Раваджан устало вздохнул.
— За болвана, который по своей глупости может погубить Шамшир, Триплет, а заодно и все Двадцать Миров… если его вовремя не остановить.
Сабан начал было что-то говорить… и вдруг закрыл рот, уразумев смысл последних слов Раваджана.
— Что значит «остановить»? — прошипел он. — Ты не сможешь остановить нас, будь у тебя даже пять жизней, а не одна.
Раваджан уставился на него, чувствуя, как по спине пополз холодок. «Мы»… То же самое слово, произнесенное с той же интонацией, с которой произнесла его Мелента. «Все, — подумал Раваджан, — на Сабане можно ставить крест. А я ведь еще хотел попытаться вырвать его из лап демона, сделать своим союзником. А теперь мне придется его убить».
— Мне не понадобится пяти жизней для того, чтобы остановить тебя, — сказал Раваджан, чувствуя, как бесконечная печаль наполняет душу. — Ждать осталось совсем недолго. Я пригласил сюда кое-кого из Карикса, и человек этот скоро прибудет.
Сабан остолбенел.
— С Карикса? Что ты хочешь этим сказать?
— То, что сказал. Поскольку я не уверен, что сам справлюсь с твоим демоном, я попросил помощи у одного заклинателя. Его зовут Гартанис — думаю, демон твой слыхал о нем.
Призрачный шепот вдруг усилился и звучал теперь, казалось, уже в мозгу Раваджана.
— Да, определенно слыхал, — сказал Проводник. — Чудненько. Так, может быть, попытаешься уговорить его сдаться и мирно вернуться на Карикс? А оттуда — в четвертый мир.
Сабан судорожно глотнул воздух, издав горлом резкий, скрежещущий звук.
— Ты блефуешь, — выдавил он из себя. — Ты здесь… Гартанис на Кариксе… и между вами тысячи духов.
— Духи Карикса? Конечно… но мне не нужно отправляться на Карикс. Я же сказал тебе: Гартанис уже в пути, скоро будет на Шамшире.
— Невозможно. Через телепорт… — Сабан прикусил язык.
— Через телепорт с духами можно только устно общаться? — продолжил Раваджан свой вариант начатой Сабаном фразы. — Не беспокойся, ты не выдашь мне страшной тайны — я и без того знаю, как ты это сделал. Простое персонифицированное заклинание вызова, с использованием имени твоего нового духа-повелителя в середине…
— Астарот не повелитель мне… — Сабан вдруг застыл с открытым ртом, выпучил глаза и скрючился, ухватясь руками за живот… а когда он снова выпрямился, то больше уже не походил на человека.
Во рту у Раваджана мгновенно пересохло. Ему все же удалось выудить из Сабана последнюю частичку требуемой информации — имя демона, — но, похоже, цену за это предстояло заплатить высокую.
— Итак, тебя зовут Астарот? Ты готов сдаться и вернуться на Карикс, Астарот?
— Ты не уйдешь отсюда.
Раваджан замер. Губы Сабана не двигались… а слова, казалось, окружали Раваджана со всех сторон. В мозгу вспыхнуло воспоминание о схватке с паразитным духом, и на какое-то мимолетное, ужасное мгновение Проводник решил, что демону удалось-таки овладеть его разумом. Но через секунду он понял, в чем дело.
— Неплохой трюк, Астарот, — сказал Раваджан небрежным тоном. — Значит, ты научился пользоваться бытовым синтезатором голоса?
— Я уничтожу тебя, — продолжил голос, будто не слыша слов Раваджана. — И ты, и человек женского пола — оба вы умрете.
— Не думаю, — покачал Раваджан головой. — Во-первых, Даная — «человек женского пола», как ты назвал ее, — уже вне пределов твоей досягаемости. Именно она отправилась на Карикс за Гартанисом. И, я думаю, он не откажется…
И тут Сабан молниеносно выхватил из ножен самонацеливающийся кинжал.
— Ты умрешь сейчас, человек Раваджан! — возопил демон таким голосом, какой не смогли бы воспроизвести голосовые связки человека.
