собирается делать, я двинулся следом в надежде понаблюдать за испытанием. Продавщица вашего магазина указала мне дорогу.
— Вы хотите сказать, что пришли сюда посмотреть на наши детские забавы?
— Да, конечно. Меня очень интересуют ракеты.
— Понятно. Но нам, в сущности, нечего вам показать. Ведь мы работали с маленькими моделями.
— Новая модель — это всегда любопытно, а какого она размера и кто ее сделал — совсем не важно, — серьезно произнес Каргрейвз, — и я хочу взглянуть на вашу работу. Можно?
— Конечно, сэр. Это для нас большая честь.
Росс повел гостя осматривать полигон. Морри помогал объяснять, и Арт тоже вставлял изредка словечко-другое. Его лицо раскраснелось от радости: ведь это был его дядя, один из великих мира сего, пионер Атомной Эры. Они осмотрели стенд и панель управления. Доктор выказал нешуточный интерес и выразил сожаление по поводу аварии «Звездного Штурма». И вот что заинтересовало его больше всего. Американские мальчишки любят возиться со всевозможными механизмами, начиная с будильников и кончая ветхими автомобилями. Однако привычка планировать исследования и вести записи, без которых невозможна серьезная научная работа, не столь распространена. У троих друзей было самое примитивное оборудование, они располагали весьма ограниченными средствами, но сам подход к делу был безупречен, и ученый понял это с первого взгляда.
Стальные зеркала, призванные отбрасывать лучи осветителей поверх стены, удивили его.
— По-моему, было бы проще защитить прожектора решетками, — заявил он.
— Ведь лампы дешевле нержавейки.
— Зеркала достались нам даром, — объяснил Росс, — а за лампы пришлось бы выкладывать наличные.
Каргрейвз хмыкнул.
— Веская причина. Что ж, ребята, я вижу, что у вас получилась самая настоящая экспериментальная установка. Жалею, что не успел осмотреть ракету до того, как она взорвалась.
— То, что мы мастерим, — робко сказал Росс, — не идет ни в какое сравнение с беспилотными транспортными ракетами, например почтовыми. Но мы хотели бы сконструировать что-нибудь стоящее и получить приз на конкурсе для школьников. — А вы уже участвовали?
— Пока нет. Правда, наш класс принимал в прошлом году участие в конкурсе для новичков. Ничего особенного, просто небольшая работа по физике взрыва. Но это нас здорово подстегнуло, ведь мы все просто помешаны на ракетах с тех пор, как себя помним.
— Между прочим, многие органы управления выполнены на высоком уровне. Вы их сами сделали или достали готовые?
— О, нет! Мы их сделали сами в школьной мастерской. В ней можно работать после уроков с разрешения учителя.
— Хорошая у вас школа, — позавидовал доктор. — А я вот учился в школе, где не было таких возможностей.
— Да, у нас неплохое заведение, — признал Росс. — Его называют политехнической школой, и на математику, точные науки и практические занятия у нас отведено гораздо больше времени, чем в большинстве других школ. Но главное — то, что в мастерской можно поработать для себя. Там мы смастерили свой телескоп.
— Так вы еще и астрономы?
— Ну… астроном у нас Морри.
— Правда? — спросил Каргрейвз, повернувшись к Морису. Тот пожал плечами.
— Не совсем так. У каждого из нас есть свой конек. Росс увлекается химией и готовит горючее. Арт — дока по части фотографии и радиотехники. На мою долю досталась наименее суетливая наука, астрономия.
— Понятно, — серьезно ответил доктор. — Я уже знаю, чем увлечен Арт. Кстати, Арт, я хочу извиниться: вчера я не утерпел и сунулся в твою лабораторию. Но не пугайся, я там ничего не трогал.
— Ради Бога, дядя, я ничуть не беспокоюсь, — Арт залился краской. Но у меня там жуткий кавардак.
— У тебя нормальная рабочая лаборатория, а не будуар кокотки. Я видел у тебя лабораторные журналы… нет-нет, я к ним даже не притрагивался.
— Мы все ведем записи, — сообщил Морри. — Это влияние Дженкинса-старшего.
— Вот как?
— Папа разрешил мне мастерить все что угодно, лишь бы в этом был смысл, — объяснил Росс. — Он научил меня вести записи и просматривал их, требуя полноты и ясности. Со временем я уразумел, что это весьма полезно, и отец перестал меня проверять.
— А он вам помогал?
— Нет. Он говорил, что наши конструкции — это как бы наши дети, и мы должны вырастить их самостоятельно.
Когда ошметки «Звездного Штурма» были собраны, Росс осмотрел детали.
— Похоже, мы ничего не упустили.
Они собрались было устроить заседание клуба в сарае, оставшемся на площадке с тех пор, когда здесь стояла ферма, но тут Морри предложил:
— Погодите-ка. Может, стоит поискать осколок, оглушивший доктора?
— Было бы неплохо, — согласился тот, — взглянуть на осколок, шрапнель, кистень — или что там свалилось мне на голову. Хотелось бы узнать, насколько я был близок к гибели.
На лице Росса появилось озадаченное выражение.
— Арт, поди сюда, — произнес он, понизив голос.
— Я здесь. Что случилось?
— Никак не пойму, какой детали недостает.
— Какая разница? — ответил Арт, но тем не менее склонился над ящиком, в который были уложены обломки, и внимательно изучил его содержимое. Подняв голову, он удивленно сказал:
— Росс…
— Ммм?
— По-моему, здесь все.
— Мне тоже так кажется. И все-таки чего-то должно не хватать.
— А не лучше ли поискать на месте, где меня шарахнуло? — спросил Каргрейвз. — Точно!
Они вместе облазили все вокруг, но ничего не нашли. Тогда было решено начать тщательный систематический поиск — такой, чтобы наверняка обнаружить даже муравья. Они нашли центовую монетку и наконечник индейской стрелы, но ничего похожего на обломок взорвавшейся ракеты тут не было.
— Так мы зайдем в тупик, — заявил доктор. — Скажите лучше, где я лежал, когда вы нашли меня.
— Вы лежали в воротах, — ответил Морри. — Лицом вниз.
— Погоди-ка. Лицом вниз, говоришь?
— Да. Вы…
— Но каким образом это могло получиться? Когда рвануло, я стоял лицом к стенду. Я точно это помню. И должен был упасть навзничь.
— Э-э… но я уверен, что вы лежали не на спине. Вы же сами говорили, что могло отлететь рикошетом.
— Хмм… возможно, — доктор огляделся по сторонам. Вблизи ворот не было ни одного предмета, от которого мог бы отскочить осколок. Устремив взгляд на место, где он лежал, доктор пробормотал, как бы обращаясь к самому себе:
— Ну, что скажешь, док?
— Что вы говорите?
— А? Ничего, пустяки. Довольно об этом. Мне пришла в голову одна бредовая мысль… Но этого быть не могло! — Он тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение.
— Ладно, не будем терять время на поиски того булыжника. Мне просто было любопытно. Пошли
