на самый рискованный шаг, потому что другого выхода у него просто не было. Я верно говорю, Андрей?
Я киваю, а Стремберг развивает свою мысль дальше:
— Это-то я понял. Но вот, убей меня, не пойму, как ты пришел к решению шантажировать ЧВП взрывом рубина? Ведь когда ты соглашался на участие в этой операции, у тебя и мыслей таких не было. Откуда тебе было знать, что у тебя в руках окажется взрывчатка и детонатор?
— Верно, — соглашаюсь я, — Мыслей таких не было. Решение пришло, когда я разработал детали операции по выносу Олимпика из мегаполиса. Я всё время искал возможность, как вы сказали, взять инициативу в свои руки и навязать ЧВП свою волю. Лучшего варианта, чем взять заложника, я не нашел. Но я прекрасно понимал, что никакой заложник в глазах руководства ЧВП не имеет такой цены, чтобы его можно было обменять на двух наших хроноагентов. А вот Олимпик! Это ведь ради него и была затеяна вся эта игра. Вот я и подумал: он им слишком нужен, и за него они пойдут на всё. И, как видите, не ошибся.
— Да, Андрей, — качает головой Стремберг, — признаюсь, прежде я довольно отрицательно и настороженно относился к твоим рискованным импровизациям. Это, чтобы не сказать больше. Теперь я понимаю, что это просто твоя стихия, твой стиль. Лучшие решения ты находишь именно тогда, когда решения, по сути, нет. Так что, Филипп, я больше не потерплю твоих нападок на Андрея.
— Время с тобой, Арно! — ворчит Магистр, — Я давно уже понял, что представляет собой Андрэ. А если ворчу на него, топаю ногами, брызжу слюной и воспитываю на все лады, так это — мой стиль работы. Ты же меня знаешь. Имею я право на слабости или нет? И сейчас я скажу одно. Андрэ поступил очень правильно. Дальнейшая игра с этим Мефом привела бы только к тому, что мы безвозвратно потеряли бы и его, и Элен. И Андрэ скромничает, когда говорит, что решение взять этот камень в заложники родилось у него чуть ли не в самый последний момент. Не сомневаюсь, что он уже имел в виду именно это, когда соглашался на участие в операции. Только сам он об этом, возможно, и не догадывался. Решение созрело где-то на уровне подсознания. Иначе зачем ему было затевать все эти фокусы со взрывами урн и тому подобное? Проще было бы воспользоваться баллончиками с газом. А?
Я озадаченно качаю головой. Действительно, это было бы гораздо проще. А Магистр торжествует:
— Вот, видели! Я знаю самого Андрэ и его образ мыслей лучше его самого!
Внезапно он замолкает, и торжество на его физиономии резко сменяется озадаченностью. Он наливает себе на донышко стакана немного водки, выпивает и, вместо того чтобы закусить, закуривает сигарету. Затянувшись пару раз и обведя нас всех затуманенным взглядом, он тихо говорит:
— Но я не пойму другого. Зачем ЧВП понадобился этот гигантский рубин? Объяснения этого Мефи меня не удовлетворяют. Что это за научные исследования, ради которых надо организовывать такую сложную и рискованную операцию? Да ещё привлекать к ней пленного! А потом ещё отпустить и пленного, и заложника (хотя у них и мыслей таких не было!) ради того, чтобы этот рубин остался целым. Так зачем он им нужен?
— Знаешь, Магистр, — откликается Лена, — пока Андрей там действовал, я всё время ломала над этим голову. Ломала старательно, до скрипа в извилинах. Но ничего путного мне на ум не пришло. Впрочем, может быть, я больше за него переживала, сказать не могу. Но в одном я с тобой согласна. Слишком много они на этот камень поставили, раз так легко отпустили нас, едва возникла угроза его уничтожения. В операции участвовал прямой агент, обладающий паранормальными способностями, внедрённый агент… Кстати, именно этого агента перед самым началом операции заменили на пленного агента экстракласса, обладающего бесценным даром превосходно работать именно в таких ситуациях. Кроме того, в операции был задействован резидент и привлечен рейдер, замаскированный под пассажирский лайнер. Ну кто из вас хоть на секунду поверит, что всё это было привлечено для обеспечения пусть даже самых важных, самых перспективных научных исследований? Вот и Андрей, я уверена, не поверил ни одному слову этого Мефа.
