поисками. Вместе. Церковь поможет тебе. Помнишь свой катехизис? Присягу?
— Да, я присягала Матери, я — целительница.
— Правильно. А кто есть Мать? Кого ты видишь при слове «Мать»?
— Жнея. Одил. Тебя.
— А Церковь? Кто есть Церковь?
— Ты. Мать.
Поведение Сайлы полностью удовлетворило старую женщину.
— Отлично. А то я вдруг забеспокоилась. Серьезно забеспокоилась. Никто еще так не сопротивлялся моим снадобьям. Никто из живущих, — она перешла на деловой тон. — Обычно в это время ты навещаешь черную женщину, Тейт; сделаем это и сейчас. Запомни, ты осталась в точности такой, как прежде, только теперь служишь Церкви через меня. Новый путь твоих поисков — секрет Церкви. Следует хранить его. Понимаешь?
Сайла кивнула и вышла из комнаты вслед за Жнеей, покорная и опустошенная.
Доннаси, вся в припарках от пояса до макушки, лежала на кровати, вытянувшись на спине. Услышав, что к ней пришли, Тейт осторожно, чтобы не растревожить раны, подняла руку и сняла повязки с лица. Жнея отослала служанку, девушку из Избранных, за дверь и подошла к кровати.
Наклонившись, глядя Тейт прямо в лицо, Одил произнесла:
— Я знаю тебя, Доннаси Тейт. Сайла рассказывала о тебе.
На сильно изувеченном лице появилось нечто, напоминающее улыбку. Это движение стоило Тейт больших усилий. Один глаз полностью закрывала большая опухоль, второй превратился в узкую щелочку. Крупные израненные губы распухли, как поломанные пальцы. Темная кожа блестела от пота и жидкости, стекавшей с примочек, от нее шел густой запах трав. Здоровый глаз поблескивал, отражая свет, словно догорающая свечка.
Запинаясь, Тейт заговорила, едва ворочая языком:
— Я знаю тебя, Жнея. Здесь был Гэн. Сказал, что ты хочешь остановить поиски Врат.
Вслушиваясь в искаженные непослушным языком слова, Одил старалась прочесть сигналы, которые посылали мимика и жесты Тейт. Черная кожа и непривычные черты осложняли задачу, а множество страшных повреждений делали ее почти неразрешимой.
Тем не менее Одил уверенно отмечала признаки возмущения и самонадеянности.
Должно быть, этот выскочка Гэн уже похвастался своей победой.
Ничего. Скоро он узнает свое место.
Однако было здесь и еще что-то. Страх. Чего может бояться Тейт?
Врата важны для нее, как и для Сайлы? Или Тейт известно нечто большее?
Чужеземцы. Таинственные и замкнутые. Они так и не открыли, зачем здесь появились. Утверждают, что родом из мест, где есть Церковь, но настоящих отношений с Церковью не наладили.
Тейт продолжала говорить:
— …ж-ждем Конвея, нашего друга. Он отправится с Сайлой. Мы хотим помочь ей.
В это мгновение дверь открыла юная Избранная:
— Мэтт Конвей, Доннаси. Он уже идет.
— Как раз вовремя, — Тейт оторвала голову от подушки, осторожно поворачиваясь по сторонам, явно кого-то разыскивая. — Сайла? — голос прозвучал тревожно, даже жалостно. — Почему тебя не слышно? Ты здесь?
Быстро подойдя к кровати, Сайла взяла подругу за руки. Одил отошла в сторону, едва скрывая досаду: она не поняла, что Тейт почти ослепла. Стараясь разглядеть скрытое от обычных глаз, проглядела главное. Надо быть внимательнее. Обменявшись с вошедшим Конвоем обязательными приветствиями, Жнея продолжала наблюдать со стороны, как друзья развлекали Тейт.
Все в их поведении говорило о полном единстве. Конвей своими широкими плечами почти заслонил Сайлу и Тейт от посторонних глаз. Одил не сомневалась в случайности его позы. Едва ли он вообще достаточно умен.
Сайла и Конвей заботливо склонились над кроватью Тейт. Их голоса, полные тепла и участия, звучали, однако, слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова. Одил слышала лишь то, что говорила Тейт. С заботой, с недоумением.
— Милая, с тобой все в порядке? — Ее темные пальцы обхватили запястье подруги. — Ты как-то странно говоришь. Что случилось?
Ответное бормотание Сайлы не ослабило напряженного беспокойства Тейт. Она продолжала крепко держать Сайлу.
Все это раздражало Одил. Черная женщина интуитивно почувствовала, что с Сайлой что-то произошло. Мужчина, похоже, глуп, но также предан Сайле. Исчезновение подруги приведет их в ярость. Может быть погоня.
Главное, добраться до Дома Церкви. Там Сайла будет под надежной охраной.
Нельзя забывать, однако, что они пришли откуда-то издалека и выжили по дороге в Олу. И в их руках чудодейственное оружие.
Конвей повернулся и, улыбаясь во весь рот, направился к Одил. Она ждала, внутренне забавляясь: хитрец из него никудышный, все мысли можно прочитать на лице.
— Знаю, ты возражаешь против поисков Врат, — слова его сопровождались простодушной улыбкой. — Полагаю, главная причина в том, что Церковь опасается за Сайлу. Мы, Тейт и я, собираемся сопровождать ее и надеемся защитить в случае необходимости. Гэн одобряет это решение, хотя и заинтересован в нашем мощном оружии.
Дело принимало забавный оборот. Он решил доверить ей их секреты. Одил даже задрожала от удовольствия, представив, как будет рассказывать эту историю в Доме Церкви.
Конвей продолжал:
— Попутно можно попробовать убить двух зайцев. Все равно кто-то должен разведать Пустоши, чтобы выбрать лучший маршрут в Кос. Открыв торговый путь между Олой и Косом, мы приблизим создание более тесного союза. Церковь должна приветствовать эти шаги, особенно после последних сообщений о нападениях кочевников.
— Это не просто нападения, молодой человек. Огромные массы двинулись на восток. Можете не сомневаться, Церковь проявит должный интерес к вашим словам. А что думает Гэн о вашем плане?
— Он ничего не знает, — некоторая робость лишь увеличивала его привлекательность. На мгновение Одил даже пожалела, что своим наивным неведением он столь опасно изменил свои позиции в этой игре. — Как только Тейт поправится, мы очень быстро подготовимся к путешествию. Клас на Бейл пригнал для меня и Тейт боевых лошадей — боевых лошадей Людей Собаки, лучших в мире — и по паре псов для каждого. Но я не могу ждать, пока Тейт присоединится ко мне. Каждый день уезжаю на холмы, подальше от заселенных мест, и тренируюсь с животными.
— Ты уезжаешь туда один?
В улыбке Конвея появилось что-то мальчишеское.
— Да, но не чувствую себя одиноким. Лошади и собаки составляют иногда более приятную компанию, чем некоторые из людей.
— Могу подтвердить это на собственном опыте.
Конвей рассмеялся. Хороший смех, подумала Одил, здоровый, до краев полный жизни.
Какая жалость.
Глава 12
Конвей на мгновение отпустил поводья. Как только ремни коснулись шеи коня, черные как смоль уши животного подались вперед. От легкого нажима каблуков и коленей Конвея животное наугад устремилось между громадами деревьев. Конь и всадник действовали слаженно, с растущим чувством единения. В случае опасности это могло бы снасти их жизни.
