Анжела прошла в парк и прогулялась по дорожкам, цепко приглядываясь к лавочкам, затененным все еще густой листвой дубов и кленов. Шорох шин милицейской машины, совершающей очередной бессмысленный объезд территории по соседней аллее, заставил ее пригнуться и спрятаться за щелястой спинкой скамейки. Только поэтому она заметила в рыжих листьях сбоку от лавочки неожиданное голубое пятно.
Он ворочался в куче сухой листвы и недовольно вякал. Маленький ребенок в голубом, как небо, стеганом комбинезончике и вязаном чепчике с потешным помпоном. Прежде чем милицейская машина поравнялась со скамейкой, Анжела подхватила малыша и укрыла его полой своей кофты.
Как такой маленький ребенок попал в кучу листьев, она догадалась легко: упал с лавочки. Но как он оказался на скамье — один, в укромном уголке безлюдного в будний день парка, — представить было невозможно. Анжела и не пыталась.
Завернутый в лохматую цыганскую кофту, ребенок быстро согрелся и тут же закрыл глазки. Во сне он загадочно улыбался и был таким хорошеньким, что Анжела, просидев на тротуаре у «Детского мира» каких- то два часа, получила от добрых глупых людей вдвое больше денег, которых ее лишила толстая корова с рынка.
— Отлично! Я довольна, — после долгой паузы объявила Ирка грустным голосом, который разительно контрастировал со сказанным.
Она не меньше пятнадцати минут бродила вокруг декоративного пруда, в середине которого слабым гейзером бил фонтан. Утки, привычно ожидающие от посетителей парка хлебобулочной подачки, с намеком крякали моей суровой подруге, голуби опасно суетились у нее под ногами, но Ирка птичью суету игнорировала. Она нарезала круги вокруг пруда не ради моциона, а с целью оценить степень пригодности окрестностей к подвижным играм сексуального характера.
— Там! — уверенно сказала Ирка, указав на группу плакучих ивушек.
Их гибкие ветви спускались почти до земли, образуя живой зеленый занавес.
— Под этими ивами запросто может уединиться для брачных игр целое стадо порочных зайцев! — с горечью добавила она. — Не говоря уж о стае сексуально озабоченных ласточек. Всем места хватит!
— И при этом в трех шагах от брачующихся никто ничего не увидит! — добавила я.
— Вот именно! — совсем уж мрачно буркнула Ирка. — Надо думать, где будем прятаться мы сами.
И она снова порысила к фонтану.
В погожий сентябрьский денечек моя подружка оделась под стать осенней природе — в рыжий свитер и буро-зеленые брючки. Этот наряд вполне можно было считать маскировочным: свернувшись клубочком под деревом, моя подружка запросто могла прикинуться кучей сухой листвы. Однако, суматошно бегая вокруг пруда, буро-рыжая Ирка неприятно походила на огромного чокнутого грызуна — гигантскую белку- мутанта, озабоченную поисками пропитания. На бегу она обшаривала безумным взглядом траву и листья у подножия деревьев и с риском споткнуться о корягу подолгу засматривалась на поредевшие кроны. Мне эта нездоровая суета очень не нравилась. Сама я мирно грелась на солнышке, устроившись на славном трухлявом пенечке в компании таких же бледных и анемичных поганочек, а неугомонная Ирка то и дело перечеркивала открывающийся передо мной умиротворяющий вид фосфоресцирующим оранжевым зигзагом. И при этом еще раздражающе громко хрустела сухими листьями, навевая неприятные мысли о крупных пресмыкающихся.
— Что ты носишься кругами, как цирковой мотоциклист! — не выдержала я. — Сядь, посиди спокойно!
— Какой покой, о чем ты? — огрызнулась подружка, в десятый раз пробегая мимо. — Посмотрела бы я, как бы ты сохраняла спокойствие, зная, что твой муж ходит налево!
— Так ты теперь бегаешь направо с целью скомпенсировать «левые» походы Моржика? — съязвила я.
— Нет! — Иркин голос донесся с другой стороны пруда. — Я ищу самое лучшее место для засады!
Я подождала, пока она вернется, и сказала:
— Самое лучшее место для засады — в воде.
Ирка резко остановилась.
— Ты думаешь? — она подошла к пруду, присела на корточки и уставилась в воду.
