неведомо откуда роскошные одежды, но всякий раз, стоило мне только подумать, что я выгляжу лучше некуда, Эйбер неодобрительно мотал головой и снова принимался за дело. Кружевные воротники, туфли, похожие на золотые копытца, шляпы неимоверно замысловатых форм – я примерял все это, а потом срывал с себя. У меня на кровати скопилась груда забракованного шелка, кожи и кружев с оборками.
Когда я в очередной раз встал перед зеркалом и взглянул на свое отражение, я еле удержался от хохота. Последний наряд показался мне нелепым. Алые штаны, красная рубаха со множеством складок и рукавами, пышностью сравнимыми с перезрелыми дынями, и на редкость легкомысленная шляпа с длинными, ниспадающими назад красными перьями. Ничего более дикого в своей жизни не видел.
И что самое печальное, Эйбер ко всему этому отнесся удивительно серьезно. Сам он нарядился во все темно-синее – только на рукавах рубахи сверкали золотистые блестки. Перья у него на шляпе были еще длиннее и роскошнее, чем у меня – но тут уж, естественно, я ничего не имел против.
Я повертелся перед зеркалом, еще раз придирчиво оценил свой наряд и решил в конце концов, что не так все плохо. Если не обращать внимания на яркие цвета и пышность рукавов, в остальном все предметы одежды сидели на мне отлично и очень мне шли.
– Видела бы меня сейчас Хельда, – пробормотал я.
– Что ты сказал? – осведомился Эйбер из глубины комнаты и, подойдя ко мне, подал мне ремень с висящим на нем мечом.
– Скажи, ты уверен в том, – спросил я, наверное, в десятый раз, – что все будут одеты примерно так же?
– Конечно.
Если верить Эйберу, то согласно традиции я не имел права прибыть в гости через посредство Карты. Я должен был доехать до дома тетушки Ланары в открытом экипаже, торжественно выйти из него, затем взойти по лестнице, где меня обступит толпа гостей, явившихся засвидетельствовать свое почтение и выразить наилучшие пожелания. После всего этого я наконец должен был прошествовать в большой зал. Там должен был начаться пир в мою честь, а потом – бал и прочие развлечения до рассвета. За ужином мне предстояло впервые узреть Браксару – в то мгновение, когда ее папаша произнесет тост в нашу честь.
– Приемы у тетушки Ланары издавна славятся своей сверхроскошностью, – сообщил мне Эйбер. – Все сколько-нибудь важные персоны непременно съедутся туда. Не исключено даже, что к ним может пожаловать сам король.
– А отец?
Эйбер нахмурил брови.
– Ему следовало бы появиться. Если его не будет, все это заметят и пойдут разговоры. Не хочешь еще разок попробовать вызвать его через Карту?
Я пожал плечами.
– Наверное, лучше попробовать. Даже если он не приедет туда, ему следует узнать о том, что тут у нас делается.
Эйбер принес мне отцовскую Карту, и я старательно вгляделся в нее. Получилось не сразу; прошло довольно много времени, прежде чем изображение отца дрогнуло. Казалось, он где-то очень далеко, и именно поэтому так долго не откликался. Отец предстал передо мной словно через туманную дымку. У него за спиной темнел сосновый лес.
– В чем дело? – рявкнул он.
– Мы волновались за тебя, – сказал я. – Аудиенция у короля Утора...
– Не состоялась, – закончил за меня начатую фразу отец. – И хватит об этом. Происходят намного более важные события. Я вернусь через пару дней. До той поры смотрите в оба. Наши враги торопятся.
Неожиданно он исчез. Я так и не успел рассказать ему о змее, который подглядывал за мной, о жуткой и таинственной грозе, о Реалле, которая была послана, чтобы убить меня, о моей помолвке с Браксарой. Кто, интересно, сильнее торопился?
Я пересказал брату все, что услышал от отца.
– Очень любопытно, – отметил Эйбер.
– Очень, – согласился я.
– По крайней мере он намеревается вернуться. А как ты думаешь, где он находился? Хоть какие-то догадки у тебя есть?
– Уж точно, он – не во Владениях Хаоса. Лес у него за спиной выглядел вполне обычно.
– «Происходят намного более важные события»... Что он имел в виду, на твой взгляд?
– На мой взгляд, в нашем семействе бурно распространяется безумие.
Я нацепил и застегнул ремень. Что говорить – эта перевязь много лет служила мне верой и правдой, но я не мог не видеть, как она состарилась. Эйбер, естественно, это тоже заметил.
– Тебе нужно оружие, соответствующее твоему положению, – заявил он. – Я позаимствую кое-что из отцовского.
С этими словами он решительно направился к двери.
– А у отца что, оружие какое-то особенное? – крикнул я вслед брату.
– Я выберу заколдованное! – бросил Эйбер через плечо, после чего помчался по коридору, вбежал в нишу и взлетел вверх по узкой лестнице.
Мне не пришлось долго ждать. Не прошло и минуты, как мой братец вернулся и принес самое прекрасное оружие, какое я когда-либо видел в жизни. Это был длинный меч, весь клинок которого, от рукояти до самого кончика, был покрыт затейливыми надписями. Рукоять, инкрустированная золотом, серебром и драгоценными камнями, легла в мою руку так, будто этот меч выковали специально для меня. Я
