замедлился и пошел вспять: снова появилась столовая, лица вокруг стола. Но потом я снова расслабился и дал возможность происходящему идти своим чередом. Я обнаружил, что могу влиять на то, что происходит. И я позволил окружавшей меня действительности раствориться.
Я обнаружил, что сижу на краю крутого скалистого обрыва. Далеко внизу подо мной была полная тумана долина, обрамленная заснеженными вершинами. Надо мной была зубчатая горная вершина на фоне серого неба. Я остановился и вздохнул полной грудью. Воздух был прохладный, такой свежий, словно его создали минуту назад. Оглянувшись вокруг, я увидел кривоватые деревца, которые прижались к склонам и обрыву, среди них время от времени попадались кустики. Склон был крутой, но карабкаться по нему было нетрудно, потому что в нем были неровные широкие камни, словно ступеньки. Я поднялся повыше и оглянулся. Решив взобраться на гору и, возможно, наконец получше понять, что именно тут происходит, я стал взбираться дальше.
Поднялся холодный ветер. Наконец склон превратился в широкое плато, на котором кое-где росли деревца. Я прошелся по краю, заглядывая вниз, пока не оказался на узеньком выступе, по которому едва- едва можно было пройти, не сорвавшись. Я медленно прохаживался вокруг него. Уступ стал еще уже, и я стал подумывать, не повернуть ли мне обратно, но все-таки пошел дальше. Вскоре выступ стал совсем узким, не шире ноги. Осторожно я двигался дальше, а ветер между тем крепчал настолько, что стал рвать на мне куртку, но все-таки он не мог сдуть меня в пропасть. Далеко внизу, у подножия скалы, клубился туман.
Наконец я подошел к расщелине, надвое разделявшей стену, к которой я прижимался спиной. Разлом был похож на неровное У. Я шагнул в него. Разлом переходил в туннель в горе, который расширялся и становился проходом, ведущим вниз. Я прошел несколько минут, вышел как бы с обратной стороны горы и оказался на плавном склоне, который вел к опушке леса. Я выбрал тропинку, спускавшуюся вниз между высокими соснами с огромными шишками. Нежная трель раздалась из вершин деревьев. Может быть, птицы. Может быть, что-нибудь другое.
Я дошел до дна лощины и обнаружил быстрый ручей. Я пошел вниз по течению, перескакивая по гладким камням, валявшимся по берегу. Когда лес кончился, я перестал ступать по камешкам и вместо этого пошел по тропинке, которая шла параллельно ручейку и извивалась между маленькими деревцами и кустиками. Тропинка постепенно перешла в мощеную камнем дорожку и стала уходить от главного русла ручейка, изгибаясь между кустиками, почти ухоженными, словно в саду. Впереди показалось жилище. Коттедж, построенный в несколько восточном стиле. Он стоял перед большим прудиком. Там сидела Сьюзен. Я увидел ее фигуру на каменной скамье возле пруда, где она читала большую книжку, переплетенную в голубой холщовый переплет.
Она взглянула вверх, увидела меня и улыбнулась, потом подбежала ко мне.
Мы обнялись. Ее карие глаза сияли.
– Джейк! Кажется, что прошли годы! – сказала она, просияв.
– Действительно, такое впечатление, будто прошло много времени, – сказал я, проведя рукой по ее прямым, светло-каштановым волосам.
Все это было так странно, подумал я. Это не было сном, но и явью этого нельзя было назвать. По крайней мере, не совсем явь, подумал я.
– Где мы? – спросил я. – Что это за место?
– Это то место, где я живу… иногда, – ответила Сьюзен, взяв меня за руку и подведя к скамье возле пруда. – Тут тихо, и здесь можно сидеть и думать.
– О чем?
– Обо всем, о чем, по-моему, стоит думать.
– Понятно.
Мы уселись. Розовые и желтые цветы плавали на поверхности пруда, мягко покачиваясь, отражения нависающих ветвей поблескивали в глубине пруда. По краям пруда росли камыши. Трель птицы, наверное, дрозда, раздалась из деревьев. Кроме журчания ручья, вокруг ничего не было слышно.
– Где мы? – спросил я снова.
– Это время и пространство, которые мне чем-то нравятся, – ответила она. – Разве тут плохо?
– Тут очень хорошо. Скажи мне, неужели то, что ты присоединилась к Кульминации, означает, что ты никогда больше не сможешь ответить прямо на поставленный вопрос?
Она рассмеялась.
– Нет, Джейк, я действительно не знаю, где это и в каком времени находится. Это где-то вне пространства и времени – или, может быть, я сама все это создала? Честное слово, не знаю, никогда об этом не задумывалась. А это важно?
– Может быть. А может быть, и нет.
– А что ты начал говорить насчет прямых ответов на вопросы?
– Извини, – сказал я. – Это не имеет никакого значения. Но как я сюда попал?
– Я дала тебе доступ в Метафизический субстрат Консенсуса. Но это невозможно объяснить в двух словах. Поэтому давай, спрашивай, что это такое.
– И что это такое?
– Я все еще учусь этому, но в своей основе это такая реальность, с которой все согласны. Но это не обязательно подлинная реальность.
– Подлинная реальность чего?
– Всего на свете. Настоящая реальность.
Я кивнул, потом повернул голову и уставился в пруд.
На дне его лежало что-то темное.
– Трудно объяснить, – сказала мне Сьюзен.
– Естественно.
Она похлопала меня по руке, и я взял ее ладонь в свою.
– А ты настоящая? – спросил я. – Мы действительно здесь, или это все иллюзия?
Она ущипнула меня за руку.
– Чувствуешь?
Действительно, почувствовал.
– Да. Но мне пришло в голову спросить: а что это доказывает? Ведь и щипок может присниться. – Я взглянул ей в глаза.
Она сказала:
– Я действительно здесь, Джейк. И ты тоже.
Я никогда не замечал раньше, что в ее глазах есть небольшие искорки зеленого.
– Я-то наверняка реален, – сказал я.
По пруду прошла рябь, и слабая волна откатилась от берега.
– Где ты был? – спросила Сьюзен. – Вы, ребята, уехали пару дней назад.
– На Земле, – ответил я, – отпуск проводили.
Она кивнула так, словно понимала.
– Все произошло, как надо, все получилось?
– Более или менее.
– Отлично.
На ней была одежда, которую она всегда любила носить: серо-коричневый комбинезон и серые высокие сапоги. Волосы, как всегда, слегка растрепаны.
Я сказал:
– Наверное, не имеет ни малейшего смысла спрашивать тебя, что такое на самом деле Кульминация и как человек себя чувствует, оказавшись ее частью.
– А тебе хотелось бы стать частью Кульминации, Джейк?
Я покачал головой:
– Нет.
Она снова кивнула и улыбнулась, словно поняла, только на сей раз она и впрямь прекрасно понимала, о чем речь.
– Это не для тебя, Джейк. Ты не сможешь присоединиться к этому. Сама мысль об этом заставляет
