но Экшен почему-то согласился и строго по плану ночью полез через забор к султану Азбаю. Конечно, он даже не успел выяснить, где стоят искомые вертокрылы. Его схватили гораздо быстрее. И снова били. И приходил шерстяной человек, похожий на Энвиса, если Экшен еще способен был помнить, как выглядел этот сволочной Энвис. И шерстяной человек страшно обрадовался удачной поимке беглого бесноватого фруктовика. Он очень хотел допросить Экшена по всей форме, но Экшен быстро отключился, и его оставили до утра в покое. Вот, собственно, и все. Потом появилась Мета.
Вся эта длинная история рассказана была совсем не так складно. Экшен постоянно сбивался, нес какую-то чудовищную ахинею, путался в названиях, сроках, именах. А на прямые вопросы Язона отвечал до удивления нелепо, словно пытался чтото скрыть. Этой манерой братишка его даже напомнил слегка Крумелура. «Местный воздух, что ли, так действует на них?» — подумал Язон то ли в шутку, то ли всерьез.
Еще много важных вопросов вертелось у него на языке, но он уже безумно устал беседовать с не совсем здоровым Экшеном. Вне всяких сомнений, несчастному требовалась медицинская помощь. И для начала следовало использовать все, чем располагал Бруччо на «Конкистадоре» и Тека на «Арго», ну а если результата не будет, придется отправлять беднягу на какую-нибудь высокоразвитую планету. Потом Язон с огорчением вспомнил, что отправлять-то Экшена как раз никуда нельзя. А главный ужас заключался в том, что и самому Язону до поры улететь невозможно. «До поры! — улыбнулся Язон собственным мыслям. — А ты, однако, оптимист, братец! До какой еще такой поры? Ты же у нас бессмертный, вот теперь и будешь вечно жить на Моналои, жуя айдын-чумру и запивая чорумом. Ха-ха-ха. Не смешно».
Эти невеселые рассуждения напомнили Язону, что самое время устраивать еще одно крайне важное совещание. Теперь уже открытое, а вернее, закрытое с другой стороны. Не всех пиррян стоило приглашать на тяжелый разговор с местными властями. Возможно, надо было вообще отправиться в Томхет одному. Конечно, он понимал, что Мета его не отпустит, да и Керк скорее всего увяжется с ними. Что ж, может, таким составом и ограничиться? Впрочем, для равновесия мнений не помешает и мудрый Рее. А еще Язон не отказался бы взять с собою Арчи.
Керк возражать не стал. Он вообще в последнее время проявлял необыкновенную терпимость, даже покладистость. А сейчас тем более не видел серьезного повода для спора Связались с Крумелуром, и тот любезно предложил им свой катер для перелета, но Язон не менее любезно отказался. Любезность была, понятное дело, показной. В действительности Язон просто боялся — и не без оснований — всевозможных ловушек со стороны коварных фэдеров. Пирряне полетели на собственном суперботе За штурвал посадили, разумеется, Мету. Керк, помимо реактивного пистолета, с которым не расставался никогда и нигде, обвешался еще многочисленными миниатюрными, но весьма мощными бомбами, а также дополнительно вооружился новейшим излучателем-парализатором системы Стэна. Ну а неугомонный Арчи, конечно, полетел вместе с Миди, которая чисто внешне придавала всей их компании более мирный и цивилизованный характер, а в действительности была еще одним секретным оружием пиррян. Язон рассчитывал, что она сумеет прочитать мысли хитрющих фэдеров. Правда, попытка забраться в мозг Крумелура до сих пор успехом не увенчалась. Очевидно, талант Миди по этой части уступал аналогичным способностям девушки Долли с планеты Зунбар, или Крумелур был не совсем простым человеком. Честно говоря, Язон надеялся выяснить и это, пригласив сюда Долли, если других возможностей не останемся. Ведь однажды эта удивительная девчонка уже выручала их в тяжелейшей, безнадежной ситуации. Так, может, и еще раз? Но… Всему свое время. Пока еще оставалась надежда элементарным образом договориться.