрыт.
Придя к единому мнению, мы без происшествий и приключений вернулись на курихинскую дачу.
14
Очень хотелось лечь спать, чтобы запастись силами на завтра, но с отбоем пришлось повременить.
Едва мы просочились в дом с заднего двора, как к главным воротам на зверски рычащем снегоходе прикатили два охранника из туристического комплекса. Они представились Дмитрием и Александром, с Анатолием по-свойски поздоровались за руку, а с гостями ручкаться не стали, поглядывали хмуро.
Маленький, тощий и злой, как голодный опоссум, Дмитрий не матерно, но с большим чувством выругал нас за то, что мы натоптали вокруг незнакомого покойника. Более крупный рыжебородый Александр махнул рукой и предложил товарищу забыть о следах, ибо все равно все они оставлены совершенно однотипными валенками. К коллективному заявлению о том, что личность убийцы-самоубийцы никому из нас не известна, оба охранника отнеслись с нескрываемым подозрением. Парни осмотрели места происшествия, сначала одно, потом другое. Если после этого у них и возникли какие-то соображения по существу дела, мы об этом не узнали.
Основательно замерзнув и обманувшись в ожиданиях услышать что-нибудь интересное, я решила вернуться в дом и утащила туда же Коляна, изрядно заиндевевшего в почетном карауле у тела Курихина. Уходя, я вежливо сказала охранникам, а также Анатолию и Семендяеву с Тараскиным:
— До свиданья, спокойной ночи! — и тут же виновато подумала, что последнее пожелание звучит как издевательство.
— Приходите чай пить! — брякнула Ирка, тоже переборщив с вежливостью.
Однако ее приглашение было принято всерьез, и через полчаса в нашем флигеле стало тесно, как в сказочном теремке. Не явились только Катерина и Вадим. Поскольку у молодых явно имелись какие-то
