– Ах, Рис… – шептала она, задыхаясь.
Муж овладел ею в полной темноте, и на сей раз, в его движениях было даже больше страсти и неистовства, чем в их первую ночь. Когда же все закончилось, он затих, крепко к ней прижавшись. И оба молчали.
Уже засыпая в его объятиях, Сабрина прошептала:
– О, Рис, какое блаженство…
На следующее утро она опять проснулась одна. Осмотревшись, Сабрина увидела служанку, хлопотавшую у камина, и вдруг подумала, что ночь в объятиях мужа были лишь сном; во всяком случае, она очень сомневалась и реальности происходившего.
Глава 17
По иронии судьбы солнечный свет, падавший в крестообразное тюремное окно, бывшую бойницу, ложился на пол в форме креста.
«А ведь крест – символ христианства, а также символ войны», – глядя на пол своей темницы, размышлял Морли. Тауэр нельзя было назвать веселым местечком, поэтому он привык обращать внимание на разного рода мелочи – лишь бы хоть чем-то занять себя. Теперь-то он прекрасно понимал, в каком положении оказался Наполеон, сосланный на остров Святой Елены. Гений войны, необыкновенно деятельный и целеустремленный человек, вдруг оказался в полной изоляции на крохотном островке. Поговаривали, Наполеон просил, чтобы ему назначили местом ссылки Лондон. Просьба Наполеона вызвала у Морли усмешку. Англичане ни за что бы, не согласились на его пребывание в их столице. Наполеон в Лондоне – слишком уж рискованно. Он либо сбежал бы, либо поднял бы восстание.
А вот ссылка на отдаленный островок лишила Наполеона возможности действовать. Хотя в каком-то смысле Наполеону очень повезло. Во всяком случае, ему не грозила виселица. А он, Морли, вполне мог распрощаться с жизнью. Хотя находился в Тауэре всего лишь месяц с небольшим, ему казалось, что он провел здесь уже долгие годы. Как странно… Ведь сэр Уолтер Рэли провел в Тауэре целых тринадцать лет. И он даже успел написать здесь мемуары и проводил научные опыты. Но, в конце концов, ему все-таки отрубили голову. Интересно, а сколько, он Морли, пробудет в Тауэре? Достаточно ли долго для того, чтобы также написать мемуары? Долгие часы одиночества вызывали у него воспоминания о прошлом – приятные и не очень. Но в любом случае это была настоящая жизнь, а сейчас… Иногда ему казалось, что он весь остаток своей жизни проведет в четырех стенах тюремной камеры. О Боже, неужели так и произойдет?
Но ни о чем не сожалел. Цель оправдывает средства, и он всегда поступал в соответствии с этим мудрым принципом. К счастью, он успел многого добиться, и друзья часто ему завидовали. У него было множество друзей, и некоторые из них являлись довольно влиятельными людьми. А среди его любовниц были самые красивые женщины Англии. Но, увы, никто из них не навестил его после ареста. А все потому, что он был арестован по требованию КитаУайтлоу, сына влиятельного герцога Уэстфолла.
Тут послышалось лязганье ключа в замке, и Морли, опершись на трость, повернулся к двери. Несколько секунд спустя в камеру в сопровождении охранника вошел мистер Дакуорт, его поверенный и адвокат.
Мистер Дакуорт считался удачливым адвокатом, но на сей раз, он взялся за очень трудное и почти безнадежное дело. Против его подзащитного выдвинули весьма серьезные обвинения; Морли обвинялся в посредничестве при продаже секретной информации французам, а также в убийстве Ричарда Локвуда, произошедшем семнадцать лет назад.
Государственная измена и убийство – это было более чем достаточно, чтобы отправить человека на виселицу.
Дождавшись, когда охранник выйдет за дверь, адвокат проговорил:
– Положение крайне серьезное, мистер Морли. Документы, предъявленные виконтом Грантемом, весьма убедительны, как и его доводы. По этим показаниям ваших свидетелей уже не очень-то доверяют. Кстати, ваш помощник мистер Хорас Минкин…
– Хорас Минкин? – Морли с недоумением взглянул на адвоката.
– Вы называете его Боб, мистер Морли.
– Ах да, мистер Минкин, – кивнул Морли, как бы припоминая, хотя на самом деле он не знал настоящего имени Боба и никогда не хотел его знать.
– Так вот, внешность мистера Минкина, конечно, не внушает доверия, – продолжал адвокат, – но к его пространным показаниям, на мой взгляд, следовало бы прислушаться. Кроме того, есть еще свидетельские показания кучера и прочих. Но, увы – мистер Дакуорт сокрушенно покачал головой, – никто не желает их слушать.
Морли невольно вздохнул. Да, Бобби очень полезен. Но только до тех пор, пока в дело не вмешался Кит Уайтлоу.
– То есть все клонится к тому, что вас скоро обвинят в убийстве и в государственной измене, – подытожил мистер Дакуорт.
– Неужели скоро? – с иронией в голосе спросил Морли. – Что ж, зная наш английский суд, вполне можно предположить, что в ближайшие десять лет это, скорее всего, произойдет.