— Да, Лена, я с самого начала понял, что Меф скрывает от нас истинное предназначение Олимпика. Правда, в отличие от тебя, у меня не было времени размышлять на эту тему. Но одно я уяснил точно. Ради Олимпика они готовы на всё. В том числе и на то, чтобы отпустить нас с тобой на все четыре стороны и пять измерений. И, как оказалось, я довольно точно расставил приоритеты ценностей.
— Всё это так, — говорит Андрей, — всё это верно. Но мы, друзья мои, ни на ангстрем не приблизились к ответу на вопрос, поставленный Магистром. Зачем ЧВП нужен Олимпик, и ради чего Андрей напрягал все свои способности?
— Ну, ради чего, понятно, — сердито обрывает его Катрин, — Точнее, не ради чего, а ради кого.
— Извини, я не точно выразился. Я хотел сказать, ради чего ЧВП эксплуатировал Андрея и заставлял его так выкладываться?
— А давайте не будем гадать на кофейной гуще, — предлагает Жиль, — Вот сидит начальник отдела наблюдателей, который до сих пор не сказал ещё ни одного слова. Полагаю, что он не просто так молчит, а ему уже есть что сказать.
Действительно, за всё время моего рассказа Ричард не задал ни одного вопроса и постоянно набирал что-то на панели компьютера. Он делал какие-то запросы, что-то сравнивал, что-то отбрасывал, что-то записывал, анализировал. И сейчас он сидит, уткнувшись своим острым носом в монитор, и что-то внимательно изучает. Услышав слова Жиля, он отрывается от своего занятия и поворачивается на вращающемся кресле к нам:
— Кое-что я уже могу сказать. Мы знаем двадцать четыре Фазы, где в системе Беты Водолея имеется планета Плей. В двадцати из них она расположена на таком же расстоянии от звезды, как сумел оценить Андрей. В восемнадцати жизнь на планете сосредоточена в описанных Андреем мегаполисах. В семнадцати процветают игорный бизнес и добыча алмазов и рубинов. На всех этих Плеях вся деловая активность подчинена Мафии. На шестнадцати планетах имеется мегаполис «Алмазная пыль», и на пятнадцати, кроме него, есть ещё и «Рубиновый рай». Можно было бы прямо сейчас, зная временные рамки действий Андрея и Коры, найти эту Фазу и проследить дальнейшую судьбу Олимпика. Но задача осложняется тем, что во всех этих Фазах несколько другой ритм времени. Тем не менее, рамки очерчены, задача уже поставлена, и мои люди работают. Надеюсь, что к утру мы точно будем знать, что ЧВП собирается делать с этим камнем.
— Дай-то Время, чтобы завтра у нас ещё оставалось время, — мрачно качает головой Магистр.
— У тебя есть какие-то догадки? — интересуется Жиль.
— Нет у меня никаких догадок, — отрезает Магистр, — Предчувствие у меня дурное, вот и всё. Я уже настолько изучил ЧВП и методы его работы, что, кроме большущих пакостей, ничего хорошего от них не жду. Не помню, кто из классиков сказал: «Если в первом акте на стене висит ружьё, то в последнем акте оно обязательно должно выстрелить».
— По-моему, это был Чехов, — говорю я, — Согласен с тобой, Магистр. Для честных и благовидных целей не используют такие откровенно жульнические средства, к которым вынуждены были прибегнуть я и Кора. Здесь я с тобой согласен. Но вот что касается того, что ты хорошо изучил ЧВП, извини.
— Ну, да, я помню, ты говорил, как этот Мефи намекал на общего противника, в борьбе с которым нам, якобы, предстоит объединить силы. Не знаю, что лучше: воевать на два фронта, или иметь такого союзника, на которого всё время с опаской оглядываться надо. Конечно, если верить этому Мефи, цели у них благие, но вот методы…
— Ну, о методах работы ЧВП с тобой вряд ли кто будет спорить, — соглашается Стремберг, — Давайте-ка закругляться. На ребят смотреть жалко. Хоть и держатся бодро, но я-то вижу, измотаны они до предела: и физически, и морально. Верно?
— Это точно, — соглашается Андрей и разливает водку по стаканам, — И ещё вопрос: кто больше?
— Даже не буду пытаться оспаривать, — отвечаю я, — Давно уже известно, что гораздо легче рисковать самому, чем наблюдать это со стороны. А ещё хуже оставаться в неизвестности и гадать: что там происходит, какой будет исход, что предпринять? А может быть, лучше не предпринимать? И так далее. Когда я увидел Магистра с борта «Джуди Виса», мне жутко стало.
