стене ее дома и влезает в ее квартиру с роскошным букетом роз — без шипов.
Осыпая кровать душистыми лепестками, Слоун ложится рядом с ней и протягивает к ней загорелую руку с обручальным кольцом на пальце. Таким же, как и у нее. Он ложится рядом, уверенный, что его радостно ждут… Мелани внезапно проснулась от собственных вздохов и отчаянного желания.
Вспоминая сон, она задрожала и закрыла глаза.
— О, пожалуйста, пожалуйста… только не Слоун Рейвентрол, — прошептала она с отчаянием. Потом положила ладонь на лоб. — Может быть, у меня начинается грипп? Господи, уж лучше пусть это будет грипп.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мелани искоса наблюдала, как Слоун уверенными, большими руками с легкостью вел своего черного монстра по скользким улицам Канзас-Сити к особняку Итти, похожему, скорее, на дворец.
Как крепко держит он руль, обитый черной кожей! Мелани нахмурилась. Она собиралась ехать к Итти одна и таким же образом возвращаться, но, обнаружив Слоуна у своей двери час назад с огромным букетом маргариток в руках, поняла, что ей не отвертеться.
Она заерзала на сиденье и беспокойно поправила на коленях нефритово-зеленое шелковое платье. Если бы не маргаритки… И зачем только она с восторгом воскликнула: «О, Слоун!..»?
Скрестив руки на груди, Мелани отвернулась и посмотрела в запотевшее окно. Неоновые огни отражались в мокром зеркале улиц. Со стороны Слоуна было нечестно использовать маргаритки, особенно в сочетании с охапкой раскидистых лап папоротника. Она сердито взглянула на пожилую женщину с доброй улыбкой на губах, стоящую на перекрестке. От затуманенного взгляда Слоуна, скользящего по ее платью с длинными рукавами и скромным вырезом, такого собственнического и сладострастного, она чувствовала себя экзотической вкусной конфетой. Выражением лица Слоун походил на шейха, предвкушающего первую брачную ночь с долгожданной невестой.
Когда они остановились у светофора, Мелани продолжала пребывать в мрачном настроении, поэтому с неодобрением проводила глазами мальчугана, переходившего улицу, держась за мамину руку.
Рейвентрола необходимо остановить — и побыстрее.
Украдкой взглянув на приговоренного, Мелани забилась в угол, зябко кутаясь в плащ. Слоун заполнил собой всю квартиру, ввалившись с этим проклятым букетом маргариток. При его появлении внутри у нее что-то екнуло и оборвалось. Слоун, одетый в будничный черный пиджак, слаксы и свитер, показался ей очаровательным и немного… опасным.
С нескрываемым восхищением он пристально смотрел на ее непослушные, распущенные по плечам волосы и строгие линии платья. С его лица не сходило выражение удовольствия.
Она почувствовала внезапное удовлетворение от того, что провела несколько часов, работая с капризной тканью, а потом полежала в ванне с душистыми солями. Ей даже стало жаль, что он не видит, каким прекрасным лаком она покрыла ногти на пальцах ног…
Когда он вручал букет, в глазах под длинными, шелковистыми ресницами мелькнула неуверенность. Это придавало огромному Слоуну некое очарование.
Он одобрительно втянул носом воздух, принюхиваясь к аромату только что испеченного яблочного пирога, и с вожделением посмотрел в сторону кухни.
Мелани поправила свои очки. Эта вспышка неуверенности задела ее сердце и застряла там, как заноза. Ей хотелось уткнуться в его грудь, прижаться покрепче и убедить его, что очень довольна его приходом.
Закрыв глаза, Мелани слушала порывы ветра и старалась забыть, как Слоун бережно усаживал ее на переднее сиденье черного монстра. Он обращался с ней так, как будто она была хрупким лепестком одной из тех изумительных маргариток. Но за ласковыми прикосновениями крылось неистовство, словно он был готов прикончить любого, кто захочет ее у него отнять.