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Отцов-фэдеров планеты Моналои оказалось, конечно, не пятеро, а гораздо больше. Теперь темнить было поздно: Язон уже достаточно хорошо разобрался в структуре местной власти. Поэтому на переговорах, проходивших все в том же зале роскошного бункера близ космопорта Томхет, присутствовало существенно больше персоналий. Четверо так называемых совладельцев планеты сидели рядом с Крумелуром, вроде даже в прежнем порядке, как в тот день, когда пирряне знакомились с Моналои. Олидиг и Фалых — высокие блондины, похожие как братья. Паоло Фермо — черный и усатый. И наконец маленький сухонький старичок, представившийся одним коротеньким слогом — Ре. Имена первых двоих уже не были для Язона пустым звуком благодаря предсмертным откровениям упрямца Энвиса. Фамилия Фермо показалась смутно знакома, но Язон бы поклялся, что, во-первых, никогда до прибытия на Моналои не видел его лица, а во-вторых — и это тоже было странно, — на первом совещании Крумелур называл усатого фэдера исключительно по имени — Паоло. Наконец, короткое Ре, звучавшее несолидно, словно название музыкальной ноты или собачья кличка, в действительности означало «король». Язон понял это, как только догадался по ассоциации с Паоло Фермо сделать перевод с итальянского. Он даже вспомнил еще одну забавную вещь. Ведь итальянский не был забыт им полностью за долгие годы, прошедшие со времен учебы на Скоглио. Одна-единственная буква, один звук необычайно эффектно и точно меняли смысл имени этого старика: ре — король, а рео — преступник.
Кроме пятерых вышеперечисленных, приглашены были также Олаф Вит, переставший быть Троллькаром, Свамп (ну как же без этого фанатика науки?!), эмир-шах Зульгидой-аль-Саххэт — не такой уж номинальный властитель. И наконец некий пока еще даже в апокрифах незнакомый пиррянам Кунглиг Брорсон. Язон, признаться, не понял, это имя такое, или молодой парень действительно племянник короля Ре.
Ну а со стороны пиррян, по настоянию Язона, также присутствовали: освобожденный из рабства Экшен и бывший персональный охранник султана Азбая господин Фуруху. Да, да, именно лысый и темнокожий моналоец выступал на стороне пиррян. Язон пока плохо представлял, что они станут делать с этим парнем, когда наконец решат все поставленные задачи, но в данный момент совершенно не намерен был отдавать обратно в руки безжалостного Свампа уникального в своем роде человека. Феномен Фуруху пирряне хотели исследовать сами.
Естественно было предполагать, что в столь разношерстном сборище найти хоть какое-то взаимопонимание и согласие будет нелегко. Однако съехались-то все-таки именно для этого.
Ну что ж, расселись, сделали по глоточку жидкости, не содержащей ни алкоголя, ни чумрита, пирряне на всякий случай напитки со своего корабля прихватили, и Крумелур начал:
— Господа, давайте отталкиваться в нашем разговоре от изначально подписанных документов.
— Давайте, — согласился Язон. — Но, как это ни смешно, ни один из пунктов договора до сих пор не нарушен ни вами, ни нами. А взаимных претензий накопилось — хоть отбавляй. Вот с этого парадокса я и предлагаю начать. Конкретизируем наше недовольство.
— Пожалуйста! — обрадовался Крумелур.
Он просто рвался в бой.
— Пожалуйста! Самая первая претензия. Вы занялись вовсе не теми делами, какие были вам поручены.
— Возражаю! — мгновенно отреагировал Язон. — Мы занялись именно тем, чем надо, — решением проблемы высокотемпературных монстров. Но наше законное право — самим выбирать пути и средства решения.
Крумелур открыл было рот, но сообразил, что ввязываться в спор бессмысленно и неконструктивно. Разумнее было перейти к следующей претензии. Но тут его опередил Свамп:
— Претензия вторая. Вы похитили из резиденции султана Азбая гражданина Моналои Фуруху, содержавшегося там согласно нашим законам…
— …которые позволяли вам подвергать беднягу бесчеловечным экспериментам, — неожиданно резво продолжил за него Керк.
«Ай да пиррянский вождь! — восхитился про себя Язон. — Пора его действительно избрать в Комиссию по правам человека при Лиге Миров».
— Это не совсем так, — мягко возразил Свамп, не удержавшись.
