кастрюльку и шлепнулась на стул. — Ты только представь, каково ей, бедной! Анка к этой дряни Маше со всей душой — и дружить хотела, и помощь предлагала, — а та строила из себя обиженную и несчастную, а сама тем временем бессовестно соблазняла мальчишку!
— Не драматизируй, пожалуйста, — попросила я. — Мы не знаем, кто там кого соблазнял. По-разному жизнь у людей складывается, а Маша вообще умерла, так что давай не будем говорить о ней плохо.
— Так-то оно так, — согласилась Ирка. — А все-таки, по-моему, это свинство — захомутать малолетку. И, кстати, интересно было бы знать, на какие средства парнишка содержал неработающую подругу с ребенком? Неужто на карманные деньги?
— Ты же слышала: Сашка давно уже в полную силу вкалывает на фирме отца, — напомнила я. — Я, кстати, немного удивилась, что молодой пацан так рвется в бизнес, а теперь понимаю: у него была серьезная мотивация. Статус отца семейства накладывает определенные обязанности!
В том, что неизвестным олимпийцем, регулярно наносившим визиты немолодой маме Маше Петропавловской, был Саша Торопов, мы с подружкой уже не сомневались. Анка подтвердила, что у ее сына имеется белый спортивный костюм с олимпийской эмблемой на спине. Правда, сам Сашка в связи с Машей прямо не признался. Разгневанная Анка попыталась призвать сына к ответу, но он при одном упоминании Марии Петропавловской мгновенно вспылил, наорал на мать за то, что она лезет не в свое дело, хамски послал свою любознательную родительницу куда подальше, хлопнул дверью и ушел из дома. Я не стала расстраивать Анюту, но у меня было ощущение, что возвращения блудного сына в родные пенаты она будет ожидать очень долго. Возможно, несколько лет.
— Согласен с тобой, дорогая! — важно возвестил вернувшийся с собачьей прогулки Колян, заглянув к нам на кухню.
Он успел услышать мои последние слова о том, что статус отца семейства накладывает на его обладателя определенные обязанности, и поспешил развить эту мысль в другую сторону: заявил, что звание матери семейства также требует от статусной особы регулярного и неукоснительного выполнения супружеского долга во всех его проявлениях. На данном этапе, по версии проголодавшегося Коляна, первоочередное значение имела обязанность жен кормить мужей вкусными и питательными ужинами. Поскольку затребованный ужин был готов, мы с Иркой отложили бунт против мужской тирании на более позднее время и быстро сервировали стол.
За трапезой Моржик поделился с нами своими впечатлениями от кинопросмотра.
— Поразительно современная история, эти «Приключения Буратино», — оживленно говорил он. — Я бы сказал, настоящая бизнес-сказка про бандитско-рейдерский захват!
Колян, успевший втянуть в себя большую часть бесконечной макаронины, поперхнулся и закашлялся. Ирка вытаращила глаза и покрутила у виска раздаточной ложкой, замаслив себе локон.
— А что? — не дрогнул Моржик. — Вот Карабас-Барабас, он, по-вашему, кто? Он владелец предприятия культурно-массового характера…
— Хозяин кукольного театра, — старательно наматывая макаронину на вилку, пояснила я специально для Ирки, которая так и застыла с ложкой у рта.
— Причем единственный собственник! — уточнил Моржик. — В связи с чем мы можем назвать данное предприятие, например, так: «ЗАО КТ КБ ЛДТК».
Моя вилка замерла в той же позиции, что и Иркина ложка.
— Закрытое акционерное общество «Кукольный театр Карабаса-Барабаса, лучшего друга тарабарского короля», — несколько нервозно пояснил Моржик. — По первым буквам: «ЗАО КТ КБ ЛДТК». Как главный акционер и генеральный директор данного предприятия, уважаемый Карабас Барабасыч управляет им более или менее эффективно, но лишь до тех пор, пока у него не начинается текучка кадров. Бегство ключевых сотрудников Мальвины и Артемона срывает налаженный производственный процесс — спектакли отменяются. Зрители требуют возврата денег за билеты, финансовая стабильность предприятия нарушается, и ЗАО бедняги Барабасыча оказывается на грани банкротства. Именно в этот момент бессердечный деревянный рейдер Буратино, заручившись поддержкой перебежчиков Мальвины и Артемона, а также временно задержавшегося в рядах сотрудников ЗАО промышленного шпиона Пьеро, пускает в ход золотой запас черепахи Тортилы, которая, в свою очередь, олицетворяет собой глубоко непорядочного банкира, присвоившего себе активы вкладчика.
