несколько раз перемещался в ее руке, показывая вниз подобно лозе рудоискателя. Один раз это произошло над небольшим металлическим ящиком, а затем над лабораторным стаканом, наполненным ядовито-желтой жидкостью. Каждый раз Джейта брала, что было указано таким образом, и относила это к сломанной клетке, располагая свои трофеи внутри. Еще два ящичка и жезл, не такой длинный, как талисман, однако отчасти похожий на него кое-какими характерными чертами, за исключением того, что ему не хватало львиной головы, присоединились к сложенным туда вещам, прежде чем они закончили.
Потом Талахасси подозвала двоих охранников, тогда как прочие остались на страже.
— Уничтожить, — приказала она и показала на столы.
Быстро продвигаясь вдоль них, они разбили и искрошили все. У стены находился ящик, похожий на картотеку, и из него Талахасси сама выхватила содержимое: листы плотной бумаги, покрытые чертежами и диаграммами, незнакомыми ей.
Она бросала их в клетку, пока они не нагромоздились кучей над вещами, которые Ключ выделил как опасные. Теперь она знала, как положить конец им и, может быть, всей этой дьявольской комнате.
— Наружу.., все вы! Двигайтесь к лестнице кэндейс, не теряйте зря времени!
— Что ты собираешься делать? — спросила Джейта, в то время как хорошо обученные воины выполняли то, что им было приказано.
— Я хочу попробовать сделать кое-что, чтобы этот источник бед никогда не мог быть снова использован! Ты также отойди к двери, Дочь Эпидемека. Потому что то, что я собираюсь высвободить здесь, может представлять серьезную опасность. И возьми это. — Она сунула Ключ в руки жрицы.
Джейта отошла, теперь она находилась у двери. Руки Талахасси протянулись к этим четырем кнопкам на передней панели ящика, которые контролировали клетку. Возможно, при бегстве из этой тюрьмы она сломала прибор. Тем не менее, нужно попытаться.
Кончики ее пальцев легли на кнопки и с силой нажали.
Проволочная сетка в задней части, где она сохранилась неповрежденной, накалилась. Талахасси отпрыгнула назад, толкая Джейту перед собой, чтобы достичь наружной стены.
— Лестница.., нам надо добраться до лестницы! — громко закричала она, крепко сжав руку жрицы и увлекая ее вперед.
Глава 17
Они уже находились далеко внизу на лестнице, ведущей на нижний уровень, слыша топот ботинок охранников по камню впереди них и видя лучи их фонарей, когда пришел ответ на дерзкий поступок Талахасси. Раздался грохот и сзади взметнулся неистовый шквал огня. Толстые стены вокруг них дрогнули.
Обе женщины прыжками преодолели последние несколько ступенек, на что не осмелились бы раньше. Звук оглушил их, но Талахасси подала знак рукой двигаться дальше, и они бросились вперед ко второй лестнице, ведущей в апартаменты кэндейс. Тут они стали медленно подниматься гуськом, и она шла последней, тяжело дыша и чувствуя головокружение от сотрясения при взрыве.
Наверху они встретили Налдамак и Монигу. Села была у двери внешней комнаты, внимательно прислушиваясь. Талахасси увидела, что губы Налдамак шевелятся, будто она задала какой-то вопрос, и покачала головой.
— Звук.., я не слышу, — сказала она. — Но мы уничтожили, я надеюсь, многое, что Хасти мог бы использовать против нас.
Она опустилась, судорожно глотая воздух, на край постели кэндейс. Села принесла ей бокал воды, и она жадно выпила.
Занавеси на окнах, выходящих в сад для уединения, были раздвинуты, так что ночной ветер, наполненный ароматом цветов, успокаивающе обвевал ее разгоряченное лицо и руки.
Было хорошо сидеть здесь и не заботиться о том, чтобы принимать решения.
Ее слух постепенно восстановился.
