тебя ощетиниваться.
– Наверное, да.
– Но ты не прав, Джейк. Кульминация – такая вещь, которую ты никогда прежде не встречал и ничего подобного не испытывал.
– Во мне есть нечто, что изо всех сил противится потере личности.
Она взяла обе мои руки в свои и пристально посмотрела на меня.
– Джейк, посмотри на меня. Разве я изменилась хоть капельку? Разве я веду себя по-другому?
– Нет, с тобой вроде бы все в порядке.
– Так оно и есть. Я чувствую себя замечательно. Я та же самая Сьюзен, которую ты знал раньше. Ничего не переменилось. Я не потеряла себя самое в каком-то бесконечном океане сознания. Это совсем не так. Это… это как родиться заново.
– Я это и раньше слышал.
Она отпустила мои руки, откинулась на спинку скамьи и вздохнула.
– Нет. Ты понимаешь? Я так же сумбурно излагаю свои мысли, как и всегда.
– Я понимаю, – ответил я. – То есть, мне кажется, что понимаю.
– Это совсем не сложно понять.
– Кстати, а где остальные?
– Ох, да где-то поблизости, – она посмотрела мне через плечо. – Вот, кстати…
Я повернулся и увидел Шона, который не спеша шел по садовой дорожке.
– Джейк, парень, привет!
Мы пожали друг другу руки, и он хлопнул меня по спине. Он вроде бы был вполне материальным: он едва не сломал мне хребет.
– Я знал, что ты вернешься, – сказал он. – Мы тут уже немножко волновались.
– Я волновался обо всех вас…
– И не надо было. Нам тут вполне хорошо. Справляемся, – он оглянулся по сторонам. – А миленькое местечко, Сьюзен. Очень даже миленькое.
Я спросил:
– Так ты не тут обитаешь?
– Нет, у меня своя берлога. И у всех остальных тоже, как мне кажется.
Сьюзен кивнула.
– Да, я была в гостях у Роланда. Его дом на вершине горы.
– Роланд – философ в великом и древнем значении этого слова, – сказал Шон с ухмылкой. – Он все ждет, когда его осенит зороастрийская вспышка озарения и понимания. У меня-то хижина в лесу. У Лайема тоже. Мы с ним – лесорубы до последнего.
– Так, значит, – сказал я. – Значит, вы, ребята, главным образом тут бездельничаете и… что, приглашаете друг друга на чай?
Шон хохотнул.
– Ну, среди прочего разного… – он подошел к краю пруда и посмотрел на отражение. – Довольно приятное местечко.
Сьюзен и я снова сели.
– Скажи мне кое-что, Сьюзен, – сказал я. – А почему мне пришлось карабкаться по горе, чтобы сюда попасть? Если это какая-то волшебная страна, почему ты не могла материализовать меня прямо здесь?
– Я тебя не материализовывала. Я просто впустила тебя в мое пространство. Я хочу, чтобы у людей было ощущение, что им пришлось сколько-то пройти, чтобы сюда попасть. Если хочешь, в следующий раз я пропущу эту часть.
– Нет-нет, – ответил я, – это было очень красиво.
– Да, путешествие – всегда прекрасно.
– Ну, наше-то не во всем подходит под такое определение.
– Бывало, конечно, и плохое, – признала она. – Но это дало нам определенный опыт.
– Ну, так, по-моему, можно сказать про все, что случается с человеком.
– Можно, но это и есть истина.
Я взглянул на ее псевдовосточный каменный садик. Я не так много и узнал. Но в конце концов я потерял интерес к тому, чтобы найти ключ ко всей этой истории. Я был убежден, что Сьюзен и остальные были в полном порядке, что они не подвергались никакому нажиму или усиленным уговорам, и это все, что мне хотелось знать. Я сразу же решил, что если четверо из них решили остаться здесь, то я не буду им мешать. Я собирался домой. Если они хотели, чтобы я их подвез – ради бога. Если нет – на здоровье.
И все же меня беспокоило, что дальше станется со Сьюзен, и мне хотелось узнать.
Казалось, она почувствовала мои мысли.
– Джейк, хотел бы ты хотя бы попробовать, на что это похоже?
– А это возможно?
– Разумеется. Не понимаю, почему бы и нет.
– Что, бесплатное испытание в течение месяца, а если не понравится, то вы не обязаны покупать наш товар?
Она рассмеялась.
– Ну, можно сказать и так.
Я кивнул.
– Позволь только спросить: тебе тоже такое предложили?
– Угу.
– И ты поймала Прима на слове, да?
Она кивнула.
– А всем остальным тоже предложили пробную попытку?
– Да, насколько я знаю.
– И кто-нибудь кроме четверых решил попробовать? Кроме вас, я имею в виду?
Сьюзен пожевала губу.
– Знаешь, а по-моему, никто, кроме нас, не стал пробовать.
Я наклонился, поставил локти на колени и смотрел, как круглая волна расходится от центра пруда. Ну что же, по крайней мере, у меня было хоть одно свидетельство, что не все хотели остаться.
– Ему кажется, что нас просто одурманили, Сьюзен, – ответил Шон моим мыслям.
Сьюзен серьезно кивнула.
– Странно, что все так получилось. Но это неправда, Джейк.
После долгого раздумья я сказал:
– Есть только один способ узнать, правда это или нет.
Но все время во мне шевелилась мысль: а стоит ли рисковать?
Я повернулся и глубоко посмотрел в глаза Сьюзен, пытаясь пронизать ее взглядом до самой сердцевины, которая, может быть, была выскоблена и наполнена чем-то, что вообще не было самой Сьюзен. Я искал, но не находил ничего, что не было бы нежностью, добротой, доверием, которые я всегда в ней видел.
– Что ж, возьми меня на испытание, – сказал я ей.
Она улыбнулась и взяла меня за руку.
– Пошли, – сказала она и встала.
20
Мы прошли мимо пруда, сквозь еще несколько восточных садиков.
С нами шел Шон.
– Я немного пройдусь вместе с вами, – сказал он, – если вы не возражаете. А потом пойду своей дорогой.
