получится то, что мы… я задумала, треть от общего дохода будет твоя.
– А почему не половина? – хмыкнул Конан.
– Потому что я должна расплатиться еще кое с кем, – уклончиво ответила Линдисса. – Ты согласен?
«Выходит, резня в городе не входила в их планы? Тогда что же они затевали? И кто и с какой целью, скажите на милость, устроил ночную заварушку? Большая часть шайки нынче отправилась к Нергалу, Эридат, похоже, выбыл из игры, но Линдисса все равно собирается добиться своего. Она сказала „мы“, затем поправилась – „я“, и намерена то ли перетянуть на свою сторону еще кого-то, то ли откупиться от мешающих ее планам людей. Обещает треть от неизвестно чего… С тем же успехом она может пообещать и половину, и сколько угодно. Согласиться? Уж больно непонятно все это выглядит… Ага, вот что мы сделаем!»
– У меня есть условие. Даже два.
– Какие? – настороженно спросила женщина.
– Как считаешь, немедийский вояка поверит тебе, когда ты заявишь, что нынешнюю ночь я провел у тебя? – безмятежно осведомился варвар.
Опешившая Линдисса на мгновение потеряла дар речи, а затем жалобно протянула:
– Поверит, но моя репутация будет окончательно загублена… Дикий северный варвар в моей постели? Это чересчур.
– Надо было раньше заботиться о репутации, – справедливо заметил киммериец. – И потом, если твоя задумка принесет тебе кучу золота, тебе вовсе не обязательно до конца жизни торчать в здешнем болоте.
– А второе условие? – похоже, Линдисса приготовилась к тому, что сейчас от нее потребуют чего-нибудь уж совсем невероятного…
– Ты кратко и понятно излагаешь, что у вас тут творится.
– Нет, – без колебания ответила рыжая красавица. – Точнее, я все тебе расскажу, но не сейчас. Ты можешь подождать всего пару дней? Понимаешь, я сама многого еще не знаю, и не хочу неосторожно все испортить. Я поговорю с господином Даммаросом, и сделаю это прямо сегодня, но насчет рассказа – пока нет.
– Будем надеяться, что я проживу эти два дня… – вполголоса проворчал Конан. – Ладно, договорились.
– Тогда слушай, что тебе нужно будет сделать, – Линдисса выскочила с веранды, но через мгновение вернулась, разложив на столе несколько листов пергамента, перо с чернильницей и незаженную свечу. Разговаривая, она одновременно деловито набросала на пергаменте пару строчек, тщательно сложила лист, зажгла свечу и, накапав темным воском на получившийся сверток, приложила к получившейся блестящей лужице собственное колечко с плоской печатью. – Выбираешься из города – осторожно, на окраине патруль на патруле! – и по Дороге Королей двигаешься к горам, на восход. Примерно через лигу от Дороги налево отходит еще одна – проселочная, тебе по ней, там пройти еще с поллиги или побольше. Путь никуда не сворачивает и заканчивается возле загородного дома. Узнать его проще простого – дом там один, за ним находится небольшая рощица и начинаются горы, а на воротах висит кипарисовая ветка. Это вилла «Кипарисы»…
– И что дальше? – поинтересовался варвар. Пока все выглядело простым и лишенным какого-либо намека на противозаконные действия. А в том, что таковой обязательно должен присутствовать, он не сомневался.
– Дальше ты туда заходишь. На вилле маются дурью два или три десятка бездельников, старшего над ними зовут Уркаш, он туранец. Отдашь ему вот это, – Линдисса подтолкнула по столу запечатанное послание. – И примешь над ними командование. Делай с ними все, что угодно, только не убивай, потому что других наемников мне достать неоткуда. Вы смирно сидите в поместье до завтрашнего утра, а потом либо приеду я сама, либо пришлю гонца с указаниями… Кстати, где твоя подружка?
– В надежном месте, – туманно ответил Конан.
– Пусть не высовывается на улицу и постарается никому не попадаться на глаза. Насчет нее я ничего обещать не могу. Вот и все, – Линдисса облегченно перевела дух. – Я бы раздобыла для тебя лошадь, но ее совершенно неоткуда взять, а та, что есть у меня, понадобится мне самой… Так я могу на тебя рассчитывать?