В коридорах раздавались крики. Более приглушенный шум доносился из города. Налдамак стояла у одного из окон, выходящих в сад, слегка наклонив голову, внимательно прислушиваясь — возможно, таким образом по доносящемуся шуму пытаясь определить, что же могло случиться. Талахасси увидела, что ее губы шевелятся, и на этот раз уловила едва слышимые слова:
— Храм открыт… Зихларз обратился к нам…
Через внешнюю комнату быстро прошла амазонка и отсалютовала кэндейс.
— Солнце Славы, препятствия в воротах уничтожены.
Однако воины Слона многочисленны.
— Если я покажусь сама, — быстро решила Налдамак, — то они будут выглядеть явными мятежниками, и я не думаю, что после этого у них найдется какая-нибудь причина для бунта.
— Солнце… — Амазонка попыталась загородить ей дорогу. — Ты всего лишь человек. Один- единственный удар, направленный злой фортуной, может убить тебя. Нас недостаточно, чтобы оградить тебя…
— Есть кое-что, чего не ведает никто из воинов Слона, — возразила кэндейс. — Мы пойдем к Храму по внутреннему пути.
Львиная маска Джейты согласно кивнула, и Талахасси неохотно встала. Это было дело Ашаки, но теперь ее память так укрепилась в ней, что она не могла противиться.
Амазонки сомкнулись вокруг Налдамак и двух ее спутниц. Они пробирались по коридорам, дважды видя мертвых, скорчившихся у стен. Их вооруженные отряды встретили сопротивление даже здесь, в сердце дворца Налдамак. Вниз по другому лестничному пролету… В отдалении крики, щелкающие звуки выстрелов. Затем они ступили на потайной путь к Храму — путь, который ранее был закрыт Хасти.
Кэндейс теперь уже бежала, и Талахасси упорно старалась держаться наравне с ней, хотя устала и все еще не полностью пришла в себя после взрыва в лаборатории.
Однако когда они достигли другого конца этого коридора, то наткнулись на врагов. Амазонки охраны закрыли Налдамак, чтобы сформировать защитную стену из собственных тел и применить свое оружие против оказавшихся в испуге, не ожидавших встречи с ними. Очевидно, когда невидимый барьер Хасти перестал действовать, он отправил сюда воинов с отдаленного юга, людей, которые никогда не признавали убеждений Амона в отношении жрецов.
Позади этих воинов Талахасси увидела какое-то тело в белой храмовой одежде.., в белой одежде, испещренной теперь алыми пятнами. Но амазонки также нашли цели…
Талахасси, движимая ужасом Ашаки перед тем, что сейчас может случится, метнулась к кэндейс и прижала ее к полу коридора, как раз тогда, когда над их головами пролетел огненный луч, выстрел из оружия, неизвестного ей.
Амазонки рванулись вперед, их боевой клич заглушил шум стрельбы. Это было то самое неистовство женщин, чья воспетая мифами воинственность являлась легендой уже много поколений, и это, должно быть, потрясло варваров, как бы ни жаждали они битвы. Они проиграли сражение, вяло сопротивляющаяся масса под неудержимым натиском приведенных в исступление женщин.
Схватка закончилась, едва начавшись. Тем не менее три амазонки лежали среди мертвых, когда кэндейс и Талахасси с трудом встали на ноги.
— Кровь в Храме, — воскликнула Джейта. — Какое богохульство они учинили здесь?
— Зло, — ответила Налдамак. Она обратилась к амазонкам:
— Поклявшиеся-на-мече, вот что я скажу вам, кто послужили мне жизнью и смертью. Вы — мои сестры по оружию.
— Солнце, — ответила их капитан, прижимая к груди руку, из которой струилась кровь, — это наша привилегия — выравнивать тебе тропу. В выполнении долга воина нет доблести. Однако кажется, — она кивнула на мертвого жреца, — что эти порождения порока уже вошли туда. Молю тебя, будь осторожна…
— Чтобы я не перечеркнула все то, что вы сделали? Да, жизнь, за которую было заплачено кровью друзей, не должна быть потрачена зря. Но внутри находится то, что может прекратить это кровопролитие.
Они осторожно пошли дальше по нижнему ярусу Храма, амазонки впереди — как разведчики. Налдамак обратилась к Талахасси и Джейте:
