приделала их к этому грубому и неказистому телу.
– Как ее здоровье? Наверное, Джованни, у вас есть прибавление в семействе?
– Ваша правда, синьор. У меня родился сын Энрико, такой же толстый и упитанный, как и я. – Итальянец весело рассмеялся. – Вы приехали сюда, синьор, чтобы сделать заказ? Я весь к вашим услугам.
– Нет, Джованни. На этот раз я приехал по другому делу. Но дело очень важное. Я разыскиваю одну женщину.
– Вам не хватает женщин в Англии, синьор? Что же случилось? Неужели вы уже всех их перепробовали и теперь от скуки и для развлечения ищете их за границей?
Репутация Риса – многие его стихи были переведены на итальянский – привлекала к нему внимание даже в Италии. Впрочем, пылкие итальянцы вовсе не считали его поэзию скандальной, скорее они воспринимали ее как руководство к действию.
– Вам нужно немного потолстеть, синьор, и тогда у вас не будет отбоя от женщин. Они будут неустанно преследовать вас. – Санторо снова рассмеялся.
– Возможно, мне в самом деле надо немного поправиться, – согласился Рис. – Но пока я не найду одну женщину, мне кусок не полезет в горло.
Санторо с недоумением взглянул на графа. Чтобы из-за женщины потерять аппетит? Нет, уже слишком…
– Так вы хотите найти эту женщину среди наших гор, синьор Роуден? – Санторо махнул в сторону окружавших его мастерскую зеленеющих холмов. – Хотите найти симпатичную и крепкую крестьянскую девушку, которая сможет подарить вам много сыновей?
– Я женат, – ответил Рис. Санторо изобразил удивление:
– Неужели ваша жена доставляет вам столько неприятностей?
«Неприятности», – вот то слово, которым охарактеризовали его положение. Неужели действительно самые обычные неприятности?! А ведь он-то считал, что с ним никогда ничего подобного не происходило. Рис не стал распространяться на эту тему.
– Моя жена похожа вот на эту женщину. Как видите, она очень красивая. И я ее разыскиваю.
Рис протянул Джованни миниатюру с портретом Анны Холт, которую Сабрина в спешке оставила в Ла-Монтань.
Санторо осторожно взял миниатюру и принялся ее рассматривать.
– Да, красивая, – согласился художник. – Так говорите, ваша жена похожа на нее?
– Очень похожа. Но дело в том, что портрет, который вы держите в руках, написан лет двадцать назад. Женщине, которую я ищу, сейчас, наверное, около сорока или даже побольше.
Санторо почесал в затылке и пробормотал:
– И эта женщина живет в Тре-Сорелле?
– Вполне возможно. Я не уверен, но очень надеюсь. Санторо задумался. Потом, прищелкнув языком, спросил:
– Она англичанка, не итальянка? Рис кивнул:
– Да, англичанка.
Художник снова немного помолчал.
– А когда она приехала в Тре-Сорелле, синьор Роуден?
– Я не могу сказать с точностью, Джованни. Но, скорее всего лет семнадцать назад.
Тут Санторо вдруг просиял. Ухватив Риса за рукав, он вывел его на порог мастерской.
– Вон там. – Художник махнул в сторону холмов. – Езжайте вон по той верхней дороге. – Теперь Санторо указывал на вьющуюся среди холмов желтую ленту, то появляющуюся, то исчезающую среди зелени. – В самом конце дороги стоит вилла. Вот там и живет похожая женщина. Она вдова.
– Значит, она англичанка и вдова? Санторо с улыбкой закивал:
– Да, синьор. Она давно поселилась в наших местах, а на итальянском говорит, как будто это ее родной язык. Мне рассказала о ней моя жена. Она бывала у нее в доме. Я тоже видел ее несколько раз. Очень красивая женщина.
– Но она уже немолода?
– Какое это имеет значение, синьор Роуден? Пока женщина красива, возраст не играет роли, – с ухмылкой проговорил художник. – Но ваша, правда, она немолода.
Рис облегченно вздохнул – для него это как раз имело огромное значение.
– А как она выглядит?
– Ну… Как бы сказать… – Санторо поскреб подбородок. – Е triste e calma.
– Грустная и тихая, – перевел с итальянского Рис. Да, скорее всего она не походила на своих дочерей, которые отличались гордостью и пылкостью чувств. Наверное, горе и время изменили ее характер, лишили ее былой гордости и страстности.
Боль и тревога всколыхнулись в душе Риса. «Ведь это я во всем виноват», – подумал он, в который уже раз. Да, именно он навлек на голову Анны столько бед и несчастий, а теперь его жизнь – прошлая и будущая – зависели от женщины, которую он когда-то едва не погубил.
– А как ее зовут?
– Синьора Смит.
Надежда с новой силой вспыхнула в его сердце. Ведь в приходской книге в церкви городка Горринджа, Анна Холт значилась под именем Анны Смит.
