Преисподняя. Адская бездна

— Как мне тебя называть? — спросила Али.

Ей требовалось имя. Его настоящее имя. И это не просто тщеславие лингвиста. Слова обладают властью. Слова способны управлять империями: свидетельством тому могут служить цезарь, фараон или мистер вице-президент. Какое имя он назовет? То, которым назвал себя сам, или то, которое ему дали другие? И кто дал — поклонники или жертвы? Еще одну возможность — единственную — она отвергла. «Бог?» Нет, невозможно.

— Зови меня… — он выдержал паузу. — Измаил.

Потом улыбнулся. Это была шутка, но не только. Али вправе как угодно интерпретировать его слова.

Проверяет.

Измаил, подумала Али. Отверженный сын. Странник в пустыне и отец незаконнорожденных рас. Оставшийся в живых. Все это позаимствовано из Библии, а концовка из Мелвилла. Она поняла. Одно- единственное имя дало ей ответы на многочисленные вопросы, которые теперь нет нужды задавать.

И тут же появилась другая мысль. А вдруг эта ссылка на Библию означает нечто большее? Что, если в незапамятные времена он сочинил историю про Измаила как аллегорию собственной судьбы? Библия написана Зверем? Потрясающе, подумала она. И нелепо.

— Когда-то я знала человека, который делал безумные заявления, — сказала Али. — Ему удалось убедить нас, что он… — какое же имя назвать… Вельзевул, Старше-чем-старый, Питар, Тень Бога? Нет, нет, нет, — неуязвим, — закончила она. — А оказался обыкновенным человеком. Его застрелили. Я сама видела.

Значит, проверка? Тогда и она проверит его.

— Должно быть, Томас. Один из моих мучеников. Кстати, не первый иезуит, которого я использовал. Считай его моим тайным агентом. Я взял святого отца под свое крыло почти сто лет назад, долго обучал его, а потом отправил назад, в мир, чтобы он стер мои следы. Именно Томас рассказал мне о тебе. Я надеялся, что ему удастся, если можно так выразиться, убрать меня со сцены и вновь спрятать среди мифов.

— К чему волноваться из-за мифов. — Али разговаривала с ним так, словно он действительно был тем, кем мог быть. — Мы все равно перестали верить в твою реальность.

— Я надеялся, что вы совсем забудете обо мне. Современный мир так увлечен собой. Но потом благодаря моим бедным, голодным дикарям вы наткнулись на входы в этот мир. И вдруг выяснилось, что если ад реален, то я тоже реален. А значит, я неизбежно становился врагом для наемных убийц, экзорцистов и мускулистых христиан, которые спускались сюда, охотились на меня, загрязняли мою воду, нарушали мир. — Он умолк. — Поэтому я устроил так, что меня — или моего иезуита — убили в присутствии свидетелей. На твоих глазах, если быть точным.

— Моих?

— Неужели ты думаешь, что твое присутствие при смерти Томаса случайно? Томас был организованным и очень скрупулезным человеком. В точности следовал моим инструкциям.

— Но почему я?

— Любовь, — просто ответил он.

Слово полетело в нее. Как роза. Или пуля. Али изумленно смотрела на него.

— И освобождение, — прибавил он.

— Освобождение?

Он похлопал себя по голове.

— Вот она, тюрьма. Теперь я точно знаю. Не каменные стены вокруг нас. Здесь, все здесь. Я хозяин своей свободы. Но мне нужна помощь. Подсказка. Некое воспоминание о будущем. У кого-то — возможно, лингвиста вроде тебя — есть ключ. Волшебное слово. Что-то вроде: «Сезам, откройся». Чтобы отпереть мою дверь.

Али не знала, как понимать этот безумный разговор. Какая тюрьма? Какая дверь?

— Волшебных слов не существует, — сказала она.

— Сначала ты утратила веру в Бога, а теперь веру в слова? Зачем ты спустилась сюда, сестра?

Он застал ее врасплох. Действительно, пора вспомнить.

— Дети, — ответила Али. — Я пришла, чтобы найти детей.

— Агнцы в пустыне. Разве это не относится ко всем нам?

— Они здесь?

— Они мои.

Али вспомнила о детях из ледникового периода, чьи кости были сложены у холма с алефом. Как давно он забирает себе детей?

— Позволь мне их увидеть.

Али попыталась встать. И едва не лишилась чувств. Неужели у нее еще и ноги сломаны?

— Отдохни. — Он — наполовину обезьяна, наполовину Бог — побрел прочь, тяжело ступая по песку. — Мы станцуем с тобой в другой раз.

ДОКУМЕНТЫ

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

В случае ядерного нападения:

1. Немедленно укройтесь в помещении. Спуститесь как можно ниже.

2. Спуститесь в подвал. Если сообщение застало вас на открытой местности, ищите подземные помещения, такие как шахты лифта, лестницы, метро, шахты, пещеры и канализационные системы.

3. Избегайте верхних этажей жилых домов и общественных зданий. Закройте окна и двери, выключите все кондиционеры, нагреватели и системы вентиляции.

4. Оставайтесь на месте, смотрите телевизор, слушайте радио или подключитесь к Интернету, чтобы не пропустить официальные сообщения.

5. Вы должны понимать, что в случае опасности вам могут предложить «укрыться на месте» или эвакуироваться.

При распределении лекарственных препаратов и вакцин слушайте информацию о признаках и симптомах заболеваний, а также о том, куда обращаться за медицинской помощью в случае болезни. Если вы заболели, немедленно обращайтесь за медицинской помощью.

36

Убежище напомнило Ребекке о торте на последнем дне рождения Сэм, роскошном сооружении из мороженого от «Дэйри куин». Джейк поставил его не в морозилку, а просто в холодильник, и когда торт достали, прямоугольные края оплыли, а свечи опрокинулись.

Сильнейший жар оплавил стены крепости. Башни опасно наклонились. Низ зубчатых стен закрывали натеки кальцита. Повсюду сновали маленькие болотные крабы — по полу и по стенам. Невозможно сделать шаг, не раздавив несколько штук, а стоило лишь присесть, крабы начинали карабкаться по рукам и ногам.

Тем не менее это сооружение было их единственной защитой, и они сознательно обосновались в нем. Хантеру доставляло удовольствие называть крепость акрополем, который — как он объяснил — был не только скопищем колонн на холме, но и укреплением, господствовавшим над древнегреческими городами. Крепость возвышалась над руинами Быка, однако Ребекка считала ее своим Аламо.[30] Таковы техасцы.

Одна сторона крепости выходила на болото с мостом, ведущим к пирамидам. Противоположная сторона смотрела на шпили и лабиринты городских развалин. Ребекка, охранники из «Зоны высадки» и трое