– До той поры, пока тебе не взбредет в голову немного сплутовать, – многозначительно предупредил киммериец. – Прежде чем это сделать, подумай – у тебя ведь всего одна жизнь.
– Подумала, – твердо сказала Линдисса. – Я не собираюсь обманывать тебя, и надеюсь, что все закончится благополучно. А теперь уходи, не нужно, чтобы кто-то знал, что ты был здесь.
Уже выбравшись из дома хитроумной вдовушки, Конан вспомнил, что заметил одну странность, которой поначалу не придал значения. Если Линдисса на самом деле осушила те два кувшина, что стояли у нее на столе, то вряд ли бы могла связно выговорить даже собственное имя. А она вполне здраво рассуждала, ходила, не спотыкаясь на каждом шагу, и уверенно держала перо. Что из этого следует? Да то, что либо она совершенно не пила (тогда на кой ляд она разыграла это представление?), либо с ней был кто-то еще, быстро спрятавшийся при появлении не совсем званого гостя. И, во имя всех богов, зачем ей вдруг позарез понадобился человек, способный командовать отрядом? Что она задумала?
«Она точно сидела и поджидала, когда я приду! И даже не сомневалась, что дождется! Проклятие, они все время опережают меня хотя бы на шаг! Ладно, загляну к Эзаэдро, может, он скажет что полезное, а под вечер надо будет отправляться на эту самую виллу „Кипарисы“… Посмотрим, каких таких „бездельников“ там прячет госпожа Линдисса…»
На улицах городка ничего не изменилось, разве что горожане немного осмелели, начиная показываться на улицах и открывать лавки. Собственно, никаких причин задерживаться в городке не было, и, шагая к дому Эзаэдро, киммериец куда больше был озабочен вопросом, как бы объяснить Ринге необходимость его временного отсутствия в городе, а также размышлениями над тем, кому могли встать поперек дороги покойный Гебер и его дружки. Что бы дэлирамские мошенники не затевали, они еще не успели это осуществить, а выяснение отношений и устранение лишних участников, как правило, происходит после успешного (или неудачного) завершения задуманного предприятия, но никак не во время или даже до начала такового. Значит, кто-то, несмотря на всю предосторожность, пронюхал об их затее. Или у этого неизвестного не хватило терпения сперва дождаться развязки, а уж затем убирать неугодных компаньонов. Короче, все здесь происходило не так, как полагается в кругах людей, занимающихся столь древним и почтенным ремеслом, как облапошивание ближних своих. Новички, что с них взять… А если они в самом деле собираются каким-то образом обставить Шадизарских или Аренджунских дельцов – безумные новички. Подобное еще никому не удавалось, даже ему самому. Если только не принимать в расчет парочку сомнительно закончившихся дел, где никто так и не разобрался – на чью, собственно, сторону выпал выигрыш. Участники тех былых авантюр считали огромной удачей, что им повезло просто остаться в живых.
На полпути пришлось скользнуть под арку, и пропустить мимо торопящийся куда-то немедийский патруль. А еще через десяток – другой шагов варвар остановился – где-то неподалеку происходила ссора на повышенных тонах с участием по меньшей мере двух десятков человек.
«Мне нет до этого никакого дела, у меня полно своих забот… А все-таки, что там творится? Кому это пришло в голову выяснить отношения?»
На маленькой площади, зажатой между покосившимися домишками, принадлежащими уж точно не местному высшему обществу, столкнулись два отряда – немедийский и туранский. Пока дело ограничивалось лишь словесными оскорблениями и живописными перечислениями внешних недостатков и низкого происхождения противника, однако не было ни малейшего сомнения, что рано или поздно от слов вояки перейдут к делу. За развитием событий с боязливым любопытством наблюдала кучка горожан, столпившихся в предусмотрительном отдалении.
Смысл сыпавшихся с обеих сторон обвинений сводился к одному – кто главный в городе, а также кто конкретно несет ответственность за ночное происшествие. Цветистая перебранка пока не привела ни к каким результатам, кроме постепенного накаления обстановки. Но расстановка сил внезапно изменилась – к немедийцам прибыло подкрепление. Из переулка выехал новый гвардейский отряд, может, не слишком
