— Так много беременных? — усомнилась я.
— Я яйца считаю, — отмахнулась подруга. — Девять, десять. А насчет будущих мам я думаю вот что: нормальные женщины в интересном положении обязательно наблюдаются у врача. Есть у нас основания думать, что Леди-ин-ред ненормальная?
— Пока нет, — коротко ответила я.
— Значит, весьма вероятно, что она побывала на профилактическом приеме у местного гинеколога, — сделала вывод Ирка. — Зайдем к нему и мы. Узнаем, в каком номере остановилась будущая мамаша, навестим ее и вежливо попросим вернуть нам Точилку. Объясним, что наш кролик никакой не сирота и в усыновлении не нуждается.
К осуществлению этой простой и понятной задачи мы перешли после завтрака, сразу после того, как отправили кататься на саночках Коляна и Масяню. Семендяев с ними не пошел, и я была этому только рада. Антон жаждал подвигов и искал соратников, чтобы штурмовать вершину с выразительным названием Б-52, известную также под неприятным именем Лысой горы.
Этот пик можно видеть из наших окон, но особого желания любоваться белой пирамидой, от которой во всех смыслах веяло могильным холодом, я лично не испытывала. Я даже не уяснила себе, была ли эта гора обозначена как Б-52 на топографических картах или же ее с прозрачным намеком назвали именем американского бомбардировщика любители зимнего отдыха.
Дело в том, что вершина Б-52 фактически была таким же мощным оружием массового поражения, как самый большой в мире стратегический бомбардировщик. Говорят, после налетов «летающей крепости» «Б- 52» во Вьетнаме оставался настоящий лунный ландшафт: никакой жизни и кругом кратеры. А одноименная гора эффективно превращала в недвижимость отчаянных спортсменов-экстремалов. Длинный, с виду ровный, но жутко крутой спуск неудержимо притягивал смельчаков-лыжников и саночников. Каждый год они прокладывали на склоне глубокую борозду, которая издали походила на царапину, а вблизи оказывалась гладким ледяным желобом, таким длинным, что некоторые катальщики успевали за время спуска получить обширный инфаркт. Редкий экстремал, рискнувший скатиться с Б-52, приезжал вниз без ушибов и переломов, однако желающие получить слоновью порцию адреналина находились постоянно. Я взяла с мужа страшную клятву, что он на гору-убийцу не полезет. Семендяев такой клятвы не дал, и я всерьез опасалась, что в следующий раз мы увидим его уже в гипсе.
— Хорошо, если в гипсе, а не в гробу! — пессимистично сказала Ирка, с которой я поделилась своими опасениями.
К счастью, мои любимые мужчины проявили благоразумие. Колян покорно впрягся в саночки и повез Масю на пологую горушку, которую мы уже неоднократно и без малейшего вреда для здоровья покорили вчера. Мы с Иркой помахали им ручками, после чего подруга конспиративно взвалила на плечи лыжи, а я взяла палки, и мы зашагали по нерасчищенной тропе вдоль дачных заборов в сторону туркомплекса.
— Может, спрячем это длинномерное добро в каком-нибудь сугробе и заберем его на обратном пути? — предложила я, кивнув на тяжелое и неудобное для транспортировки спортивное снаряжение.
— Как же! Какая-нибудь зараза обязательно все выроет и стибрит! — не согласилась со мной хозяйственная подруга. — Ты разве не заметила, какой тут вороватый народ? Мы только вчера приехали, но у нас уже свистнули кролика, а у Курихиных пистолет!
— И еще клубнику! — ехидно напомнила я.
Ирка покраснела и заткнулась, так что на территорию туркомплекса мы прибыли в молчании. Там подружка вновь заговорила.
— Все-таки хорошо, что у нас есть лыжи и палки! — взбодрившись, сказала она. — Смотри, мы нисколько не выделяемся в толпе других отдыхающих!
Однако по мере нашего удаления от горнолыжных склонов и приближения к уединенному медицинскому корпусу граждане, экипированные для спортивных занятий, встречались нам все реже. Дежурная за стойкой в медцентре очень удивилась, когда мы с Иркой вломились в стеклянную дверь с лыжами и палками на плечах, с ходу потребовав приема у гинеколога.
— У нас прием по записи, — вежливо сказала она.