Конечно, на вилле могла жить не Анна Смит, а другая англичанка, тоже вдова, тоже желавшая уединения. Возможно, там, на холмах, жила какая-то другая английская вдова, поменявшая холодную туманную Англию на солнечную и теплую Италию. Да и фамилия Смит была вполне заурядной и весьма распространенной. Впрочем, Рис очень сомневался, чтобы какая-то другая англичанка стала бы искать убежища именно в «Трех сестрах». Подобные совпадения редко случаются.
В какой-то момент Рису стало страшно за жизнь этой женщины. Локвуд, отец Сабрины, оставил слишком явную подсказку, и убийца мог бы легко догадаться, где искать Анну Холт.
Да и сама Анна, когда поселилась здесь, вряд ли понимала, что ее могут, в конце концов, найти.
«Не бойся, Локвуд, ее нашел не кто-нибудь, а я», – сказал себе Рис. Он столько лет покрывал убийцу Локвуда, но теперь пришел час справедливой расплаты, пришло время всем воздать по заслугам, в том числе и ему самому.
– Огромное спасибо, Джованни. – Рис улыбнулся художнику. – Сейчас я не буду ничего заказывать, но позволь сделать тебе небольшой подарок. – С этими словами граф высыпал в ладонь мастера пригоршню монет.
Санторо был не слишком щепетилен, поэтому охотно принял деньги.
– Грацие, синьор Роуден. Желаю вам удачи.
Весной в предгорьях погода зачастую непредсказуема и переменчива, в любой момент небо могли затянуть тучи, а затем вполне мог пойти весенний ливень, сопровождаемый гулким громом. Но Рису повезло. Небо было безоблачным, и лошадь резво бежала по тропе, преодолевая крутой подъем. Дорога была не слишком легкой, но вполне проезжей, – на ней виднелись глубокие колеи и от колес недавно проехавшей кареты. Находившаяся в предгорьях крохотная деревушка Тре-Сорелле не выглядела заброшенной – видимо, сказывались дружелюбие и родственные чувства итальянцев, любивших навещать друг друга.
Наконец Рис подъехал к вилле, утопавшей в зелени. Спешившись, он привязал лошадь к коновязи напротив виллы. Затем утер лоб и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Вид у него был не слишком опрятный, но это его не смущало. Рис знал: покрой костюма, и безукоризненная английская речь сразу выдадут в нем англичанина.
И тут вдруг он услышал какой-то странный звук, доносившийся из-за ограды. Щелк, щелк, щелк… Так могли щелкать только ножницы, которыми обрезают кусты в саду – Рис с детства помнил этот звук. Ведь когда-то его мать разводила цветы в Ла-Монтань. Судя по всему, кто-то за оградой обрезал розы.
– К нам еще один визитер. Это мистер Уиндем, – с улыбкой объявила Сюзанна. – У него очень приятная наружность, но он явно не похож на джентльмена.
Сабрина едва заметно улыбнулась. До встречи с Китом Уайтом, виконтом Грантемом, Сюзанна вела жизнь светской львицы и научилась хорошо разбираться в людях – могла с первого взгляда определить, какое положение в обществе занимает тот или иной человек.
– Значит, он не джентльмен? – Сабрина тоже улыбнулась.
Было довольно забавно, что друзья и подруги графа с завидной настойчивостью ходили на Гросвенор-сквер словно на поклонение к какой-то святой. Но что же здесь понадобилось мистеру Уиндему? Может, он хотел что-то передать от Риса? Тогда стоит ли с ним встречаться? В конце концов, Сабрина все же решила поговорить с художником. Перед тем как выйти к нему, она внимательно посмотрела в зеркало. И как ни странно, обнаружила, что даже похорошела за последнее время.
– Вы выглядите замечательно. То есть как всегда, – с поклоном сказал Уиндем.
– Надеюсь, что это не комплимент, – ответила Сабрина.
– Нет-нет, чистейшая, правда, леди Роуден.
– Вы пришли сюда любезничать? Или у вас все-таки есть ко мне поручение?
– Нет, у меня нет поручения. Но думаю, что вам необходимо повидаться с ним. – Уиндем, как обычно, говорил напрямую, без обиняков.
Сабрина нахмурилась.
– Вы не представляете, как мне надоело все время слышать одно и то же.
– Мы с Рисом дружим уже много лет, – продолжал художник. – И мы с ним очень многое повидали и испытали, поверьте. Вероятно, поэтому я хорошо его изучил. Но за все время нашего знакомства я никогда не видел его таким счастливым, каким он был еще совсем недавно. Вы вернули ему счастье, научили его радоваться жизни, но теперь… – Уиндем умолк и тяжело вздохнул. – Да, вы обязательно должны увидеться с ним.
Сабрина покачала головой:
– Нет, ни за что. Он обижает меня, мучает меня…
– Не могу в это поверить! – с притворным удивлением воскликнул Уиндем.
Его слова вывели ее из себя.
– Мистер Уиндем, я больше не желаю…
– Прошу прощения, – перебил художник. – Просто я считаю, что он некогда обидел вас. Улавливаете разницу в оттенках, леди Роуден? Одно дело, когда он постоянно обижает вас, и другое – если это произошло случайно, непреднамеренно.
Сабрина пристально смотрела на гостя.
– С вашей стороны это… – Она
