Менее двух недель спустя «Виргиния» бросила якорь в гавани Веракруса. Выйдя на летучий мостик, капитан Семмс вдохнул жаркий сырой воздух. Дымный и прелый. Смесь города и джунглей. Гавань буквально забита судами, на первый взгляд не меньше двадцати. И трехмачтовые, и пароходы. В самой гавани два бронированных колесных парохода, неподалеку от судов, пришвартовавшихся у верфи. Подальше в море на якоре еще группа судов. Услышав шаги позади, капитан обернулся и увидел, что на мостик поднимается госсекретарь.
– Доброе утро, мистер Сьюард.
– И вам доброе утро, капитан. Должен снова поблагодарить вас за то, что задержали это чудесное судно в порту, пока я не поднялся на борт. Я не только прибыл к месту назначения быстро и с комфортом, но и лично познакомился с нашим военным флотом. И теперь весьма чрезвычайно горжусь этим.
– Ваше присутствие на борту – большая честь для меня, сэр.
– Для меня тоже. Теперь, повидав жизнь на борту броненосца, я еще больше ценю моряков, защищающих нашу страну. С вашим кораблем не сравнится ни один из тех, на которых я плавал прежде. Это скорее двигатель или мореходная машина, весьма несхожая с деревянными парусниками, которым она пришла на смену.
– Вам было неуютно?
– Отнюдь нет. Я пребываю под сильным впечатлением, ибо верю, что путешествие на этом корабле подобно путешествию в будущее. Признаюсь, поначалу рокот двигателя тревожил меня, но скоро я к нему привык. Это ничтожная цена за скорость и удобство путешествия. А в мирное время? Будут ли стальные корабли, подобные этому, в мирное время? Несущие пассажиров через океаны всего света?
– Непременно будут! – с энтузиазмом отозвался капитан. – Корабли, более неподвластные произволу стихий, быстрые – и даже роскошные. Скорее подобные гостиницам в море, нежели тихоходным скрипучим парусникам. Будущее за пароходами, уж вы мне поверьте.
– Искренне верю, – обернувшись к перилам, Сьюард увидел, что нос большого корабля огибает паровой катер, направляющийся к ним. На корме его развевался звездно-полосатый флаг, а на носу человек с двумя флажками передавал семафором какое-то сообщение.
– Прочтите, – распорядился Семмс. Сигнальщик на мостике стремительно набрасывал что-то на грифельной доске. Покончив с этим, он передал доску капитану, тот быстро просмотрел сообщение и передал его вахтенному офицеру.
– Мистер Сьюард, на борт прибывает генерал Улисс С. Грант.
– Весьма удачная встреча, ибо кому, как не ему, знать, что происходит у мексиканцев и французов.
– Спустить трап, – приказал капитан. – И приготовиться к церемонии встречи, подобающей рангу генерала. Мы встретим его здесь, на мостике. – Теперь, когда судно уже не двигалось, воздухозаборники на палубе больше не несли прохладу вниз, и капитанская каюта напоминала металлическую душегубку. Семмс мысленно отметил, что надо бы посмотреть в уставе, как подобает встречать на борту судна генерала. Он превратился в командира рейдера прямиком из владельцев торгового судна. К счастью, его первый офицер был выпускником Аннаполиса.
Они смотрели, как на палубу поднимается Грант – плотный бородатый мужчина в синем мундире рядового с единственным знаком ранга – звездами на погонах. Быстро взбежав на мостик, он приветливо кивнул госсекретарю.
– Очень рад вас видеть здесь, господин секретарь. Здешние политические махинации выходят далеко за рамки моего понимания. – Обернувшись, он протянул руку Семмсу. – Капитан, увидеть вас и ваш корабль воистину приятно.
– Так что ж тут происходит, генерал Грант? – поглядел в сторону берега Сьюард.
