– Мне даровали право, – медленно, будто нехотя, сказал киммериец, – три раза за оставшуюся жизнь стать волком. Это выкуп за жизнь Бешеного и его Стаи. Понимаете? Право на время превратиться в оборотня. В такого же, как ты, Веллан.
– Не разбазаривай дар Фреки, – Эртель, наследник короля Пограничья, стал неожиданно серьезен. – Для человека это бесценный подарок. Тебе отдали каплю нашей крови. Невероятно… В истории моего народа ничего подобного никогда не случалось!
– Мне бы такой талант, – заметил граф Майль. – Это невероятно помогало бы в работе.
– Дар божества? Полученный в качестве выкупа? Да, Конан, ты действительно один из самых интересных людей, которых я когда-либо встречал, – вздохнул стигийский волшебник.
– Не завидую, – буркнул Эмерт.
А Веллан расхохотался.
– Вот теперь ты на самом деле наш родич! – подвывал голубоглазый оборотень, хватаясь за живот. – Не только брат по мечу, но и по крови! И пусть остальные люди тебе завидуют! Добро пожаловать в Семью!
– В Стаю, – поправил Эртель. Наследник встал с самым торжественным видом и протянул руку Конану: – Воля древнего бога нерушима. Конан, теперь и ты будешь бежать в Стае Вожака.
– А кто у нас нынче Вожак? – Конан понял, что с новым даром придется смириться.
– Эрхард, король Пограничья.
– Согласен, – не раздумывая, сказал варвар, и пожал руку Эртеля. – Одна беда – не знаю, что делать с этим нежданным подарочком Альбиорикса?
Конан поднял со стола жалованную грамоту на герцогский титул. Оборотни, Тотлант и граф Майль дружно пожали плечами.
– Да гори оно синим пламенем! – решился Конан. – Мне предсказана королевская корона, а отнюдь не герцогская! Все, побыл денек герцогом и хватит!
Киммериец поднес пергамент к пламени свечи, аккуратно запалил свиток, и когда тот догорел, стряхнул пепел с пальцев.
– Вот как ты разбрасываешься королевскими милостями, – усмехнулись за спиной Конана. – Нехорошо- о…
Позади стоял Альбиорикс. Без свиты. Трактирщика, подобострастно посматривающего на короля Бритунии снизу вверх, можно было не считать.
– Вегеля только что повесили, – сказал король. – За измену и способствование оборотням. Впрочем, это неважно. Вы, как я вижу, празднуете? Будет ли позволено королю поднять бокал за победу?
– Позволяем, – милостиво кивнул граф Майль, и каждый понял, кто нынче в Бритунии настоящий правитель.
ЭПИЛОГ,
в котором Конан прощается с оборотнями и уезжает в Аквилонию
Спустя четыре седмицы, миновавших от событий в Пайрогии, столица королевства Пограничного гудела, будто растревоженный улей. Слухи ходили преудивительные. Рассказывали, что наследник нынешнего короля нашел Бешеного Вожака, вызвал его на поединок и собственноручно зарубил на главной площади Пайрогии при большом стечении народа, за что и был одарен новым бритунийским королем титулом герцога.
– Нет, – говорили другие, попивая пиво в «Короне и посохе», – неправда это все! Герцогом стал Веллан, сын Арта. Да ты же, почтенный, его помнишь! Молодой такой, с сними глазами. Частенько в наш трактир заходит. Его еще прошлым летом ловила стража короля Дамалла за жульничество и неуплату долгов. А Бешеного, верные люди рассказывают, удавили в петле на шибенице. И перед смертью Вожак изошел черным дымом да выкрикнул проклятие, мол, быть Пограничью пусту…
– Да что ты, куманек, знаешь?! – возмущался другой. – Вожака из Пайрогии в серебряной клетке привезли. Чтоб не сбежал, паршивец, ибо всякому известно – бешеный оборотень серебра боится, в отличие от оборотня обыкновенного.
– И что? – ахали собравшиеся в трактире обыватели.
– А то, досточтимые месьоры! Теперь наш добрый король Эрхард будет его прилюдно показывать за деньги, прямиком в клетке.
– А каков он из себя-то, Бешеный? – тотчас следовал вопрос.
