– Немного.
Майя едва успела оттереть мое лицо, как мимо нас по дороге с воем проехало несколько пожарных машин. Через минуту за ними последовала милиция.
Я быстро нацепил на себя дедову шубу, и мы перебежали на другую сторону улицы. Заброшенный завод находился в парковой зоне, в окружении заснеженных сосен и елей. По краю этого паркового комплекса проходила широкая улица. Движение на улице оживленное. Невдалеке виднелась автобусная остановка.
Нам повезло: едва мы добежали до нее, подошел автобус. Не раздумывая, вскочили в него. Из салона хорошо виднелся разгорающийся пожар. Горел взорванный цех. Яркие языки пламени, выделялись в наступившей темноте. Немногочисленные пассажиры автобуса удивленно смотрели на полыхающее пламя.
Автобус оказался полупустым. К нам подошла кондуктор, и я стал торопливо рыться в карманах своей куртки в поисках мелочи. Вместе с мелочью я вытащил и визитку бородатого писателя. Заплатив за билеты, я негромко, чтобы никто посторонний не мог слышать, сказал Майе:
– Нам надо на время спрятаться. Возвращаться к тебе домой ни в коем случае нельзя.
– Да. Я думала об этом. Спрятаться надо. Не знаю только где. Если идти к знакомым, возникнут ненужные вопросы.
– Ты хорошо знаешь этого Володю, писателя? – Да, – обрадовалась Майя. – Это мысль! Володьку я знаю с детства. К нему можно. После развода он живет один, и, хоть без расспросов нам не обойтись, Володьке можно доверять. Он не выдаст. Это точно.
Что-то мне говорило: Майя права. Этому интеллигентному бородачу можно доверять. Впрочем, выбирать не приходилось.
– Тогда к нему. Кстати, он нас в гости приглашал, вот и зайдем.
Через полчаса мы уже звонили в дверь Володиной квартиры.
Весь внешний вид писателя наглядно иллюстрировал проскочившую у Майи фразу: 'Завтра будет намного хуже'. Сначала на наши звонки долгое время никто не отзывался. Мы, раздосадованные, уже собирались уйти, как дверь неожиданно распахнулась. Володя предстал перед нами с взъерошенной бородой, весь какой-то помятый, с заспанными глазами. Чувствовалось – праздник не прошел для него даром. Тем не менее он нам очень обрадовался. Писатель широким жестом пригласил, и мы вошли. Володя хотел пошутить, но, заметив наши измученные лица, мою рану и синяк на лице Майи, встревоженно спросил:
– Что-то случилось?
– Володя нам нужно какое-то время отсидеться. Не высовываться. Можно, мы у тебя побудем несколько дней? – спросила Майя своим нежным голоском.
– Конечно, конечно. Мой дом – ваш дом.
– Только ты о нас никому, даже Игорьку, ни слова. Договорились?
– Ты же меня. Майя, знаешь как облупленного. Мое слово – закон. Я уже забыл, что вы ко мне пришли. А теперь раздевайтесь. Будем пить чай.
Бодрящая порция чая сейчас нам бы не повредила, и мы с благодарностью взглянули на Володю. Он засуетился и, оставив нас в прихожей, побежал заваривать чай.
Квартира Володи представляла собой типичный образец холостяцкой квартиры. Точная копия моей. Тот же пыльный пол, тот же скудный интерьер, так же повсюду разбросана одежда.
Единственное отличие: моя квартирка на Роанин стрит имела две комнаты, Володина – три.
Мы устало расселись на обшарпанных креслах в гостиной. Спустя несколько минут примчался Володя, неся чай. Чашка чая действительно взбодрила меня, и я почувствовал себя намного лучше. Нестерпимо зудела кожа под одеждой от засохшей крови. В мастерской я одевался второпях, не глядя. Не до того было. 'Хорошо бы сейчас принять душ, – мелькнула мысль, но я тут же ее отбросил, – это подождет. Сначала главное: надо объясниться с Майей, рассказать все Владимиру. Это мои единственные союзники, и мне придется им доверить свою историю'.
И я стал рассказывать, не дожидаясь, когда они наберутся смелости и сами начнут меня расспрашивать. Надо было разрушить стену непонимания, что выросла между мной и Майей.
