Гораздо страшнее стало, когда я понял, что плоскость, где я стою, не имеет толщины. Совсем. Край металлического листа, простиравшегося в обе стороны до горизонта, расплывался в глазах, его никак не удавалось увидеть. Я наклонился, желая понять, еще сильнее наклонился... Но тут меня схватили за плечи и дернули назад.
– А вот этого не надо, – серьезно сказала Акива. – Я говорила, смотри ЗА Край. НА Край смотреть нельзя. Свалишься.
Я уже немного опомнился, и страх уступил место жгучему любопытству.
– Акива, где мы? – я кивнул в сторону бездны. – Объясни!
Девочка улыбнулась.
– Все! Он теперь наш, – заявила она мальчишкам. Те весело засмеялись, меня принялись хлопать по спине и дергать за волосы. Было очень приятно.
– Ну, муравей, – Акива отошла подальше от Края и уселась на песок. – Теперь можешь спрашивать.
Я сел напротив, скрестив ноги. Мальчишки расположились вокруг.
– Что это за пропасть? – я задал первый вопрос.
Акива покачала головой.
– Не пропасть. Край света.
– Не понимаю...
– Верю, – она улыбнулась. – Дзагхлы ничего не знают, мне отец говорил. Слушай внимательно, муравей. Наш мир совсем– совсем не похож на мяч. Он похож на диск. А мы сейчас сидим на самом краю, тут мир загибается вниз. Там, под нами, – она постучала по железу, – есть еще один мир, где все наоборот. Когда у нас кончается натра – у них начинается.
Акива вытянула руку против ветра и пошевелила пальцами.
– Я прихожу сюда каждую натру. Мы, свободный народ, живем как хотим, пока не наступает время холода. Тогда мы едем на край света, к городу колодников. Эти города стоят с обоих сторон мира, а внутри есть Колодец, огромная дыра, Туннель, ведущий сквозь землю.
Девочка рассмеялась.
– Что, муравей, дома тебе такого не говорили?
Я молча замотал головой. Акива довольно улыбнулась.
– То– то. Слушай и учись. Колодники – самый древний народ, они отличаются от людей и всегда живут на одном месте. Когда к их городу приближается холод, они переходят на другую сторону мира, где холод недавно кончился, и следующую натру живут там, во втором городе. Вместе с ними сквозь Туннель проходят наши племена. Но колодники давно разучились добывать пищу, и нам приходится платить им за проход – шкурами, мясом, шерстью. Поэтому в теплое время натры наш народ кочует по миру, собирая для колодников дань.
Девочка нахмурилась.
– Мужчинам это не нравится, но у колодников есть много хорошего оружия и даже боевые машины, стреляющие огнем. Вот почему уже много– много натр никто не пытается с ними воевать. Собрав дань, мы приходим к городу, платим хозяевам и нас пропускают на ту сторону мира, где целую натру будет тепло и спокойно.
Акива весело подмигнула.
– Кстати, а я родилась на той стороне. Мне четырнадцать натр.
– Я тоже там родился, – добавил один из мальчиков.
От услышанного у меня голова шла кругом. Но один вопрос я задать все же сумел:
– Акива... Это удивительно! А почему нельзя перебраться на ту сторону мира через край?
Девочка тяжело вздохнула.
– Можно, – сказала она с грустью. – Это совсем легко. Но тот, кто перелезет через край, станет другим. У него сердце будет с правой стороны, а правая рука превратится в левую.
Я моргнул.
– Ну и что? Через натру он перелезет обратно, и все вернется!
– Ага, как же! – разозлилась Акива. – Думаешь, мы все глупые? И никто не пробовал? Когда сердце с правой стороны, ты не можешь ничего есть. Ни мяса, ни чебуреков, ни фруктов – ничего. Любая еда для тебя превратится в яд, пока не перелезешь обратно. А тут натра!
Я умолк, лихорадочно размышляя над задачей.
– А если сначала перевезти много пищи? Она ведь тоже изменится.
– Ну и сколько ты сможешь забрать? – фыркнула девочка. – Один ламарг съедает ведро травы в сег! А трава нужна свежая.
– Можно зарезать всех зверей, засолить мясо и целую натру его есть! – возразил я.
– Ага, ага, а потом умереть с голоду, когда настанет пора возвращаться, – Акива покачала головой. – Не считай нас дураками, муравей. Дешевле заплатить дань колодникам. Они тоже не дураки, и назначают как раз такую цену, чтобы племенам было выгоднее платить, а не воевать или искать другие пути.
Она встала.