Мелани смотрела на пролетающие мимо улицы, стараясь не думать о том, что ни один мужчина не ухаживал за ней так чинно, как большой специалист по женщинам Слоун. В то же время он мог неожиданно напасть на нее из засады, когда она меньше всего этого ожидала, и застать ее со всеми потаенными чувствами врасплох. Она поджала губы. М.С. Инганфорде не пристало выглядеть дрожащей и взволнованной.
— Ау, Мелани, — прервал ее размышления Слоун, опуская руку со спинки сиденья на ее плечо. — Откуда такая грусть?
Не считая нужным скрывать свои истинные чувства, она повернулась к нему и ответила:
— Я терпеть не могу лягушек и терпеть не могу принцев. Если ты ждешь вечером всяких там благодарностей, забудь.
Он разразился хохотом, в котором звучала снисходительность и нежность, отчего у нее сразу же зашлось сердце.
— Мне нравится, когда ты огрызаешься.
— Давай откровенно определим наши отношения — на сегодняшний вечер, Рейвентрол. У нас нет других отношений, кроме моей роли псевдотети Даниэлы. Мы вернулись на работу. И все.
В его темных глазах, посверкивающих из темноты, вспыхнуло любопытство.
— Наши отношения… Любопытно, какие же они?
— Бизнес, — натянуто сказала она и вцепилась в свою шелковую сумочку. Появился ярко освещенный особняк Итти, и Слоун свернул в открытые ворота. — И Даниэла, конечно.
— Вот как? — спросил он чувственным протяжным голосом и просунул загорелый палец в ее крутой локон. — Ты ерзаешь, когда врешь, Инганфорде. И когда нервничаешь. Не думаю, что ты сидела бы здесь, если бы верила тому, что говоришь, не так ли?
Мелани обдала его ледяным взглядом.
— Я не Даниэла.
— Прелесть моя, ты ощетинилась, — улыбнулся Слоун, подъезжая на своем звере к месту стоянки. Он заглушил мотор, посмотрел на Мелани, снял с ее носа очки и спрятал их в карман. — Они тебе не нужны… Ты ведь носишь их только для того, чтобы прятать свое милое личико, так ведь? — Он провел пальцем по ее щеке. — Тебе, наверное, нелегко у нас работать — маленькая, голубоглазая блондинка может столкнуться с разными трудностями… — задумчиво размышлял он как бы про себя.
Потом снова улыбнулся соблазнительной, очаровательной улыбкой, на которую женщины слетаются как мухи на мед.
— Тебе идет, когда ты смущаешься и злишься, Мел. Кажется, ты того и гляди воспламенишься, если до тебя дотронуться.
— В прошлом году я брала уроки каратэ, — надменно произнесла Мелани. — Ты со мной полегче. Могу запросто сломать тебе запястье, вот так, — добавила она, щелкнув пальцами.
— Ого! — Слоун выбрался из машины и, прежде чем она успела шелохнуться, подхватил ее на руки и понес через лужи к светящемуся парадному Итти.
— Пусти меня, — в ярости прошипела Мелани, обретя наконец дар речи. — Я тебя побью… Я…
Слоун не торопился отпускать свою добычу. Вместо этого он поцеловал ее в полуоткрытые губы, не дав договорить. Когда Мелани пришла в себя, ей вовсе не хотелось продолжать угрозы; она прижалась к нему, крепко держа его за шею. Слоун потерся носом об ее щеку и с дрожью в голосе прошептал:
— Я так же напуган, как и ты, любимая. Все у нас будет хорошо.
Мелани поморгала, пытаясь понять, что скрывалось за этими словами, а Слоун тем временем осторожно поставил ее на ноги и поправил плащ.
Когда Итти открыл дверь, протянул свою мясистую руку и пригласил гостей в свои владения, Мелани почувствовала себя совсем крохотной между этими двумя гигантами. Она еще не совсем пришла в себя после нежного поцелуя Слоуна, когда дворецкий, одетый во все черное, с бесстрастным выражением лица забрал у нее плащ. Глядя, как Слоун легкой походкой идет рядом с ней, она поняла, что никуда ей от него не деться: сделай она хоть один шажок в сторону, он, невзирая ни на что, мгновенно ее нагонит.
