которой расположен лазер.
— Кстати, — спрашивает Лена, — а что это за звезда?
— Солнце, — Ричард печально усмехается.
— Ты имеешь в виду наше Солнце? — удивлённо спрашиваю я.
— Увы, да. В этой Фазе Солнце стало Сверхновой Звездой, и её внешние границы достигают орбиты Юпитера. Естественно, ни Юпитера, ни Сатурна, я уже не говорю о Земле, нет и в помине. От Системы остались лишь Нептун, Плутон и Гефест.
— Ясно, — говорю я, загоняя куда-то вглубь страшную догадку. — А при чем здесь Олимпик?
Ричард вновь переключает изображение, и на мониторе возникает Олимпик, зажатый в каком-то шпинделе. С обоих его концов трудятся механизмы, шлифующие его торцы, как я могу заметить, строго перпендикулярно оси кристалла. Минуты три я наблюдаю работу бешено вращающихся алмазных дисков, водопад и брызги охлаждающей жидкости. Лена тоже приумолкла, я даже перестал чувствовать её дыхание.
— Так. И куда же собираются установить этот сердечничек?
— Вот, сюда, — Ричард показывает на решетчатый цилиндр в центре тороидальной конструкции.
Я ещё немного размышляю. Практически, всё ясно. Титанической энергии, накопленной в светящемся эллипсоиде, нужен канал, по которому она обрушится на цель. Ну, как термоядерному заряду нужен для разогрева ядерный взрыв, с тем, чтобы началась звёздная реакция термоядерного синтеза. Но здесь есть ещё один нюанс. Вся энергия обрушится по тому пути, который задаст ей луч рубинового суперлазера. А сердечником у него будет Олимпик! Так вот какие научные исследования имеет в виду ЧВП! И куда же они собираются стрелять?
Видимо, последнюю фразу я произношу вслух, потому что Ричард говорит:
— Этого мы ещё не выяснили. Фаза высокочастотная, и гармоник в ней великое множество. Сейчас аналитики работают, не смыкая глаз. Но Кристина уже оценила мощность выстрела. По её словам он способен пробить межфазовые барьеры.
— Даже так!? — Лена ошарашена.
— А почему бы и нет? — отвечаю я, — Примерно такого эффекта и следовало ожидать. Ради чего ещё им мог понадобиться суперрубин, как только не для суперлазера? Я в глубине души подозревал что-то в этом роде. Но, признаюсь, дальше непосредственного использования Олимпика в качестве сверхмощного сердечника моё воображение не пошло.
— И когда состоится этот выстрел?
— Не ранее, чем через десять дней. Надо отшлифовать торцы камня, установить его с очень высокой точностью, накачать его энергией, прицелиться… Короче, до прицеливания картинка весьма ясная. А вот дальше идут наложения, неоднозначности и прочая катавасия. Складывается впечатление, что в руководстве ЧВП сейчас идёт спор о том: куда стрелять и стоит ли стрелять вообще. Думаю, что ближе к моменту готовности выстрела они определятся.
— А что если они собираются стрелять в нас? — спрашивает Лена.
Её вопрос повисает в воздухе. Лена высказала вслух ту мысль, которую я старательно гнал от себя. Не сомневаюсь, что и Ричард, когда говорил о выборе цели, тоже имел в виду именно нас. И что же получится, если из такой «пушки» выстрелить в какую-нибудь, пусть даже абстрактную Фазу? Судя по всему, я опять рассуждаю вслух.
— Сейчас Кристина делает подробный анализ этой картины. Она сказала, что к моменту установки рубина в прицельную систему у неё уже будут конкретные результаты.
— Я тоже на это надеюсь, — вздыхает Лена, — Знаешь, Андрей, у меня даже аппетит пропал. Завтракать совершенно не хочется.
— У меня такое же настроение. Пойдём к тебе, выпьем фирменного кофе и будем заниматься своими делами.
— Какие тут могут быть дела? — пожимает плечами Лена.
— Как какие? Текущие. Что бы там ни было, что бы нам ни грозило, а от нашей работы нас никто не освобождал. Ручаюсь, что наш Магистр если не сегодня, так завтра, но непременно найдёт для нас какую- нибудь задачку.
— Да, война войной, а Магистр Магистром, — соглашается Лена, — Одевайся.
Мы с подругой достаточно изучили характер своего шефа, чтобы ошибиться в его намерениях. Едва мы успеваем налить по второй чашке, как наш любимый начальник выходит на связь и вызывает меня к себе. Увидев, что мы пьём кофе, он милостиво разрешает мне не торопиться:
— Можешь особо не спешить. Пей свой кофе. У тебя ещё есть три минуты. Потом вместе с Элен зайдите в Сектор Медикологии. Они снимут твою Матрицу. Хотят пощупать её на предмет остаточных деформаций после твоего внедрения по методике ЧВП. Элен останется там, а ты сразу как освободишься — ко мне. Есть для тебя работёнка.
Глава IХ
Вчера из-за дублонов золотых
Двух негодяев вздёрнули на рее,
Но мало, надо было четверых!
Я не могу сказать, что «работёнка», которую имел в виду Магистр, вызвала у меня приступ энтузиазма. Нет, сама работа никаких отрицательных эмоций не будила. Всё дело в том, что работать мне предстояло именно там, где я добывал для ЧВП Олимпик. Практически, в той же самой Фазе или донельзя близкой к ней. Более того, место действия: снова планета Плей и её окрестности.
Пиратская Республика давно встала поперёк горла всем государствам Галактики. Пираты располагали тремя довольно мощными флотами и разветвлённой агентурной сетью. Они появлялись из подпространства внезапно, там, где их меньше всего ждали. И незавидна была участь той планеты, которую выбирали эти разбойники для очередного набега. Как правило, планета оказывалась практически беззащитной. Её флот в это время находился почему-то в десятках световых лет, у какой-нибудь отдалённой звёздной системы, где он караулил появление тех же пиратов. Пока адмиралы получали сигнал бедствия, пока разбирались что к чему, пока перегруппировывались, пока возвращались в свою систему; пираты успевали сделать своё дело После чего пострадавшей планете только и оставалось, что находить утешение в древней мудрости: «Бедность — не порок».
Это бы ещё полбеды. Но пираты до такой степени не церемонились с местным населением, что после их набегов планеты превращались практически в пустыни. А на рынках рабовладельческих систем появлялись новые толпы «живого товара».
Несколько раз дерзкие разбойники настолько увлекались грабежами и насилием, что спешившие на помощь соединения космических сил заставали их на месте преступления. В этом случае одна часть пиратских кораблей принимала бой, а большая часть скрывалась в неизвестном направлении. Именно в неизвестном. Засечь направление, в котором уходили пиратские корабли, было невозможно.
Все корабли, движущиеся в подпространстве, со скоростью превышающей скорость света, излучают в направлении своего движения жесткие кванты энергии. Это явление было открыто ещё в ХХ веке и носило название эффект Вавилова-Черенкова. Благодаря этому эффекту, легко засечь любой корабль, движущийся в подпространстве. Любой, кроме пиратского.
Примерно сто лет назад некий Гун Бельдан, житель системы Ориона, изобрел способ экранировать излучение Вавилова-Черенкова. Он предложил своё изобретение самым могущественным галактическим державам, но при этом заломил такую цену, что правительства держав быстро утратили к нему всякий интерес. Утратили все, кроме Пиратской Республики.
