Глава 4
После того как криминалисты сфотографировали тело банкира, а следом и все помещение ложи, на что ушло добрых полчаса, покойного Ливингстона унесли на носилках. Его супруге разрешили вернуться домой, и лейтенант Финдли вызвался ее проводить. В подобных делах этот офицер обладал определенным чувством такта, и старший инспектор частенько перепоручал ему эту обязанность, которую сам считал далеко не самой приятной.
Как только тело покойного и вдова оказались за дверью, в ложе наступило оживление. Все заговорили разом, и сэру Малькольму пришлось повысить голос, чтобы его услышали.
— Господа, пожалуйста, позвольте представить вам находящегося здесь старшего инспектора Дугласа Форбса. Он из особого подразделения Скотланд-Ярда. И будьте уверены, умеет хранить тайны не хуже моего.
— Благодарим вас за понимание, — ответил Досточтимый Дин, уже успевший занять свое привычное место за престолом на Востоке. — Вы верно поняли: ужасное несчастье, случившееся в нашей ложе во время проведения ритуала, повергло нас в глубокую печаль. Однако мы прекрасно понимаем, вы должны исполнять свой долг, хотя бы для того, чтобы установить: самая мысль о преступлении, совершенном в этой цитадели, относится к разряду невероятных.
Дуглас Форбс чувствовал себя растерянным. Он впервые оказался в масонской ложе и не знал, куда девать глаза. Ему все казалось таинственным и непостижимым. Зачем здесь знаки солнца и луны? Что значит столь странное расположение стульев вдоль стен и три погасших светильника, расставленные треугольником посреди зала? А что за знаки нарисованы мелом на черном полотне, расстеленном на полу в черно-белую клетку?
Зато сэр Малькольм ощущал себя вполне удобно в обстановке, овеянной запахом свечей и ладана. Хотя, по мнению Форбса, во всем этом было что-то демоническое. Интересно, что подумала бы госпожа Форбс, случись ей столкнуться с таким необычным делом?
— Господа, — продолжал сэр Малькольм Айвори, — я заметил, что только один из вас был в переднике — господин Бронсон, ваш обрядоначальник, если не ошибаюсь… Но, как мне кажется, во время ритуалов вы всегда надеваете передники. Так ведь?
— Мы сняли их перед вашим приходом, — пояснил Дин. — Дабы соблюсти тайну, понимаете?..
— Можно на них взглянуть?
Досточтимый как будто смутился, но тут же снова овладел собой:
— Боже мой, не вижу в том никакого смысла… Да и потом, это одна из наших тайн, понимаете?
Сэр Малькольм усмехнулся, давая понять, что его на мякине не проведешь, и сказал:
— У меня в библиотеке есть красочная книга, и в ней подробно описаны все масонские атрибуты. Так что, господин Дин, будьте благоразумны.
Старик пробурчал что-то невнятное и достал из-за престола белый передник с синей каймой и с вышивкой в виде двух перекрещенных тростей посередине. Остальные члены ложи последовали его примеру и тоже извлекли, каждый из-за своего престола, по переднику, проделав это с нарочитой любезностью и явно не без иронии.
— Как я погляжу, у вас у всех есть передники, — заметил сэр Малькольм, — а где же передник брата Ливингстона? Ведь он наверняка был на нем во время ритуала, а когда я осматривал тело, то обратил внимание, что передника на нем не было.
— Мы с него тоже сняли передник перед вашим приходом, — объяснил Дин.
— Тогда покажите и его, пожалуйста.
На какой-то миг все в изумлении смолкли, но вслед за тем Энтони Хиклс, первый страж, обращаясь к Уинстону Дину, торопливо заговорил:
— Досточтимый мастер, по-моему, вы ошибаетесь. Брат Ливингстон был без передника.
Дин нахмурился и вдруг, словно что-то вспомнив, сказал:
— А ведь точно, брат первый страж… И о чем я только думал! Поскольку брату Ливингстону предстояло перевоплотиться в Хирама, передник был ему ни к чему.
Сэр Малькольм продолжал стоять на своем:
— Значит, вы все, как один, подтверждаете, что Ливингстон был без передника…
— Простите, — поспешил вставить Хиклс, — давайте кое-что уточним… На нем был передник, только не его собственный.
— Как это понимать?
— На нем был, так сказать, парадный запон.
— Парадный запон… — задумчиво повторил сэр Малькольм. — Ваша история с передником представляется мне не очень убедительной, и мы к ней еще вернемся. А пока скажите, господа, ведь с той минуты, как вы заметили, что ваш друг мертв, и до того, как мне было позволено к вам войти, прошло немало времени, так? Теперь подсчитаем: по вашим словам, несчастье случилось около пяти. Я прибыл сюда незадолго до шести, а внутрь попал только через четверть часа. Стало быть, с той минуты, когда скончался Ливингстон, и до моего появления прошел по крайней мере час с четвертью. Что же вы все это время делали?
— О, к сожалению, тут нет никакого секрета, — ответил Досточтимый Дин. — Сперва доктор Келли попытался привести беднягу Джона в чувство. А потом переключился на Элизабет, поскольку она была на грани нервного срыва. Мы проводили ее на первый этаж и, как могли, постарались успокоить. Кто-то сел выпить чаю, чтобы собраться с силами. А в дверь уже стучала полиция. Тогда мы снова поднялись сюда и стали решать, что делать дальше. Но так ничего и не решили, понимаете?..
Сэр Малькольм подошел к черному полотну, расстеленному поверх плиточного пола, и принялся с любопытством его рассматривать.
— О, — воскликнул маленький обрядоначальник, — вы не имеете права!
— Неужели и это тайна? — с улыбкой осведомился благородный сыщик.
— Ладно… — сказал Энтони Хиклс. — Думаю, сэр Малькольм знает больше, чем кажется… Вы часом не из наших?
— Как знать? Во всяком случае, подозреваю, мой отец состоял в какой-то военной ложе, когда служил в Индии.
— Очень интересно, все эти военные ложи, — заметил Уинстон Дин, чтобы сказать хоть что- нибудь.
Сэр Малькольм снова обратился к рисункам мелом:
— Это называется у вас картиной ложи, так, кажется? Не знал, что их выводят вручную…
— Это старая традиция, она восходит ко временам действующих лож, — пояснил Хиклс. — Сегодня у каждой ложи той или иной степени своя картина. Как уже говорил Досточтимый наш брат, мы опробовали очень древний уставной ритуал, и в те времена была в ходу как раз такая картина.
Сэр Малькольм достал из кармана записную книжку. Старший инспектор наблюдал такое впервые. Обычно благородный сыщик не делал никаких записей — полагался на свою исключительную память. Сейчас же он срисовал выведенные мелом знаки в записную книжку и положил ее обратно в карман.
— Господин Дин, не могли бы вы показать текст устава, который зачитывался сегодня во время ритуала?
Досточтимый брат возмутился:
— Но это же нарушение всех правил!
— Полноте, Досточтимейший, ведь речь идет, как вы сами сказали, о временах давно минувших. И даже будь там хоть мало-мальская тайна, ее уже давно все знают! Разве не все древние уставы были описаны с соответствующими пояснениями?
— Только не этот!
— Тогда откуда вы о нем узнали?
— Из одного французского манускрипта, его нашел наш брат Майкл Вогэм, — ответил Дин. — Мы
