Через десяток минут коптер подплыл к одной из замысловатых башен на северной окраине порта. Рвущееся в небо строение было облицовано золотым поляроидным пластиком, и сейчас, на закате, выглядело совершенно фантастически: башня казалась произведением какого-то чуждого, нечеловечески изощренного архитектурного гения.
Роберт слегка потянул на себя штурвал, и машина послушно двинулась вверх, приближаясь к верхнему аэроприемному блоку, семью узкими резными пальцами венчавшему гигантский золотой конус башни.
– Деловой центр «Юниверсал Тауэр», – сказал Роберт. – Собственность семьи Кириакисов… негласная собственность. Величайший бардак в человеческих мирах.
Коптер опустился на вынесенной в воздух широкой черной площадке, по периметру которой уже помаргивали огни ночной ориентации, и Роббо распахнул дверцу. Кэтрин выбралась из машины, оправила на себе платье и чуть поежилась: здесь, на звенящей высоте двух с лишним сотен метров, ветер был далеко не жарким.
– Идем, – Роберт приглашающе согнул в локте левую руку и улыбнулся. Белый с серебристой искрой летний плащ, небрежно наброшенный поверх роскошного клубного камзола, надежно скрывал от посторонних глаз висящий на правом бедре «Хенклир» и делал Роббо похожим на элегантного денди, прилетевшего из какого-то департамента высоких широт, где даже летом люди не страдают от жары.
Миновав включенный в ночной режим калорифер на входе, Роберт уверенно прошагал в просторный холл, отделанный белым камнем с золотой инкрустацией. Здесь толстенные ковры напрочь глушили шаги посетителей, а хитрый акустически настроенный потолок позволял свободно разговаривать, будучи уверенным в том, что стоящие в трех метрах люди не услышат ни одного вашего слова. Роббо подвел свою подругу к одному из десятка спрятанных в стене лифтов и нетерпеливо щелкнул пальцами. Золотистая дверь молниеносно прыгнула вверх, открывая путь в кабину, где огромные зеркала перемежались на стенках сверкающей полировкой деревянных панелей. Палец Роберта коснулся сенсора, и кабина почти неощутимо рухнула вниз, чтобы через пару секунд остановиться на одном из верхних этажей башни.
В слабо освещенном стеклянно-золотом зале неслышно журчали фонтаны; шутливо прижав к себе локоть подруги, Роббо уверенно нырнул в полутемный дальний угол, где в неровной колонне странного медного света плыл, причудливо изгибаясь, голографический логотип бара «Каверна». Черные стеклянные двери услужливо разъехались в стороны, и Кэтрин с удивлением ступила под низкие, неровные своды странного помещения. Фантазия дизайнера сделала бар похожим на пещеру – потолок украшали вычурные тени поддельных сталактитов, гладкие, облицованные гнутым темным деревом стены выглядели так, словно их действительно миллионы лет точили упорные волны прилива. По полу, скрывая ощущаемые ногами ковры, низко стелился мутный сероватый дым. В не отличающейся особым простором пещерке сидели за полированными деревянными столиками десятка два людей – все они, несомненно, беседовали, но, тем не менее, голосов их слышно не было, лишь негромкая спокойная мелодия, льющаяся из потолка и стен, заполняла собой помещение.
Роберт подвел женщину к свободному столику, помог ей сесть и негромко хлопнул в ладоши. Официант, невесть как услышавший его зов, появился буквально из стены – по крайней мере, Кэтрин, не смогла понять откуда он вышел – и склонился в неглубоком корректном поклоне.
– Вина, – приказал Роберт, – чего-нибудь вечернего… и легкое сладкое. Полагаюсь на ваш вкус, старина…
– Благодарю вас, – кивнул официант, исчезая.
Глаза Роберта скользнули по залу, цепко оглядывая посетителей. Наблюдая за ним, Кэтрин заметила три коротких, почти незаметных кивка и поняла, что он здоровается со знакомыми ему людьми.
– Тебе здесь нравится? – неожиданно спросил Роберт, поворачиваясь к ней. Он сидел в пол-ооброта к прозрачным – отсюда – дверям заведения, и женщина догадалась, что периферийным зрением он постоянно следит за происходящим во внешнем зале.
– Да, – улыбнулась Кэтрин, – интересный интерьер. Никогда здесь не была.
– Это изнанка жизни, – сказал Роббо, с самым беззаботным видом раскуривая свою сигару. – Тебя сюда никогда бы не пустили, более того, ты не смогла бы прорваться сюда даже во исполнение служебного долга. Здесь собираются очень опасные люди. Очень опасные и очень интересные. Видишь того тощего типа с синей от бритья головой?.. нет, не смотри на него… Судовладелец. Его корабли таскают контрабанду с Бифорта в ОМ и окраинные миры. Прибыльный бизнес. Седой джентльмен, с которым он разговаривает – тебе хорошо видна его красная лысина – крупный торговец живым товаром.
– Живым товаром?!
– Да. Он покупает у кое-каких лордов ОМ мальчиков и девочек и продает их здесь в секс-салоны. У него также целая сеть борделей. Он давно созрел для виселицы, но оказанные им услуги пока спасают его шею.
– Услуги, оказанные вам?
– Не только, – загадочно усмехнулся Роберт. – Не только нам. Мы… мы, в принципе, безобидны. У нас своя игра – но мы многое знаем, и это иногда упрощает жизнь.
– Тебя, здесь, кажется, тоже многие знают?
– Да. Никто не знает, кто я такой. Ты же сама видела – любой мемеограф опознает меня как лорда Роберта Вербицкого…
– А Ариф?
– Арифу проще… и сложнее одновременно. Но, дело все в том, что его боятся – некоторым людям он показывал,
– Умереть, если не согласятся?..
– Не только. Мы играем давно, Кэт. В игре бывают разные повороты, ты сама знаешь – карта ляжет то так, то вдруг этак… здесь – сложный мир, гораздо сложнее, чем он видится из окон твоего столичного кабинета.
Он умолк – к столу неслышно приблизился официант с широким подносом, на котором стоял объемистый графин с темно-красным вином и небольшие золотые тарелочки с пирожными.
– Здесь, кстати, есть мемеографы? – спросила Кэтрин, когда официант удалился.
