другое.
– Это что за звук? – я замерла, прислушиваясь.
– Это? Я включила стиральную машину, в ней было полно белья, – ответила Ирка.
И попеняла мне:
– Ты совсем забросила домашнее хозяйство!
Не ответив на этот выпад, я сбросила туфли и прошла в кухню.
Если верно, что лучшие друзья девушки – это бриллианты, то лучший друг замужней женщины – стиральная машина! Моя трудолюбивая подруга из респектабельного семейства немецкой белой техники привычно ворочала тряпки и пенную воду, но к ее размеренному гудению примешивался странный нервирующий звук – периодический металлический лязг.
– Ирка, ты небось не вывернула перед стиркой карманы? – догадалась я.
– Я бы вывернула! – обиделась подруга, заподозренная в нерадивости. – Но там и не было ничего такого, с карманами! Только трусы, носки и полотенца!
– А что же это, по-твоему, стучит? В барабан явно попало что-то металлическое!
Я присела на корточки и вперила озабоченный взгляд в коловращение за круглым иллюминатором.
Бац! Совсем рядом со стеклом пролетел серый кружочек.
– Это же монета!
Я укоризненно посмотрела на Ирку, которая сменила собеседника – предпочла паучку меня.
– Монета? – чуть виновато повторила она и присела рядом со мной, торопливо поддернув джинсы. – Какая еще монета?!
– Большая. Кажется, пятак, – ответила я, не отрываясь от созерцания.
– Пята-а-а-ак?!
Мы переглянулись и резко сунулись к стеклу, чувствительно стукнувшись головами.
Это действительно был пятак.
Пять рублей одна тысяча девятьсот девяносто девятого года Санкт-Петербургского монетного двора!
Мы рассмотрели денежку, когда она всласть накувыркалась в барабане и устало улеглась на резиновый уплотнитель дверцы, у самого стекла.
– Это он? – спросила Ирка, как Ослик Иа-Иа.
– Он, – ответила я, как Винни Пух.
– Тот самый пятак? Который стоит у нумизматов не меньше пяти тысяч долларов?
– Ну да.
Подруга повернула голову и совсем не радостно, а, наоборот, сердито, спросила:
– Ну, вот скажи мне, пожалуйста, а как же он попал в стиральную машину?!
– Элементарно, Ватсон: вместе с моим носком, – хихикнула я. – Вернувшись из больницы, я все с себя сняла и кучей сунула в стиралку. А еще до операции положила под пятку монетку – на удачу.
– Вот и не верь после этого в приметы, – пробормотала Ирка.
Стиральная машина крупно вздрогнула, и вывалившийся из общей массы белья махровый язык розового банного полотенца слизнул пятак с уплотнителя. В барабане снова загремело.
Мы с подругой сидели на полу, завороженно наблюдая прачечное шоу за стеклом.
Потом Ирка неуверенно хихикнула:
– Ты понимаешь, что мы сейчас делаем? Буквально отмываем деньги!
Я хмыкнула.
– И как это некоторые умудряются выйти с прибылью из самых опасных приключений? – развеселившаяся подружка с намеком толкнула меня локтем в бок.
– Ты только Коляну ничего не говори, – попросила я, имея в виду, что не стоит понапрасну нервировать моего дорогого мужа рассказом о наших опасных приключениях.
Но Ирка поняла меня по-своему и горячо заверила:
– Конечно, не скажу! Это только твоя награда, ты её честно заслужила своим собственным детективным трудом!
Я открыла было рот, но подружка не дала мне ничего сказать.
У нее еще не закончились умные мысли:
– В конце концов, что такое пять рублей? Это же сущая ерунда – считай, карманные деньги!
