Враг у порога

но кому, как не ему, знать, как мало он зарабатывает, насколько шатко его положение. Только в военное время могли нанять на работу иностранца, которым он останется с точки зрения англосаксонских властей до скончания веков; и от подозрений ему не избавиться никогда. Теперь, и уже не в первый раз, он пожалел, что вообще встретился с этим шотландцем.

– Давай-ка зайдем сюда, выпьем по маленькой.

– Я же говорил вам, мистер Маклеод, я не пью. Разве что изредка винца.

– Все свиньи пьют, – огрызнулся Пейсли, внезапно охваченный расовой нетерпимостью. – Если не хочешь, я выпью за тебя.

Они зашли в убогую маленькую пивную, в другие Пейсли и не хаживал, и уселись за столик в углу, вдали от остальных немногочисленных посетителей. Выпив добрую порцию неразбавленного скверного виски, Пейсли утер рот тыльной стороной ладони, одновременно другой рукой постукивая по заляпанному столу серебряным долларом. Джорджио старался не смотреть на монету, но просто не мог отвести от нее глаз.

– Значит, не дают сидеть без дела?

– Как всегда.

– Я ждал пару раз. Ты не выходил.

– Мы уже не первую неделю работаем допоздна. У военно-морского ведомства не хватает клерков для переписывания приказов. Оно рассылает массу приказов по кораблям, и мы переписываем их для него.

– Об этом я знаю, – Пейсли широко зевнул. – Корабли в Мексику.

– Совершенно верно. Огромное множество.

– Это старые новости. А я плачу только за новые. Есть у тебя такие?

– Нет, сэр. Я просто переписываю, что мне говорят. Все то же, что и всегда. Вот мистер Андертон и мистер Фойл, вот у них другая работа в запертой комнате.

– Что это за другая работа? – небрежно, чуть ли не скучающим тоном поинтересовался Пейсли, допивая виски. Похоже, наклевывается нечто важное.

– Еще какие-то военно-морские приказы, я слышал, как они разговаривали. Оба были в восторге. Потом поглядели на меня, засмеялись и больше ничего не сказали.

«Всем военным писарям доверяют, – подумал Пейсли. – Но некоторым доверяют больше, чем другим. Писарям, работающим в запертой комнате внутри запертой комнаты. И с чего бы это они смеялись? Секрет внутри секрета? Чувство превосходства? Им известно что-то такое, чего не знают остальные клерки».

– Я бы хотел знать, над чем работают Андертон и Фойл. И ты можешь выяснить это для меня.

– Нет, пожалуйста, не просите об этом! – побледнел Джорджио. Его оливковое лицо приобрело землистый оттенок.

– Я не прошу, Джорджи, я велю.

– Я не могу, правда, вы не знаете…

– Нет, знаю, – Пейсли подался вперед, глядя собеседнику прямо в глаза, и в голосе его зарокотала угроза. – Я написал письмо, перечисляющее ряд любопытных фактов, о которых ты мне поведал. Не пора ли мне его отправить? Для тебя это будет означать тюрьму, унижение, а то и повешение. Разве не к повешению приговаривают за предательство в военное время?

Онемев от ужаса, Джорджио только ловил воздух, широко разевая рот, как выброшенная на берег рыба.

– Но я щедрый человек, – сложив десятидолларовую купюру пополам, Пейсли передал ее собеседнику. – И в следующий раз, когда узнаешь, тебя будет ждать еще столько же. Ну, недурно, а?

Пейсли широко ухмыльнулся, когда коротышка сграбастал купюру и, пошатываясь, вышел из пивной. А Пейсли постучал по столу, заказав еще выпивки. Денек, судя по всему, выдался удачный.

