Противоречия: Собрание стихотворений

«В знакомой, привычной печали…»

В знакомой, привычной печали,
Один, он давно уже жил.
Над ним подшутили: сказали,
Что кто-то к нему приходил.

«Какая-то барышня были.
Ушли, не сказав ничего»…
Он думает… Нет, позабыли
Знакомые адрес его.

Но что-то вдруг в нем загорелось,
Мечтая, он странно стал ждать…
Как жалко! Быть может, хотелось
Кого-то ему приласкать…

МОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ В ВАЛААМСКОМ МОНАСТЫРЕ

Посвящается М. X. Б.

Могилу раннею весною
Я – вольный, грустный, сам не свой,
Нашел, бредя глухой, лесною,
Давно заросшею тропой.
И на плите, склонясь лениво,
С трудом я разобрал едва
На ней зарубленные криво,
Почти что стертые слова:
«Раб Божий Варлаам, смиренный схимонах,
Благочестивейший в сынах пустынножитель.
В двадцать втором году, в младенческих летах,
По воле Господа вступил в сию обитель.
Подвижничал в трудах, посте и послушании,
До старости радея неустанно.
Семнадцать лет пребыл отшельником в молчании
На острове Святого Иоанна».
Я часто после, как влюбленный,
Любил к плите той приходить,
Мечтать, как жил здесь погребенный,
И думать, как же надо жить…

ПУСТЯКИ

Уже в былое цепь уходит далеко,

Которую зовут воспоминаньем…

В. Брюсов

Внучка! Кинь в камин полено!
Мерзнет дряхлая спина.
Сядь-ка к деду на колено,
Что ты, милая, грустна?
Эх, в твои года, бывало,
Грусть ко мне не западала.
И с чего бы? Знай, салазки,
Барабаны да коньки…
Вот раздолье! Шутки, пляски…
Ушибусь я – мама глазки
Поцелует: пустяки.

Не вертись, голубка, слишком:
Трудно деду-старику…
Вырос, внучка, я и книжкам
Дал вскружить себе башку.
Жили мы в крутую пору,
Сколько жару было, спору…
Хоть и были безбороды,
Все мы были смельчаки…
Чернышевский! Бокль! Свободы!
Отсидел в тюрьме я годы…
Впрочем, это – пустяки.

Я с тюрьмы не изменился,
Да разбила жизнь мечты.
Я взгрустнул, да вдруг влюбился
В попрыгунью, вот как ты.
Не бывать лукавей, краше
И нежней моей Наташи…
Как я плакал, как смеялся…