впечатление.
— А что же это за чай, очень любопытно, — улыбнулась Анжелика Ивановна.
— Будем пить чай и со-зер-цать, — с видом знатока продолжал я.
— Что? — переспросил а Анжелика Ивановна.
— Созерцать, — сказал я и поставил перед гостями лист бумаги, на котором в прошлом году Мурзик испортил папин чертеж. Кот в папином кабинете забрался на стол и перевернул тушь. Походил по ватману, оставил следы лап, полизал тушь, размазал ее хвостом.
Папа вначале рассердился так, что «за себя не отвечал», а потом, когда он уже отвечал за себя, стал разглядывать чертеж и позвал почему-то маму:
— Ольга, ты только посмотри, что натворил с моим чертежом этот паршивец кот Мур. Это же образец абстрактного искусства.
Они долго разглядывали рисунок, приговаривая:
— Ай да Мурзик!
И вот теперь я подумал, что если японцы за чаем рассматривают картины, почему бы мне не предложить гостям картину Мурзика.
Вот картина прикреплена.
— Какая прелесть, — всплеснула руками Анжелика Ивановна.
- Какая неожиданная картина, какие странные цветы, — ткнула Нора Владимировна пальцем в следы Мурзика.
Я разлил чай и посмотрел на часы: «Когда же мама наконец придет? Не могу же я один принимать гостей весь вечер?»
— Это что же, зеленый чай? — поинтересовался мамин главврач.
— Нет, — ответил я, — это чай, заваренный по всем правилам ТА НО Ю: я дважды влил воду в заварку, а потом вылил, и третья вода есть чай по правилам ТА НО Ю.
А сам подумал, как хорошо, что папа рассказал нам о том, как пьют чай в Японии. Что бы сделал сейчас с гостями?
Гости опять переглянулись, но стали, сдерживая улыбки, пить чай и разглядывать картину.
Скоро я почувствовал, что картина надоела гостям, они начали беспокоиться, вспомнили о маме.
— А какая диета сейчас распространена, не слыхали? — спросил я и глянул на будильник: Мамы не было уже около часа.
— А что, голливудская уже устарела? — спросила Анжелика Ивановна, откусывая пирог, и с улыбкой посмотрела на Нору Владимировну. Главное, говорят, в этой диете — это не переживать, когда съедаешь лишний кусок пирога.
— Конечно, — подхватил я разговор, — чего ж переживать, если все равно уже съел. Вот, например, недавно в Америке сделали напольные весы, которые играют похоронный марш, если на них встанет человек в сто килограммов. А японцы считают, что лучшая диета — это есть сколько хочешь, когда хочешь, но одной палочкой.
— Что ты говоришь? — как-то невесело удивилась Нора Владимировна.
— А еще, — ре шил я совсем сразить гостей, — сахар ученые называют «белой смертью».
Анжелика Ивановна поперхнулась. Она в это время ела пирожное, обсыпанное сахар ной пудрой.
Я уже не мог остановиться.
— Извините, я сию минуту… Вот…
Я принес сантиметровую ленту.
— Будем мерить объем живота и бедер. Встанем, встаем, — бодрым голосом поднимал я гостей.
Недовольно переглядываясь, гости подчинились. Я обмерил их и сказал:
— Поздравляю!
— С чем? — спросила Нора Владимировна.
— Объем как раз соответствует соотношению восемь к десяти, — победоносно поглядывая на них, заявил я.
— Ну и что? — пожала плечами Анжелика Ивановна.
— Это говорит о приближающемся сахарном диабете.
Гости почему-то тут же стали собираться домой. Прибежала мама, она никак не могла понять, почему все уже одеты. Мамин главврач с каменным лицом сказал, что им пора, что я обладаю неподражаемым искусством принять гостей и развлечь их.
Когда все ушли, мама часа два пытала меня, что я натворил. Тут, на мое счастье, пришел папа. Меня отправили спать, а я слышал, как мама рассказывала папе о моем «большом приеме».
Папа очень сдерживался, чтобы не улыбаться. А я так и не понял, что смешного нашли они в моем совершенно грамотном приеме гостей.
Вася П.
27 мая. Что и говорить, Петя просто гениальный парень! Сколько лет человечество ломает голову над загадками в нашей, казалось бы, давно разгаданной природе: фигуры на острове Пасхи, древние обсерватории в Англии, космонавты в пещерах на рисунках древних художников.
Так вот, Петя сделал мировое открытие: МЫ ВСЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕI Все-все-все: и мы с Петей, и тетя Даша — наш дворник, и наши родители, и все люди. Мы как-то прочитали в газете, что все эти чудеса на земле связаны между собой таинственным пятиугольником из Стоунхенджа. Петя потащил меня в библиотеку. Мы пересмотрели несколько книг про все эти загадки, что сомнений не осталось — мы П-Р-И- Ш-Е-Л-Ь-Ц-Ы.
У нас с Петей появились свои мысли о зарождении жизни на Земле. Мы считаем, что жизнь зародилась не на Земле, а на другой планете, где-то далеко, люди жили там до тех пор, пока на ту планету не попал какой-то вирус, и с людьми начали происходить изменения, которые ученые называют мутацией. И началась там страшная болезнь — «желание войн» называется. Кто заболел, превращался в фашиста или террориста.
Наверное, чтобы спасти часть людей, наши предки на нескольких космических кораблях отправили на теперешнюю нашу Землю детей и роботов. Роботов запрограммировали, чтобы они часть знаний нам оставили на память. Вот откуда все эти фигуры на острове Пасхи, все эти космические рисунки, обсерватории, пирамида Хеопса, то есть все чудеса, которые объединены таинственным пятиугольником из Стоунхенджа.
Мы с Петей решили написать о нашем предположении в газету.
Мы напишем: «Люди, вы, главное, не пугайтесь, — это все вирус такой. Те, которые хотят войны, это опасно больные люди, но все равно мы вырастем и найдем лекарство от этой страшной болезни — 'желание зла и войн', и мамы тогда не будут плакать, когда показывают в про грамме «Время» убитых и раненых детей».
Весь день мы всех поздравляли с тем, что они инопланетяне. Правда, тетя Даша сказала, что она надерет нам уши, вот тогда мы узнаем, какая она иноплавнетянка. «Да не иноплавнетянка, а инопланетянка», — объяснили мы ей, но она пообещала отвести нас к родителям. Некогда нам было терять время, надо было всем рассказать о нашем открытии.
Когда мы рассказывали все Журке и Пончику, те сразу бросились зачем-то к зеркалу, а Пончик все выпытывала у нас, с какой она планеты.
Вышли мы с Петей вечером на балкон, и так нам было странно, когда смотрели на небо, прямо слезы выступали. Оказывается, вон он где, наш дом, да и к Земле мы все-таки очень уж привыкли.
А вдруг там не все еще наши предки погибли от этой страшной болезни? Ждут, когда мы их загадки разгадаем и прилетим на помощь.
— Вась, а надо будет нам с тобой разгадать эту загадку и слетать домой, туда, а? — посмотрел на меня как-то очень серьезно Петя. — Я думаю, что не напрасно так стран но ведут себя петухи. Вот никто не догадывается, а мы все, возможно, когда то жили там, далеко-далеко, и наши предки грелись и загорали под лучами Канопуса. А?
