думал.
Когда они вернулись в ложу, присутствующие все, как один, отвели глаза в сторону. Сэр Малькольм положил находку на плато Досточтимого и во всеуслышание спросил:
— Может, теперь вы все объясните?
Уинстон Дин, точно нашкодивший мальчишка, поднял на сэра Айвори испуганные глаза:
— Как глупо все вышло, — только и вымолвил он.
— Подробнее?
— Ну что ж… Как вам объяснить? Произошел несчастный случай, только какой именно, мы не поняли.
— Расскажите хотя бы то, что вы видели.
— О, все было так, как мы и говорили. Брат Джон перевоплотился в Хирама. А Вогэм, Бронсон и Келли — в трех подмастерьев, решивших погубить архитектора. Что они, собственно, и сделали.
— То есть как?
— О, сэр, своей настойчивостью вы ставите меня в довольно щекотливое положение! Ну хорошо: у них было символическое орудие. И каждый должен был им легонько ударить Ливингстона, один — по правому плечу, другой — по левому, а третий — под затылок. Все шло гладко, то есть, я хочу сказать, ничего страшного не случилось. Конечно, вам это может показаться несколько наигранным, даже ребяческим, но для нас важна каждая деталь…
— А что было потом, после того как трое братьев ударили Хирама? — спросил сэр Малькольм.
Дин откашлялся в кулак и продолжал:
— Когда пришло время, я спустился с престола и подошел к Джону, он стоял и ждал. Потом я слегка ударил его по лбу деревянным молотком — в знак собственно ритуального убийства. Поскольку он заранее знал все жесты и движения, то притворился мертвым и сам же лег на пол. Тут-то все и началось. В тексте сказано, что лицо кандидата надо накрыть передником. Мы так и сделали. Тут Джон как будто вздрогнул, правда, я вспомнил об этом только позднее, потому что дрожь была почти незаметна. Дальше Элизабет, перевоплощенная в Исиду, отправилась искать его по четырем сторонам ложи. Потом она подошла к телу — оно так и лежало на полу — и собралась его приподнять, ей помогали трое братьев, которые до этого изображали злодеев. Затем брат Хиклс взял трубку с ликоподием. Это его обязанность. Разжег как обычно и выдул горящий ликоподий, опять же все как обычно. Но, к нашему величайшему изумлению, передник на лице Джона вдруг вспыхнул. Уму непостижимо. Мы кинулись тушить огонь. Я сам снял с него передник, он уже превратился в лохмотья, а после сорвал перевязь, но наш друг даже не шелохнулся. Лежал мертвый. Так все и было.
— А дальше? — приглушенным голосом спросил сэр Малькольм.
— Дальше? Так вот, мы были до того потрясены и так испугались скандала… Только вообразите заголовки в газетах: «Загадочная смерть в масонской ложе!» Да и потом, Элизабет сама попросила все уладить по-тихому. Словом, мы решили отвезти тело домой в одной из наших машин. Правда, сперва надо было дождаться ночи. И вдруг, как назло, полиция. Тут-то мы, признаться, совсем потеряли голову. Странное дело, Скотланд-Ярд нагрянул как раз тогда, когда у нас стряслась беда!
— Кто из вас омыл лицо Ливингстону? — спросил благородный сыщик.
— Я, — признался доктор Келли. — У него на носу и на лбу были пятна — обуглившиеся лоскуты передника пристали к коже. Но сильных ожогов, как вы сами убедились, не было.
— А запах? Чем-нибудь пахло?
— Да, пахло как-то странно. Не бензином и не эфиром… Трудно сказать.
— Ладно, в лаборатории разберутся, а пока, насколько я могу судить, передник был пропитан каким- то ядовитым, легковоспламеняющимся веществом. Когда вы набросили ему на лицо передник, яд попал бедняге в нос и в рот, он вдохнул его и мгновенно отравился. Скажите, однако, раз уж вы признаете, что Ливингстон был в переднике, — он был в нем с самого начала вашего заседания?
— Нет, — ответил Хиклс, — он надел его, перед тем как перевоплотиться в Хирама. Сказать по правде, этот передник одолжили нам в музее Великой Ложи,[3] и мы вовсе не хотели его испортить. А все вон как вышло!
— Значит, ваш друг поменял свой собственный передник на этот.
— Да нет. Зная загодя, что ему придется надеть передник из музея, он оставил свой дома, — уточнил Хиклс.
— Допустим! А кто принес этот передник?
— Ливингстон и принес. Он сам ходил за ним в музей.
— Но зачем понадобился именно этот передник? — спросил Форбс.
— Нам казалось, его уже использовали в том самом ритуале, какой мы собирались опробовать, — пояснил Досточтимый.
— Как называется обряд? — поинтересовался сэр Малькольм.
— Это ритуал изначального шотландского устава, — ответил Майкл Вогэм, — и его до сих пор практиковали только молча. А появился он в восемнадцатом веке.
— В восемнадцатом! Значит, он был учрежден в Шотландии?
— Вот именно, этот исторический факт нам и предстояло проверить. Хотя, возможно, устав перешел к нам от французов. Во всяком случае, рукопись-то была на французском.
— И вы перевели ее у себя в ложе.
— Да, — подтвердил Вогэм, — я сам перевел текст, прямо с рукописи.
Сэр Малькольм, обращаясь ко всем членам ложи, громко заявил:
— Как я уже сказал, господа, теперь подозрение падает на каждого из вас. Вы все говорили неправду. И ваше очередное объяснение кажется мне не более убедительным, чем предыдущее. Знайте же: я тщательно проверю показания каждого из вас и в конце концов узнаю правду. Произошло убийство, и, насколько я могу судить, вы все, хочется вам того или нет, несете за это ответственность или же являетесь его соучастниками. Вам еще повезло, что я не обвиняю вас в сокрытии улик и лжесвидетельстве. Кто тут у вас секретарь?
— Я, — сказал Питер Шоу.
— Покажите книгу записей. А вы, господин Дин, сложите, пожалуйста, на плато все экземпляры устава. Ну, а перед тем как вы разойдетесь, полицейский офицер перепишет все ваши данные и адреса.
Сухой тон сэра Малькольма лишал членов ложи всякого желания с ним пререкаться. Они друг за другом вышли из ложи и спустились на первый этаж, где Финдли переписал их данные, включая адреса. Однако перед уходом Досточтимый Уинстон Дин подошел к сэру Малькольму и сказал:
— Сожалею, что мы встретились при столь странных обстоятельствах, но знайте: на меня в этом злополучном деле выпадает весьма незавидная роль.
— Что вы имеете в виду?
— О, я, как видите, совсем стар. А вся эта молодежь… Франкмасонство уже не то, что прежде. Но, как сказано в Писании, ищите и обрящете.
С этими словами сгорбленный председатель удалился.
Глава 6
Дуглас Форбс всегда восхищался сэром Малькольмом — его изысканными, благородными манерами, несравненной логикой и памятью. Но в этот вечер он был особенно удивлен тем, с какой легкостью его друг провел дознание в столь подозрительном месте. Поэтому, когда сэр Малькольм предложил ему пообедать вместе в каком-нибудь ресторанчике в Сохо, старший инспектор несказанно обрадовался. Они только что опечатали дверь храма и с удовольствием собирались покинуть это злополучное место.
Снег уже не шел, и на земле он мало-помалу превращался в грязь. Однако атмосфера в Лондоне была благодушная и радостная, ведь близилось Рождество. Ярко освещенные витрины магазинов соседствовали с расцвеченными электрическими гирляндами фасадами ресторанов, у дверей которых