— Нам очень, очень срочно надо! — тяжело дыша, заявила запыхавшаяся Ирка.
Дежурная выразительно покосилась на лыжи, которые покачивались на ее плече, как коромысло. Наверное, подумала, что мы бежали к врачу прямиком с горы. В вихре снежинок, со свистом и натужным кряканьем. Вот тема для поэта — две Сольвейг, бегущие на лыжах к гинекологу!
— Я вижу, что вам срочно, — согласилась она. — Прием у нас платный, двести рублей.
Ирка мгновенно выложила на стойку пару банкнот.
— Хорошо, пройдите в восьмой кабинет, — сказала дежурная. — Только лыжи, пожалуйста, оставьте.
Мы пристроили лыжи и палки в углу, где они образовали оригинальную композицию с долговязым тропическим растением, и поспешили в указанном направлении.
Войдя в восьмой кабинет, я почти пожалела, что мы оставили лыжи в приемной. Интерьер в гинекологическом кабинете очень располагал к зимним видам отдыха, так как живо напоминал апартаменты Снежной королевы. В кабинете были белые стены и белый кафельный пол. За белым столом под сенью белой ширмы, отгородившей угол, сидела женщина в белом халате и белой шапочке. Она не сразу заметила наше вторжение, так как самозабвенно предавалась излюбленному занятию всех докторов — мелким, крайне неразборчивым почерком писала шифровку на рецептурном бланке с печатью.
— Здравствуйте! Это вы гинеколог? — прямо спросила бесцеремонная Ирка.
— Я, я, — по-немецки ответила докторша, не поднимая головы. — Присаживайтесь, подождите одну минутку, пожалуйста.
Свободный стул у стола был всего один, и на него воссела Ирка. Я отказалась от мысли устроиться у нее на коленях и осталась стоять. Присаживаться на медицинскую кушетку мне не хотелось, чтобы не почувствовать себя больной на приеме у врача.
Сверху открывался хороший вид на манускрипт, над которым вдохновенно трудилась докторша. Изрядно постаравшись, я сумела разбрать первую строчку рецепта: «Взять два яйца». Я крепко подумала, как соотнести эту запись с гинекологией, и решила, что докторша выписывает кому-то эффективное лекарство от бесплодия. Похоже, эта мудрая женщина не доверяет патентованным средствам, предпочитая полагаться на силу природы! Хотя моего мнения никто не спрашивал, я кивнула, одобряя такой прагматичный подход, и тут докторша стукнула в стену кулаком и громко крикнула:
— Леля, зайди за рецептом!
Через несколько секунд в кабинет вошла дама таких грандиозных размеров, что стокилограммовая Ирка рядом с ней показалась заморышем. В тетке было добрых десять пудов, спрессованных в двухметровую колонну, увенчанную круглой головой, жестоко забритой под машинку. С прической и телосложением борца-тяжелоатлета разительно контрастировали кокетливые девичьи сережки-висюльки с яркими бирюзовыми «глазками».
— Написала? — шаляпинским басом спросила великанша с нежным детсадовским именем Леля. — Вот спасибо! Попробую по твоему рецепту, а то у меня никак не получается, хоть плачь! Уж я и мну его, сколько сил хватает, и в тепле держу, и от сквозняков берегу, а толку — ноль. Не поднимается, зараза, хоть ты тресни!
Мы с Иркой переглянулись и опустили глаза, от души жалея несчастную женщину с большой проблемой в личной жизни, а Леля сгребла со стола рецепт и прочитала с листа:
— Взять два яйца и стакан пива. Какого именно пива?
— Любого, лишь бы свежее было, — ответила докторша. — И вылить его в яйца.
— Впервые слышу, чтобы пиво использовалось как наружное средство! — шепнула я Ирке.
— Народная медицина! — уважительно ответила она.
— Значит, пиво выливаем в яйца, добавляем стакан муки, соль по вкусу, все перемешиваем, накрываем и ставим в теплое место, — дочитала Леля. — Спасибо, Вера Петровна, если получится — обязательно угощу вас пирожками!
Победно размахивая рецептом, великанша удалилась.
— Так. Слушаю вас! — сказала невозмутимая докторша Вера Петровна, отложив ручку.
— Э-э-э… — Ирка, смущенная неожиданным превращением медицинского рецепта в кулинарный,