– Я не буду рассказывать вам историю всей своей жизни. Это ни к чему. Почти все, что я пережил за свою бурную жизнь, вам покажется непонятным, слишком фантастичным. Вы еще не готовы к этому. Я расскажу вам лишь события последних дней, события, которые привели меня сюда, чтобы вы поняли меня и не боялись, – сказал я, устало отставив пустую чашку.
Володя заинтересованно посмотрел на меня, но промолчал, ожидая, что я все сам поясню. Майя поджала ноги в кресле и, обхватив колени, приготовилась слушать.
Я глубоко вздохнул и начал свой рассказ. 'Они настигли меня тогда, когда я меньше всего этого ожидал. Две тени спереди, две сзади. Они не торопились. Опасаться им было некого и нечего…'
Я рассказывал долго, несколько часов подряд, стараясь не упустить ни одной детали, ни малейшей подробности. Володя за это время несколько раз бегал греть чай. Майя не задавала вопросов, завороженно глядя мне в лицо. Я знал: многое из того, что я рассказывал, было для их ума, их взглядов на жизнь таким невероятным и фантастическим, что верили они в это с трудом. Если вообще верили. Само собой, трудно поверить, когда тебе все вокруг и всю жизнь говорят одно, а на поверку все оказывается совсем наоборот. Трудно поверить, что планета Земля не единственный островок разума и что есть сотни тысяч других, в большинстве своем более высоко развитых цивилизаций, и это только в нашей Галактике, и что человечество на Земле они рассматривают как развивающуюся цивилизацию третьего уровня. Что люди могут мгновенно перемещаться на расстояния в тысячи световых лет. Что люди давно уже освоили Галактику. Вовсю используют антигравитацию, познали тайны материи, тайны биоэнергетики. Что разумны не только люди. Что жизнь, и в частности разумная жизнь, очень многообразна, порой причудлива. И уж совсем трудно поверить в то, что твоя планета находится под чьим-то контролем. Какой- то другой, более развитой цивилизации. И что многие события на Земле происходят именно с подачи этой сверхцивилизации.
Когда я закончил свой невероятный рассказ, была глубокая ночь. Я устало поднялся с кресла и, потянувшись, попросил у Володи разрешения воспользоваться ванной. Володя торопливо закивал головой: 'Да, да, конечно, Леон' – и проводил меня до ванной комнаты. Едва закрыв дверь, я с нескрываемым наслаждением сбросил с себя одежду и встал под душ.
Нежась под теплыми струями воды, я размышлял: 'С бандитами я расправился, Майя цела и невредима, я жив – это хорошо. Плохо лишь то, что я уже больше-суток нахожусь на Земле, а заниматься элементом 'икс' еще и не начинал. Проще всего, конечно, пойти в гости к Игорю и, попросив посмотреть божественный ключ, получить тапогенный элемент. Проще некуда. Этого от меня как раз и добиваются все: краки, те, в тектотанках, неведомый, кто ведет меня. С краками все ясно. Едва я приму в себя тапогенный элемент, как они себя проявят, и придется их ставить на место, придется уничтожать этого безумного Властителя. С тектотанками вроде бы тоже ясно. Пока сфероиды теров контролируют Землю, тапогенный элемент им не светит. Остается последний, неведомый враг. Враг хитрый, изворотливый. Как паук, он сплел паутину событий, сеть случайностей и ждет не дождется, когда я запутаюсь в ней. И тогда он проявит себя. Непременно проявит. Еще бы, сила бога всем нужна. И я должен быть готов к этому и опередить его. Я должен все тщательно разузнать и выяснить и, лишь узнав, кто мой третий враг, его силы и возможности, взять элемент 'икс'.
В дверь постучали. Майя сквозь щель в двери просунула мне одежду бородача Володи. 'Леон, возьми пижаму Володьки, твоя одежда вся пропиталась кровью, надо ее отмыть, пока еще можно', – не глядя на меня, сказала девушка. Потом положила белье и закрыла дверь. Спохватившись, что Майя тоже, наверное, жаждет попасть под душ, я закрутил кран, выбрался из ванной и торопливо обтерся большим махровым полотенцем.