Сабан отвел руку с кинжалом за плечо, чтобы размахнуться и метнуть…
К нему со свистом устремился вырвавшийся из перчатки Раваджана хлыст и ударил по руке с кинжалом. Раздался резкий треск ломающейся кости, клинок упал на толстый ковер, застилавший пол гостиной. Стены издали пронзительный крик, а Сабан, не произнеся ни звука, нагнул голову и ринулся в атаку.
И вдруг все стены одновременно охватило языками пламени.
Раваджан отскочил в сторону, втягивая хлыст в перчатку, и, когда Сабан, не встретив на своем пути преграды, пронесся мимо него и притормозил, Раваджан снова выпустил послушное оружие. Прежде чем Сабан успел обернуться, щупальце обвило его шею, одержимый демоном конвульсивно дернулся… и все было кончено.
Демон не мог, конечно же, выразить переполнявшую его ярость криком, поскольку носитель его, Сабан, был уже мертв — хлыст Раваджана свернул ему шею. Не мог он воспользоваться и голосовым синтезатором — тот, судя по всему, уже занялся огнем и вышел из строя. Как бы то ни было, падение трупа Сабана на пол не сопровождалось никакими звуками, кроме, разве что, усиливающегося рева пламени. Раваджан подхватил с тлеющего ковра кинжал и бросился к окну, заслоняя рукой лицо от невыносимого жара. Не теряя ни секунды, Проводник поднял над головой тяжелый стул и швырнул его в проем. Стекло разлетелось вдребезги. Широко шагнув, Раваджан нырнул головой вперед в разбитое окно, навстречу благословенной прохладе.
Как раз вовремя. Едва он упал на землю и откатился в сторону, как потолок гостиной, где он только что был, со страшным грохотом обвалился.
— Помогите ему! — крикнул кто-то, и вдруг с полдюжины крепких рук схватили его и подняли на ноги, кто-то осторожно отряхнул осколки стекла с его туники и ладоней.
— Что случилось? — прокричал чей-то голос.
— Не знаю! — ответил Раваджан, озираясь.
На безопасном расстоянии от дома собралась немалая толпа зевак, с благоговейным ужасом наблюдавших, как рушится великолепное здание, как восходит к небу громадный столб черного дыма, прорезаемый снопами ярко-оранжевых искр. — Мы стояли с Сабаном в гостиной и разговаривали… Вдруг начался пожар.
— Это невозможно, — возразил кто-то. — Дом не может просто загореться сам — вот так вот, сразу.
— Чем вы там на самом деле занимались? — угрожающе спросил другой, враждебный, голос — Уж не черной ли магией?
— Ты заодно с Сабаном? — добавил третий.
Раваджан скрипнул зубами. Значит, демонические эксперименты Сабана не прошли незамеченными для его соседей, и вот теперь его, Раваджана, заподозрили в сговоре с хозяином Полустанка…
— Ничего я не знаю ни о черной магии, ни о белой, ни о какой другой, — начал оправдываться Раваджан. — Я зашел к Сабану в поисках ночлега, и мы как раз договаривались о цене за постой, когда стены вдруг занялись огнем.
— А что означают те душераздирающие крики, которые мы слышали? — потребовал объяснений враждебный голос. — Ты заврался, путник.
Раваджан открыл было рот, отчаянно соображая, что бы такое выдумать неправдоподобное… и, взглянув на небо, замер.
С севера, едва различимый сквозь тучи дыма, по направлению к пожарищу стремительно несся неболет. Неболет с единственным пассажиром на борту…
— Вот вам ваша черная магия! — проорал Раваджан, поднимая правую руку, чтобы указать ею на приближающийся летательный аппарат. Жест помог Раваджану высвободить скорпион-перчатку из гущи обступивших его людей. — Заколдованный Сабаном тролль летит сюда, дабы завершить черное дело своего повелителя, погубить вас всех!
В толпе кто-то разразился проклятьями, завизжали женщины, и давление человеческих тел на
