Фрам. – Потому никого и не встретили. Обычно тут полно народу.
Словно подтверждая его слова, мимо то и дело проходили группки спешащих куда-то подземных обитателей. Некоторые задерживались поздороваться с Фрамом, косились на сопровождавшего его варвара, однако особого удивления не высказывали, точно шляющийся по пещерам человек был здесь самым обычным явлением. Когда недоумевающий Конан высказал свое недоумение вслух, гном удивился еще больше человека:
– И за кого ты нас считаешь, за диких зверей, что ли? Между прочим, твои сородичи немало нам крови попортили, особенно те, что постоянно пытаются пробраться в наши кладовые…
– Извини, почтенный, я не подумал… – пробормотал слегка пристыженный киммериец, подумав, что и сам как-то был в числе интересующихся содержимым гномьих сокровищниц, пока не понял, что дело это изначально безнадежное и лучше уж наведываться в хранилища, принадлежащие людям.
– Да ладно, – поморщившись отмахнулся Фрам. – С кем не бывает. Нам направо.
Они свернули в боковой коридор и шагов через триста оказались в маленькой комнате, освещенной косыми солнечными лучами, падавшими через прорубленные в потолке узкие окна – видимо, комната располагалась где-то на самом склоне горы. У одной из стен стояло хитроумного вида устройство, поблескивающее начищенными медными и бронзовыми частями. Из недр сооружения высовывались две толстые деревянные трубки, схваченные медными кольцами. Одна уходила куда-то в каменную стену, возле другой торчал незнакомый рыжебородый гном, зачем-то пристально заглядывая внутрь. Фрам вежливо, но твердо отодвинул сородича, сам заглянул в трубу и начал вертеть привинченные сбоку маленькие колесики, отчего труба плавно двинулась влево.
– Так, так, ага… – бормотал себе под нос Фрам. – Вот он! Иди, смотри.
Конан недоверчиво поднес глаз к трубе, внутри которой, как выяснилось, поблескивало что-то стеклянное.
Не может быть!
На мгновение ему показалось, что его каким-то чудом перенесли за пределы горы, но, когда он оглянулся, все было по-прежнему – и маленькая комната, и Фрам, и непонятная блестящая штуковина. Однако, заглянув в нее, киммериец снова близко увидел расположенные вдалеке черные руины.
В небольшой долине, заваленной высокими снегами, торчали закопченные каменные останки не то небольшой крепости, не то храма. Изначально сооружение имело четыре невысокие башни, соединенные стенами и ограждавшие большое, крытое куполом здание. Деревянные перекрытия купола давно выгорели и он обрушился внутрь. Некоторые уцелевшие балки торчали наружу, как выломанные ребра издохшего животного. Передняя стена рухнула, также как и одна из башенок. Остальные находились на различных стадиях разрушения. Над развалинами кружила стая каких-то крупных темных птиц, но каких – разглядеть было невозможно.
Что-то смущало Конана в этой невеселой картине общего запустения. Недоставало какой-то важной детали, вот только какой?
– Кром! – он наконец сообразил, чего именно. – Они ушли!
– Кто? – спросил Фрам, тоже заглядывая в трубу.
– Оборотни, конечно! – раздраженно ответил киммериец. – Смылись, мерзавцы! Где теперь прикажете их разыскивать?
– Не волнуйся, – успокоил варвара гном. – Они не переходили через перевал, значит, наверняка прячутся неподалеку, в горах.
– Утешил! – огрызнулся Конан. – Грааскаль – он такой маленький, за день можно обежать!
– Не кипятись понапрасну, – остановил варвара Фрам. – Из этой долины ведут два пути – на полночь и на восход. Идти на полночь – верный способ самоубийства даже для оборотня. Там нет никакого зверья для охоты, зато полно пропастей, ползущих ледников и возможностей сорваться в расселину или утонуть в глубоком рыхлом снегу. Ставлю граненый алмаз против рваного сапога, что они подались на восход. Выше в горах сохранилось еще несколько развалин, неизмеримо более древних, чем та, что торчит внизу. Мы не ходим туда – в тамошних руинах чувствуется какая-то спящая Сила, злая и беспощадная. Думаю, ваши оборотни, если они как-то пронюхали, что за ними идет погоня, рискнули спрятаться именно там.