— Вообще-то, я пошутила, — предупредила я, сообразив, что подружка моя сейчас не вполне адекватна.
Глядишь, действительно залезет в пруд и будет выглядывать оттуда, как Лох-Несское чудовище!
Я представила, что почувствует Моржик, плотно занятый подвижной сексуальной игрой в зайчика- ласточку, если в разгар событий перед ним гибридом русалки и бобра вынырнет мокрая рыжеволосая супруга с кувшинкой на голове, и подавилась нервным смехом. Бедолага Моржик получит сильнейшую моральную травму!
— Будь здорова, — не оборачиваясь, пожелала Ирка, приняв мои задушенные смешки за кашель. — Дай-ка мне палку покрепче и подлиннее!
Я подняла брови. Если Ирка выплывет к Моржику и его подруге не просто так, а с крепкой палкой в руке, одной моральной травмой дело не ограничится!
— Может, обойдешься без палки? — Я встала с пенька и подошла поближе к подруге.
Ирка, наклонив голову, смотрела в пруд. Меня это немного удивило, потому что вода была непроглядно бурой и грязной — совсем не чудесное зеркало, в которое можно глядеться. Администрация парка никогда не радовала водоем повышенным вниманием и регулярной заботой — на моей памяти пруд чистили всего один раз. При этом на дне в толстом слое жирной грязи, помнится, обнаружилось несколько археологических слоев с большим количеством артефактов в диапазоне от пустых бутылок до холодильника. Последний я видела на илистом дне своими глазами и очень удивилась. Было затруднительно представить себе человека, под покровом ночи следующего к пруду в обнимку с пятипудовым «Саратовом», имея целью тайное погружение последнего в бездну вод. До сих пор меня занимает эта неразгаданная тайна — зачем кому-то понадобилось бросать в пруд холодильник? Чтобы поиграть в затопление субмарины?
А Ирке, похоже, приспичило поиграть в Ассоль, ожидающую прибытия капитана Грея не под алыми парусами, а на подводной лодке. Впрочем, моя подружка выглядела скорее смешно, нежели роматично. Она сидела у воды, как близкородственные сказочные персонажи — сестрица Аленушка и ее братец Иванушка, причем «два в одном»: у сестрицы Ирка позаимствовала дислокацию на самом берегу пруда, а у ее братца козленочка — позу с опорой на четыре конечности. Впрочем, пока я шла, количество опорных точек уменьшилось: Ирка вытянула руку и погрузила ее в воду.
— Моешь руки перед бедой? — сострила я, продолжая думать о печальном будущем Моржика.
— Посмотри сюда, — не оценила каламбур подружка. — Что это такое?
— Где? — Я присела на корточки и посмотрела в указанном направлении. — Хм… Очень похоже на деревянную тарелочку из кукольного посудного набора.
— Точно? — Ирка обрадовалась и потянулась еще дальше. — Вот и мне показалось, что это не просто кусок древесной коры, но, ты же знаешь, у меня зрение не на все сто.
Я тихо ухмыльнулась. На все сто у моей любимой подруги вес — ровно центнер. И в данный момент этот центнер опасно балансировал на краю пруда, рискуя бомбой рухнуть в непроглядную серо-бурую воду, поэтому я на всякий случай придержала эквилибристку за брючный ремень.
— Ап! — торжествующе сказала Ирка, ухватив покачивающийся на волнах резной кружок размером с кофейное блюдце. — Тянем-потянем!
Моя добычливая подружка потянула трофей к себе, но деревянная тарелочка оказала ей сопротивление, и Ирка осталась с пустыми руками.
— Эта штука за что-то там зацепилась, — с сожалением сказала она. — Так-так-так… Вот говорила я тебе, дай палку!
Не дождавшись от меня активной помощи, подружка сбегала под ближайшее дерево, нашла там впечатляющего вида дубинку и вернулась с ней к пруду. Вожделенная резная деревяшка продолжала дразняще подпрыгивать на волнах. Ирка прицелилась, ткнула палкой в воду, ловко подцепила «блюдце» и потянула его вверх. Штуковинка неохотно вынырнула из воды, а следом за ней потянулись два ряда деревянных бусин.
Уже в этот момент мне страстно захотелось, чтобы Ирка бросила палку и отпустила свою находку на
