— Хорошо.
И тут до Ребекки дошло, что он пришел спасти ее. Жалкое подобие человека, Клеменс по-прежнему хотел быть ее рыцарем.
— Что ты видел? — спросил Хантер. — Сколько их? Какое вооружение? Кто ими командует?
— То же самое они хотят знать о вас, — ответил Клеменс.
Хантер помрачнел еще больше.
— Что ты им рассказал?
— Мне ничего не пришлось им рассказывать. Это делают пленные. Разве ты не слышишь?
— Что ты там делал, Клеменс?
— Торговался.
— А дети? — спросила Ребекка.
Глаза Клеменса словно затянуло пеленой. Сквозь рубашку проступила кровь. На этот раз хейдлы пощадили его: ни сломанных костей, ни примитивной пластической хирургии. Раны и синяки выглядели свежими и не очень серьезными.
— Как тебе удалось бежать?
Они хотели узнать его тайну.
— Я не сбежал. Меня послали, — ответил Клеменс. — С предложением. Можете назвать это амнистией.
Солдаты встрепенулись. В их глазах зажглась надежда.
— Нам нужно поговорить.
Клеменс обращался к Ребекке и Хантеру.
Хантер приказал всем отправляться на свои посты. Потом повернулся к Клеменсу. Ненависть его была густой как ночь.
— Говори.
— Дети живы, — сообщил Клеменс.
Ребекка смотрела на него во все глаза.
Он расстегнул рубашку и снял с шеи шнурок. Протянул ей. На шнурке висело распятие ее матери, которое Ребекка дала Сэм в одну из наполненных страхом ночей. У нее перехватило дыхание. Мысли путались.
— Я их видел, — сказал Клеменс. — Разговаривал с Самантой.
В груди словно распахнулась дверь клетки. Из горла вырвался всхлип. Перед глазами все поплыло.
Ребекка схватила Клеменса за руку.
— Расскажите, — только и смогла выговорить она.
— Не буду лгать, — сказал Клеменс. — Они в ужасном состоянии.
Неужели так плохо? Конечно плохо — Ребекка не сомневалась.
— Да?
— Истощены. Некоторые ранены. Травмированы. — Клеменс заметил ее страх. — Не волнуйтесь, их не переделывали. Это происходит позже.
«Переделывали?»
Вот, значит, как он справляется с ужасом при взгляде в зеркало.
— Условия амнистии, — сказал Хантер.
— Все не так просто.
— Условия, — повторил Хантер.
— Вы пришли за детьми. Им это известно.
Ребекка почти ничего не видела. Слезы казались горячими.
— Да? — прошептала она.
Клеменс не отрывал взгляда от винтовки Хантера.
— Я парламентер, — сказал он.
— Назови условия, Клеменс.
— Им нужны вы.
— Зачем? — спросила Ребекка.
Разве от них осталось что-то, представлявшее хоть малейшую ценность?
— Говори, — настаивал Хантер.
— Простой обмен, — пояснил Клеменс. — Один ребенок на одного взрослого.
— Что? — прошептала Ребекка.
— Чушь собачья, — сказал Хантер.
Ребекка пыталась найти хоть какой-то выход. Бабушка любила повторять, что надежда есть всегда.
— Это всего лишь предложение. Мы можем поторговаться.
— Я уже торговался, — покачал головой Клеменс. — Сначала они просили троих за одного. Большего вы не добьетесь.
Жесткое лицо Хантера было красноречивее слов. Обмена не будет. Никаких добровольцев. Это исключено. Они пришли за детьми и готовы биться до последней капли крови, но ни один не сдастся добровольно. Все будут сражаться и умрут здесь.
— Нет, — объявила Ребекка. — Вы пойдете назад. Скажете им… — Она запнулась. — Скажите, что я… я приду. В обмен на всех детей.
Кто будет любить Сэм так, как она? Кто ночью будет укрывать ей ноги одеялом? Кто догадается спеть ей «Зеленые рукава»? И вспомнит ли Сэм мать через много лет, когда все это останется в прошлом?
— Идите и скажите им. — Ребекка торопилась, боясь, что мужество покинет ее.
Открытые миру, лишенные век глаза Клеменса выглядели древними и одновременно юными, циничными и невинными. И это шрам или улыбка?
— Уже. Я знал, что они предложат. Знал, что ответите вы. Я им сказал. Они могут получить вас. И меня.
Ее сердце наполнилось радостью.
— Вы это сделаете?
— Хватит! — сказал Хантер. — Никуда вы не пойдете. И он тоже.
— Но дети…
Хантер направил винтовку на Клеменса.
— Он солгал, Ребекка. Детей там нет.
37
— Америка, — выдохнул ангел.
— Да, Америка, — сказала Али. Это было на следующий день. Она по-прежнему не могла стоять. — Зачем похищать наших детей? Почему не взять их из ближайших поселений или с тропического острова, о котором никто не слышал?
— Из-за тебя, Александра. — Он начал называть ее этим именем. Похоже, скитания души Грегорио закончились. Возможно, сила притяжения увлекла ее в эту глубокую темницу, или она стала одинока, а может, еще надеялась защитить Али. Как бы то ни было, Али снова стала Александрой. — Ты бы пришла сюда, будь дети из Тимбукту или Катманду? Нет, существовал единственный способ выманить тебя из твоего маленького рая под солнцем.
— Похитить их и заманить меня под землю?
— Но ведь сработало?
Теперь Али уже не сомневалась, кто он такой. Великий инквизитор, тигр в клетке и энциклопедист. В незапамятные времена, когда это место покрывала вода, он был древним моряком, а после того как море пересохло, стал Иовом, отшельником. Обманщик, распутник и благородный революционер. Кукловод,