– Ну, сэр, вообще-то политики толковали не одну неделю, но сегодня наконец-то пришли к соглашению. Французы сдались. Их войска будут разоружены, после чего им позволят отбыть. Вон там их корабли, видите, – те, что стоят у причалов. Мексиканцы хотели расстрелять Максимилиана, но наша делегация вроде как отговорила их от этого. Но его и всех офицеров будут держать здесь под неусыпной охраной, пока не будут выполнены все условия сдачи. Похоже на то, что когда французы затевали эту войну, они отправили все разбитые мексиканские войска прямиком во Францию. Когда эти солдаты вернутся – ну, тогда и остальные французы смогут уехать.
Глядя на массивную башню с двумя орудиями перед мостиком и пушки помельче вдоль борта броненосца, Грант радостно кивнул.
– Я рад видеть эти орудия. Уж больно долго мои войска просидели на этих кораблях, стоящих на якоре. Я не хотел высаживать их без прикрытия на случай, если что– нибудь пойдет не так. Это местечко похоже на пороховой склад, поблизости от которого полыхает пожар. Если вы будете добры направить свои орудия в сторону берега, чтобы прикрыть высадку, буду вам весьма признателен.
– Почту за честь, генерал Грант. Заодно постараюсь подвести этот корабль как можно ближе к берегу. Позвольте предложить вам поставить сигнальщика на берегу в таком месте, где мы сможем его видеть. Тогда мы сможем поддерживать связь.
– Непременно так и сделаю. Господин секретарь, не желаете ли отправиться со мной?
– Непременно. Консул Хэнкок введет меня в курс дел с переговорами.
Как только паровой катер с пыхтением добрался до берега, высадка американских войск началась – в северной оконечности гавани, как можно дальше от французских кораблей, где стояли американские войсковые транспорты. Первым делом на берег высадили стрелковый полк. Быстро построившись, полк зашагал через порт к дальней верфи. Выйдя на позицию, он развернулся в линию лицом к французским судам. В то же самое время была выгружена батарея легких орудий Пэррота, поднятых лебедками из трюмов. Каждое орудие весит всего 899 фунтов, так что канониры и пехотинцы смогли вручную доставить их на позиции. В бою эти нарезные скорострельные орудия способны сеять смерть направо и налево.
На пехотинцах, высадившихся из соседнего транспорта, были серые мундиры. Даже в этой армии, объединившейся против британских захватчиков, полки трепетно берегли свою индивидуальность и командовали ими старые командиры.
Затем в городе пропели трубы, и послышался приглушенный рокот барабанов. Он становился все громче и громче, и, наконец, в порту показались первые шеренги французов. Они даже не пытались идти в ногу, а просто брели, олицетворяя собой картину поражения. Безоружные, растерявшие остатки боевого духа. Пока они грузились на собственные суда, американская армия продолжала высадку со своих.
– Да, такого зрелища вам больше не увидеть, – заметил Семмс, и вахтенный офицер закивал в знак согласия. – Для полноты картины не хватает только, чтобы пара-тройка мексиканцев размахивала своими новыми флагами.
– Да вон же они, сэр, – указал вахтенный офицер. – Вон те вооруженные конвоиры, марширующие позади французов, наверняка мексиканцы.
– Полагаю, вы правы, – подтвердил Семмс, поглядев через бинокль. – Ну, если это не исторический момент, то я и не знаю.
На балконе
– Сплошь убийцы, ускользнувшие от наказания, – с горечью проронил Хуарес.
– Это всего лишь рядовые солдаты, ваше превосходительство. Они здесь против своей воли, они пешки, подвластные воле тирана Наполеона. Не забывайте, их офицеры остаются здесь, равно как и узурпатор Максимилиан, в роли заложников до возвращения ваших мексиканских войск.
– Их следовало бы поставить к стенке и расстрелять.
Хуарес устремил полный мрачного негодования взгляд на соседний балкон, где стояли французские офицеры, окружившие низложенного императора. Зрители на обоих балконах смотрели на шагающую внизу вереницу разгромленных солдат, совершенно игнорируя друг друга. Одобрительно кивнув, Сьюард обернулся к Хэнкоку.