Адвокат вежливо улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Потом нахмурился и тихо сказал:
– Полагаю, мистер Морли, вам известно, что ждет человека, которого признали виновным в убийстве и государственной измене.
«Интересно, как они повесят меня? – думал Морли. – Публично, чтобы преподать наглядный урок всем тем, кто мог бы осмелиться на измену? Или же в Тауэре – в качестве косвенного признания моих заслуг перед страной?»
Взглянув на адвоката, Морли с язвительной усмешкой проговорил:
– Мистер Дакуорт, неужели вы пришли сюда только для того, чтобы сообщить мне, что меня повесят? Или же вам просто нравится мое общество?
Адвокат вздохнул и окинул взглядом камеру. Потом снова повернулся к своему подзащитному:
– Что ж, если честно, мистер Морли, то мне действительно нравится ваше общество. Во всяком случае, оно не лишено приятности. Но сегодня я пришел не ради праздной болтовни. У меня к вам одно предложение.
Дакуорт нисколько не сомневался в виновности Морли. Но мистер Дакуорт был, прежде всего, адвокатом, поэтому не придавал особого значения своему личному отношению к подзащитному.
Морли пристально взглянул на собеседника.
– Что ж, рассказывайте, мистер Дакуорт.
– Видите ли, я кое-кого порасспросил. Тайком, разумеется. Так вот, судья будет очень доволен, если ему сообщат имена тех членов палаты лордов, которые нарушили закон и приложили, если так можно выразиться, руку к вашей противозаконной деятельности. И если ваши показания будут иметь ценность, то судья почти наверняка смягчит вам приговор. Не исключено даже, что с вас снимут все обвинения. Но повторяю, все зависит от важности и ценности ваших признаний.
Морли шумно вздохнул; он почувствовал себя так, словно уже находился на свободе.
– Иными словами, – продолжал адвокат, – вы должны подать им на блюде голову какого-нибудь влиятельного человека, и тогда все для вас сложится не так плохо. Возможно, наилучшим образом.
Морли с усмешкой заметил:
– Вы замечательный адвокат, мистер Дакуорт.
– Вы льстите мне, мистер Морли, – ответил поверенный. – Что же касается ваших показаний… Надеюсь, у вас есть что рассказать. И я готов выслушать вас в любое время, когда вам будет угодно.
Сабрина ужасно злилась на мужа. «Не хочу больше видеть его», – говорила она себе. Однако она прекрасно понимала, что никак не может изменить ситуацию. И, следовательно, ей оставалось лишь одно – смириться. Именно так она поступала всю свою жизнь.
И ей совершенно не хотелось знать, чем занимался в Лондоне Рис. Лондон пугал ее; ей казалось, что жить там невозможно. Невозможно хотя бы потому, что небо там всегда черное от копоти. А вот Мэри Лондон почему-то нравился… Что ж, очень может быть. Ведь Мэри – большая любительница поболтать, а в Лондоне всегда найдутся собеседники.
Тем временем ее жизнь в Ла-Монтань текла ровно и размеренно. Сабрине нравилось обсуждать с поваром или с экономкой меню предстоящего обеда. И она очень много читала – к счастью, у графа была прекрасная библиотека. Кроме того, она совершала поездки в Бакстед-Хит, чтобы навестить Джеффри и послушать его проповеди. Ей очень хотелось думать, что между ними сохранилась прежняя дружба. И каждый раз перед ее отъездом Джеффри задавал один и тот же вопрос: говорила ли она с Роуденом о его миссионерской поездке?
Сабрина заметила, что Джеффри похудел и стал очень нервным – вероятно, из-за переживаний, ведь его «миссионерская мечта» так и не осуществилась, и теперь все свои надежды он возлагал лишь на нее.
– Хорошо, Джеффри, в следующий раз, как только увижу Роудена, обязательно поговорю с ним об этом, – пообещала Сабрина. Но, к сожалению, она не знала, когда увидит мужа в следующий раз.
Как-то раз в конце недели Сабрина заглянула на кухню, чтобы узнать у шеф-повара или у миссис Бейли, какие блюда будут поданы на ужин. Конечно, она всегда ужинала в одиночестве, но каждый раз, садясь за стол, с удовольствием пробовала изысканные блюда, которые ей подавали. Что ни говори, а быть замужем за графом иногда не так уж плохо.
– У бедной Марго Банфилд снесло ветром почти всю крышу, – услышала Сабрина слова миссис Бейли, обращенные к шеф-повару.
– Прошу прощения, миссис Бейли, но кто такая Марго Банфилд? – поинтересовалась Сабрина.
– О, леди Роуден?.. – Шеф-повар и экономка, обернувшись, поклонились ей.
– Миссис Банфилд – пожилая вдова, – ответила экономка. – Она живет в Бакстед-Хите. И на днях был очень сильный ветер, который почти целиком снес крышу ее дома.
– О Господи… – пробормотала Сабрина. – А многие ли жители городка пострадали? Ведь ветер действительно был ужасный…
– Несколько человек очень сильно пострадали. Их дома остались без крыш.
Сабрина решила, что