– Как и положено, – важно отвечал купчишка, больше других осведомленный в последних новостях. – Клыки, пена у рта, зенки алым пламенем горят, ухи острые и волосатые. Страсть, в общем.
– А когда в человека превращается, каков?
– Так он же в человечьем облике помянутую страхолюдину из себя являет! Когда зверюгой оборачивается, и вовсе чудище непотребное – огонь из пасти…
– И дым из-под хвоста… Вонючий-превонючий, – зевнув, сказал один из слушателей. Насмешник был высок, черноволос, по зимнему времени одет в теплый соболий полушубок, распахнутый на груди, да в полосатые штаны, какие носят нордхеймцы. Толпа загудела неодобрительно, а высоченный громила еще раз скучно зевнул, поднялся и вышел из трактира, впустив в теплую обеденную залу клубы морозного воздуха.
…Направился Конан в сторону черневшей на холме каменной коробки – теперь в этом невзрачном, наполненном тараканами, сквозняками и запахом кислой капусты строении находилась резиденция его величества короля Пограничья Эрхарда Первого, каковой к данному титулу мог присовокупить и звание Вожака Стаи. Обычного вожака, не бешеного. Мало того, что Эрхард теперь повелевал королевством, он был еще и вождем народа оборотней, что населяет небольшое и донельзя запущенное полуночное государство.
«Не такое уж и запущенное, – поправил себя киммериец, шествуя по утоптанному снегу к обветшавшему квадратному замку. – Вон стража на улицах появилась. Хоть за порядком следить начали. Разбойников потихоньку выводят. Похоже, у Эрхарда крепкая рука. Пройдет лет пять, и здесь не услышат ни о баронской вольнице в Землях Кланов, ни о грабителях с большой дороги. Пограничью несказанно повезло с королем. Мздоимствовать Эрхард не будет, оборотни и люди для него равны, а за государственным порядком старый десятник уж всяко проследит».
Конан был непогрешимо прав. Если раньше королевский титул в Пограничье хоть и уважался, но ничего не значил, а король был не правителем страны, а скорее ее символом, то за минувшие две с половиной луны обстоятельства резко переменились. Эрхард, едва усевшись на престол, создал личную королевскую гвардию – две сотни оборотней из числа самых верных сородичей, да две сотни людей. Последние набирались из обширных семей кметов и хуторян. В гвардию брали только средних сыновей, чтобы родитель мог передать надел земли старшему, воспитать младшего, а уж о среднем государь позаботится… Открылись несколько новых приказов – военный, торговый, управы пограничной и городской стражи… Король медленно, но верно брал власть в свои руки, не желая более безразлично наблюдать анархию в пределах своей страны.
«Если Эрхард удержит корону, – Конан уже подходил к воротам, украшенным новеньким, совсем недавно вышедшим из мастерской красильщика Грота, что живет на Длинной улице, гербом Пограничья: двучастный щит-домблон, в верхней половине на красном поле светится золотом королевская корона; в нижней, закрашенной белым – зеленеют три дубовых листа, которые держит в зубах волчья голова. Красиво. – …И если старика никто не подсидит, к старости переберусь жить сюда. Хорошая страна. Горы, снег… Куплю дом, женюсь. Только не на девице-оборотне, хотя мне сейчас уже без разницы. Веллан с Эртелем всю дорогу зубы скалили из-за подарочка Фреки. Удружил, ничего не скажешь!..»
– Отпирай калитку! – заорал Конан, стукнув кулаком в подгнившее дерево ворот замка. – Конан Канах из Киммерии к королю Эрхарду, по важному государственному делу!
– Знаем мы ваши государственные дела, – сварливо ответили сверху. Из надвратной бойницы высунулась бородатая физиономия стражника. – Снова пиво жрать да девок из портомойни по углам тискать? Уж насмотрелись на королевского племянничка, сыты по горло. Вот тебе ключ, сам калитку отопрешь.
На очищенную от снега (о чудо!) мостовую сверху свалился тяжелый и ржавый ключ. Конан пожал плечами, буркнув что-то наподобие: «Эх, захудалое королевство… Вот в Зингаре!..», провернул бороздку в