Схватка на море

Матрос Уэбб широко зевнул, потом описал полный круг, топая по металлической палубе. Выстоять ночную вахту, не засыпая, очень нелегко. Два часа на посту, четыре часа отдыха. Эти четыре часа пролетели, как единый миг, потому что он спал, – зато другие два на вахте тянутся целую вечность. Звезды над головой мерцали крохотными светлячками на фоне бездонной черноты небес, луна висела узеньким серпиком над западным горизонтом. А что это на востоке, уже посветлело? Он поднес к глазам ночной бинокль. Да, там уже светает. В тропиках рассвет настает быстро. Уэбб снова с прищуром всмотрелся через бинокль, потом оглядел горизонт в разгорающемся свете утра, повернувшись на юг вплоть до четких очертаний гор, встречающихся с морем. И вдруг замер… Что это за крохотное темное пятнышко? Непонятно. Он протер глаза, поглядел снова – да, определенно.

– Мостик! Вижу судно – юг – юго-восток!

Услышал, как крик его повторили, и вахтенный офицер вышел на летучий мостик. Подождал, пока небо посветлеет и изображение станет четче.

– Доложите капитану.

Корабль ВМФ США «Мститель» стоял на рейде порта Коатсакоалькос именно по этой причине, чтобы перехватывать любые корабли, пытающиеся приблизиться к оккупированному врагом порту. Всегда остается шанс, что этот корабль может оказаться американским, но внезапное появление судна на рассвете у самого берега сводит такую вероятность практически на нет. Дружественный корабль пришел бы с востока при ярком свете дня. Зато британец мог подойти к земле южнее вчера ночью и проскользнуть на север вдоль берега, чтобы внезапно появиться на рассвете. Такое случалось уже не раз. В машинном отделении уже развели пары, и броненосец рассекал воду, когда капитан появился на палубе.

Новоприбывшего заметили не только они. Два британских броненосца «Завоеватель» и «Смелый», стоявшие на рейде перед самой гаванью, тоже сдвинулись с места. Теперь все три корабля устремились на юг параллельными курсами. Вернее, не совсем параллельными.

– Ближайший, – сказал вахтенный офицер капитану Голдсборо, появившемуся на палубе, – это «Завоеватель». Судя по всему, он идет нам наперерез.

– Пускай пытается. Я с радостью взгляну на него через орудийный прицел.

Они простояли на этом посту уже не одну неделю, не сделав ни единого выстрела. Всякий раз, когда Голдсборо приближался к двум британским сторожевикам, те отступали под защиту береговой артиллерии.

Уже окончательно рассвело, и приближающийся корабль стал ясно виден. Из-за его парусов вырывались тучи дыма.

– Брони нет! – с явным вожделением проговорил Голдсборо. – Один бы залп, больше я ни о чем не прошу!

На приближающемся британском броненосце тоже осознавали эту опасность. Так что он подходил все ближе и ближе, вклиниваясь между американским кораблем и пришедшим парусником, явно из английских.

– Он дорого заплатит за это, – яростно бросил Голдсборо, отрезанный от жертвы. – Рулевой, приготовиться, я хочу изменить курс, как только мы дадим залп.

Чудовищные семисотфунтовые орудия обеих башен выпалили почти в тот же миг. Несколько секунд спустя вражеский броненосец выстрелил в ответ. «Мститель», вздыбившийся от отдачи своих орудий, вздрогнул от раскатистого лязга, когда британские ядра врезались в его броню.

– Руль круто на штирборт! – рявкнул капитан. И корабль вздыбился снова, разворачивась прочь от противника – тоже поворачивавшего. Похоже, ни один из кораблей в стычке не пострадал.

– Проклятье! – крикнул капитан Голдсборо, когда дым рассеялся. Их жертва ускользнула, и сейчас второй броненосец прикрывал ее от врага. «Завоеватель» тоже повернул прочь от них и направлялся в порт. «Мститель» устремился за ними следом, но замедлил ход, как только первые снаряды береговых орудий подняли воду фонтаном неподалеку от его носа.

– Ладно, один корабль особой роли не сыграет, – проворчал Голдсборо. – Вернуться на исходную позицию.

На борту вновь прибывшего корабля майор в форме королевской гвардии нетерпеливо выхаживал взад-вперед по палубе, пока корабль медленно выруливал к берегу. Когда шлюпку с кормовых шлюпбалок спускали на воду, он дожидался у веревочной лестницы. Матросы спустились до него и только успели установить весла в уключины, как он уже скатился следом, чуть ли не рухнув посреди них.