– Будем надеяться, – буркнул огорченный киммериец. Вот тоже замечательное развлечение – скакать по предательским зимним горам в обществе дрохо и иных прожорливых гадин, разыскивая, в какую щель юркнули поганые твари!
– Пойдем обратно, – предложил гном. – Ваши, наверное, уже проснулись. Сегодня будет совет старейшин, они наверняка согласятся как-то помочь людям уничтожить зло в наших горах. Торир – глава совета – очень зол на оборотней, они недавно разыскали один из тайников его семьи и вычистили до самого дна, даже самого маленького камешка не оставили… Торир потом дней десять зеленый от злости ходил, – Фрам тихонько хихикнул себе в бороду.
Отряд действительно давно проснулся и в полном составе сидел в обеденной комнате, допивая остатки пива, доедая завтрак и страдая от похмелья. Впрочем, оно быстро прошло, особенно когда Фрам сообщил о предстоящем походе к старейшинам подземного народа.
Гном принарядился, аккуратно нацепил берет и вежливо попросил людей оставить оружие здесь, так как к правителям принято являться с чистыми помыслами, а людям, как гостям пещер, ничего не угрожает. Душа Конана громко протестовала даже против краткого временного расставания с Рангильдором, однако варвар со вздохом положил перевязь с мечом и кинжалом на каменную скамью. «Подождите меня здесь, ребята,» – грустно подумал он. Чистых помыслов варвар, несмотря на расставание с оружием, так и не ощутил.
В том же мрачном настроении он шагал слева от показывавшего дорогу Фрама по полутемному коридору. Мысленно Конан был уже в Аквилонии, на границе Пиктских пустошей, где все просто и понятно, нет никаких оборотней, гномов и прочей пакости. А еще виделся удобный и красивый дом Мораддина, что в окрестностях немедийской столицы…
Шаг за шагом отряд и его проводник углублялись в толщу горы, приближаясь к сердцу гномьего поселения. Главная Дорога не стала краше – все тот же полированный серый камень и ответвляющиеся темные проходы. Люди и гном шли довольно долго, пока Фрам наконец не свернул куда-то влево и не начал спускаться по широкой лестнице. Они прошли под огромной аркой, напоминающей переплетенные ветви двух наклонившихся деревьев, и вошли в зал, называемый гномами Залом Семи Королей.
Первое, что бросилось в глаза остановившимся на пороге людям – мягкий зеленоватый свет, испускаемый многочисленными светильниками. Стены зала были отделаны малахитом, двойной ряд темно- красных яшмовых колонн подводил посетителей к огромному постаменту из цельной базальтовой глыбы, на которой уступами, по два в ряд, располагались шесть деревянных тронов, покрытых искусной резьбой и позолотой. Седьмой трон – вырубленный из серого с желтыми прожилками гранита и без всяких украшений – стоял на самом верху.
Все троны занимали гномы преклонного возраста с длинными седыми бородами. Их живые, внимательные глаза пристально оглядывали незваных гостей. Фрам и пришедшие с ним люди поклонились. Старейшины в ответ слегка опустили головы, давая понять, что знаки уважения ими приняты. Первым заговорил гном, сидевший в нижнем ряду на левом троне:
– Что вы хотите от подгорного народа, люди?
– Вообще-то ничего, – по общему решению ведение переговоров предоставили Конану, потребовав только одного – чтобы варвар сперва хоть немного думал, а затем говорил. – Мы случайно попали в ваши подземелья, но, узнав, что вас тоже преследуют неприятности от обосновавшихся на поверхности оборотней, хотели предложить совместные действия против этих тварей, – и киммериец как бы невзначай добавил, зная, чем можно привлечь на свою сторону любого гнома: – Мы слышали, будто оборотни ограбили вас…
Лицо гнома, занимавшего верхний трон, слегка передернулось, и он резко спросил:
– И что ты предлагаешь, человек? В горах скрывается не менее шести десятков волков, превращающихся в людей, а вас… – он окинул маленький отряд снисходительным взором, – всего восемь.
– Мы собирались отыскать убежище оборотней и с помощью ваших превосходных воинов уничтожить их