— Действительно, изначально золотой ключик принадлежал Карабасу, — озадаченно вспомнила я. — Это он уронил его в пруд…
— Вот! — Моржик поблагодарил меня коротким кивком. — Затем Буратино делает супервыгодное вложение золотого ключика в замочную скважину потайной двери, которую должен был охранять папа Карло — типичный мелкий служащий, которому надоело тянуть лямку шарманки, и он использовал служебное положение в лично-семейных интересах. И вот вся эта мафиозная семейка, эта, с позволения сказать, кукольная коза ностра, оборвав холщовую занавеску с нарисованным очагом, вламывается в перспективную экономическую нишу и захватывает лидирующие позиции в шоу-бизнесе! И это хеппи-энд! Вот чему мы учим наших детей.
Моржик договорил и с аппетитом принялся потрошить клубок спагетти. Компанию ему составил только Мася, на которого стройная теория самозваного критика не произвела никакого впечатления.
— Да-а, — очнувшись, уважительно протянул Колян. — Чувствуется, не зря ты, Морж, в экономическом вузе учился!
— Очень интересный литературно-критический анализ! — похвалила я, как филолог. — В следующий раз привезем с собой мультик про «Чиполлино».
— И прослушаете лекцию на тему «Роль овоща в истории мировой революции»! — съехидничала Ирка.
Финальная часть ужина прошла в теплой, дружеской обстановке, и вплоть до отбоя в доме царили мир и согласие.
В половине двенадцатого мне позвонила Анюта. В это время Колян и Моржик, компенсируя развивающее влияние интеллектуального кино про Буратино, смотрели в гостиной какой-то шумный и абсолютно безыдейный боевик. Я уже уложила Масяню и гуляла вокруг пальмы в мини-оранжерее, ожидая своей очереди в ванную, которую нагло и эгоистично оккупировала Ирка. Таким образом, поздний звонок никого, кроме меня, не побеспокоил, а я ему была даже рада, потому что рассказывать бессловесной и неотзывчивой пальме о том, какая Ирка бессовестная зараза, уже немного надоело.
— Ну вот что! Я думала, думала и решила, — удивительно твердым голосом сказала Анка, не позволив мне вклиниться в ее речь хотя бы с приветствием. — Саша поступил безответственно, а Маша — непорядочно, но это не должно отразиться на их ребенке. Я не могу допустить, чтобы малыш остался круглым сиротой. В конце концов, это мой внук, и я сделаю так, чтобы у него была полноценная семья: и папа, и мама, и брат с сестрой.
— Каким это образом? — удивилась я. — Заставишь Сашку признать этого ребенка и женишь его на матери еще пары детишек?
— Хм…
Анка немного помолчала, явно обдумывая мои слова, и не без сожаления сказала:
— Слишком сложная схема, реализовать ее будет трудновато. У меня другая идея.
Впоследствии я пожалела, что отнеслась к этому заявлению без должного внимания. Надо было сразу спросить Анюту, что она имеет в виду, но приятельница отвлекла меня жалобой:
— Боюсь, я не имею на своего старшего сына такого влияния, как хотелось бы.
— Не дави на парня, пойми, у него сейчас очень трудные времена!
— А у меня легкие? Сын ушел из дома, муж в реанимации, неожиданно нашелся внук и тут же пропал… Кстати, где он? Мой внук?
Требовательные интонации Анкиного голоса мне не понравились.
— Ты меня сейчас как кого спрашиваешь? — напряглась я. — Как мудрую подругу, как везучую сыщицу или, не дай бог, как ясновидящую?
— Как три в одном!
— Тогда мой тебе ответ — троекратное «не знаю»!
— А если подумать?
— Уже думала, — неохотно призналась я. — И надумала всего две правдоподобные версии. Первая:
