человеческих звуков. Вокруг, возможно, было много роботов, но они работали молча. Не было того изобилия человеческих голосов, к которому она привыкла (сначала с трудом) на Авроре. Но теперь, вернувшись на Солярию, она нашла удивительное спокойствие. Не так уж все плохо на Солярии, подумала она.
– Где ваши хозяева? – спросила она робота с некоторым нажимом в голосе.
– Они ушли, мадам, – спокойно ответил робот.
– Куда?
– Не знаю, мадам, мне не сказали.
– А другие знают?
Общее молчание.
– Кто-нибудь в имении знает?
– Не знаю никого, кто знает, мадам.
– Хозяева взяли с собой роботов?
– Да, мадам.
– А вы почему остались?
– Делать свою работу, мадам.
– Но вы стоите и ничего не делаете.
– Мы охраняем имение от прибывших, мадам.
– Вроде меня?
– Да, мадам.
– Но я здесь, а вы все еще ничего не делаете. Почему?
– Мы наблюдаем, мадам. У нас нет иных приказов.
– Вы сообщаете о ваших наблюдениях?
– Да, мадам.
– Кому?
– Надзирателю, мадам.
– Где надзиратель?
– В доме, мадам.
– Ага, – Глэдис повернулась и быстро пошла обратно к Диджи. Дэниел последовал за ней.
– Ну? – спросил Диджи.
Он держал оружие наготове, но спрятал его в кобуру, когда она вернулась.
– Ничего. Ни один робот меня не знает, и ни один, я уверена, не знает, куда ушли соляриане. Но роботы рапортуют надзирателю.
– Какому надзирателю?
– На Авроре и на других планетах Внешних Миров в больших имениях со множеством роботов бывает надзиратель, человек, чьи в обязанности входит организовывать и направлять группы роботов в поля, в рудники и промышленные предприятия.
– Значит, здесь остались соляриане?
– Солярия – исключение. Соотношение роботов и людей всегда было так высоко, что не было принято выделять мужчину или женщину надзирать за роботами. Эту работу выполнял специально запрограммированный робот.
– Значит, в этом доме есть робот, более передовой, чем эти, и его можно с пользой допросить.
– Возможно, но я не уверена, что попытка войти в дом безопасна.
– Это же только робот! – ядовито заметил Диджи.
– Дом может быть минирован.
– Это поле тоже может быть минированным?
– Лучше бы, – сказала Глэдис, – послать одного из роботов в дом сказать надзирателю, что люди желают говорить с ним.
– Не требуется, – сказал Диджи – Это, по-видимому, уже сделано. Надзиратель появился, и это не робот и не «он». Я вижу женщину.
Глэдис ошеломленно посмотрела. К ним быстро шла высокая, хорошо сложенная и очень привлекательная женщина. Даже на расстоянии нельзя было сомневаться насчет ее пола.
Диджи широко улыбнулся. Он весь как бы подтянулся, выпрямился, отвел плечи назад. Одна рука гладила бороду, словно удостоверяясь, что она гладкая и мягкая. Глэдис неодобрительно посмотрела на него и сказала:
– Это не солярианка.
– Откуда вы знаете?
– Ни одна солярианка не позволит себе так свободно показываться другим людям. В действительности, а не по видео.
– Я знаю разницу, миледи. Но вы же позволили мне видеть вас.
– Я два столетия прожила на Авроре. И то я осталась достаточно солярианкой, чтобы не появиться перед людьми в ТАКОМ виде.
– Ей есть, что показать, мадам. Я бы сказал, что она выше меня и прекрасна, как вечерняя заря.
Надзирательница остановилась метрах в двадцати от них, и роботы разошлись в стороны, чтобы никто не стоял между женщиной и тройкой с корабля.
– За два столетия обычаи могли измениться.
– Нет ничего основательнее, чем неприязнь солярианина к контактам с людьми, – резко сказала Глэдис. – Это не могло измениться за какие-то два столетия, – она снова вернулась к солярианскому говору.
– Я думаю, вы недооцениваете социальную пластичность. Но солярианка она или нет, она космонитка, и если здесь есть другие такие же, я готов к мирному сосуществованию.
Взгляд Глэдис стал еще более неприязненным.
– Ну, вы намерены глазеть на этот образец еще час-два? Вы не хотите, чтобы я допросила женщину?
Диджи вздрогнул и посмотрел на Глэдис с явным раздражением.
– Вы допрашивайте роботов, и вы это сделали. А я допрашиваю людей.
– Особенно женщин, я думаю.
– Не хвастаюсь, но…
– Как все мужчины.
Вмешался Дэниел:
– Я не думаю, что женщина захочет долго ждать. Если вы хотите перехватить инициативу, капитан, то идите к женщине. Я пойду следом.
– Вряд ли мне понадобится защита, – бесцеремонно сказал Диджи.
– Вы – человек, и я не могу через бездействие допустить, чтобы вам был причинен вред.
Диджи быстро зашагал вперед, Дэниел за ним. Глэдис, не желая оставаться в одиночестве, осторожно пошла следом.
Надзирательница спокойно ждала. На ней было гладкое белое платье, едва доходившее до середины бедер, сильно декольтированное. Сквозь тонкую ткань явно виднелись соски. Не было никаких признаков, что на ней надето что-нибудь еще, кроме туфель.
Диджи остановился в метре от нее. Он видел ее гладкую кожу, высокие скулы, широко поставленные глаза с чуть скошенным разрезом, невозмутимое выражение лица.
– Мадам, – начал он, стараясь говорить, как аврорский патриций, – я имею удовольствие разговаривать с надзирательницей этого поместья?
Женщина выслушала и сказала с таким сильным солярианским акцентом, что он казался почти комичным для такого красивого рта.
– Ты не человек.
И она перешла к действиям так быстро, что Глэдис, находившаяся метрах в десяти, не видела деталей случившегося. Она увидела только смутное движение, а затем Диджи, неподвижно лежавшего на
