Он пожал плечами.
— Суть дела в том, что он никому ничего не сказал. Он был выведен из строя прежде, чем мы сумели получить от него то, что хотели получить. Он мог бы никогда и не покидать ту сторону.
— Когда я ехал сюда, я проезжал огороженное место…
— Это то самое место. Еще пять кварталов, и он был бы в безопасности.
— Что с ним?
— Повреждение мозга. Его нужно оперировать — и для этого вы нам и нужны.
— Я? — спросил Грант. — Послушайте, генерал, в мозговой хирургии я ребенок. И я завалил анатомию мозга в университете.
Картер не отреагировал на слова Гранта, и тот почувствовал их несерьезность.
— Пойдемте со мной, — сказал Картер.
Грант последовал за ним через дверь вниз по крутому коридору в другую комнату.
— Центральный пульт управления, — коротко пояснил Картер.
Стены были усеяны телевизионными экранами. Кресло в центре было наполовину окружено полукруглой консолью с переключателями, расположенными на наклонном пульте.
Картер сел, в то время как Грант остался стоять.
— Разрешите мне обрисовать вам суть дела. Вы знаете, что между нами и ими существует патовое положение.
— И длительное время. Конечно.
— Патовое положение, в конце концов, не такая уж плохая вещь. Мы состязаемся, мы все время пугаем друг друга, и мы достаточно много сделали на этом пути. И мы, и они. Но если это патовое положение должно быть нарушено, оно должно нарушиться в нашу пользу. Я надеюсь, вы понимаете это.
— Я думаю, что понимаю, генерал, — сухо сказал Грант.
— Бенеш олицетворяет собою возможность такого нарушения. Если бы он мог рассказать нам то, что знает…
— Могу я задать вопрос, Сэр?
— Давайте.
— Что он знает? Что это такое?
— Еще нет. Подождите немного. Сущность информации в данный момент не самое главное. Позвольте мне продолжить… Если бы он мог рассказать нам то, что он знает, равновесие было бы нарушено в нашу пользу. Если он умрет или если даже он выкарабкается, он не сможет дать нам нужную информацию из-за повреждения мозга, то патовое состояние будет продолжаться.
— Не считая общечеловеческой скорби о потере великого ума, мы можем сказать, что сохранение патового положения не так уж плохо.
— Да, если ситуация такова, как я вам ее описал. Но она может быть и иной.
— Что вы имеете в виду?
— Поговорим о Бенеше. Он известен умеренными взглядами, но у нас не было никаких указаний на то, что у него существовали трения с правительством. Он проявлял все признаки лояльности почти 25 лет, и его высоко ценили.
А теперь он вдруг дезертирует.
— Потому что он хочет нарушить равновесие в нашу пользу.
— Хочет ли? Или, может быть, он уже сообщил о своей работе, прежде чем уяснил всю ее значительность, достаточно много для того, что бы дать другой стороне ключ к продвижению вперед. Он тоже мог тогда понять, что вложил, совсем не сознавая этого, власть над миром в руки своей стороны, и, вероятно, он не был достаточно уверен в добродетелях своей стороны, чтобы этим удовлетвориться. Поэтому теперь он приходит к нам не столько для того, что-бы не дать нам превосходство, а скорее для того, чтобы не дать превосходства никому. Он приходит к нам, чтобы удержать равновесие.
— Есть ли какие-нибудь доказательства этому, Сэр?
— Никаких, — сказал Картер. — Но рассмотрите эту возможность, и вы уясните, что нет также и никаких доказательств противного.
— Дальше.
— Если вопрос жизни или смерти Бенеша предлагает выбор между полной нашей победой или продолжением патового положения — ладно, мы могли бы с этим примириться. Упустить шанс одержать полную победу — позор, но завтра мы можем получить еще один шанс. Однако мы можем столкнуться с необходимостью выбора между равновесием и полным уничтожением, и одна из альтернатив полностью неприемлема. Вы согласны?
— Конечно.
— Как видите, следовательно, если существует даже малейшая возможность того, что смерть Бенеша приведет нас к полному уничтожению, эту смерть необходимо предотвратить любыми силами, любой ценой, за счет любого риска.
— Я так понял, что вы сделали это сообщение для меня, генерал, так как собираетесь попросить меня что-то сделать. Случалось, что я рисковал жизнью, чтобы предотвратить возможность полного уничтожения. Я никогда не получал от этого удовольствия, если желаете знать правду, но я делал это. Однако, что я могу сделать в операционной? Когда мне вчера потребовалось наложить повязку на бедро, это сделал Бенеш. И это единственное доступное мне средство из всего арсенала медицинской техники.
Но Картер не реагировал и на это замечание.
— Гондер рекомендовал вас для этого дела. Из общих соображений, в первую очередь. Он считает вас человеком выдающихся способностей. И я тоже.
— Генерал, я не нуждаюсь в лести. Меня это раздражает.
— Черт побери, я вам не льщу. Я кое-что объясняю. Гондер считает, что он вообще способный человек, но, кроме того, он полагает, что ваша миссия осталась незавершенной. Вы должны были доставить к нам Бенеша в целости и сохранности, и это не было сделано.
— Он был в целости и сохранности, когда меня освободил от моих обязанностей сам Гондер.
— Тем не менее сейчас это не так.
— Вы обращаетесь к моей профессиональной гордости, генерал?
— Если вам угодно.
— Хорошо. Я буду держать скальпель, я буду вытирать пот со лба хирурга, я даже буду подмигивать сестрам. Я думаю, что полный перечень моих компетентных действий в операционной.
— Вы будете не один. Вы будете входить в команду.
— Я как-то рассчитывал на это, — сказал Грант. — Кто-о еще должен будет нацеливаться скальпелем и нажимать на него. Я буду только держать их в стерилизаторе.
Уверенными движениями Картер нажал несколько кнопок. На одном из телевизионных экранов немедленно появились в поле зрения две фигуры в темных очках. Они с пристальным вниманием следили за лучом лазера, его красный свет суживался до толщины нити. Свет погас, и они сняли очки.
— Это Петер Дьювал, — сказал Картер. — Вы когда-нибудь слышали о нем?
— Сожалею, но никогда.
— Он самый лучший нейрохирург в стране.
— А кто эта девушка?
— Его ассистентка.
— Ого!
— У вас все мысли сосредоточены только в одном направлении. Она исключительно компетентный специалист.
Грант слегка увял.
— Я в этом не сомневаюсь, Сэр.
— Вы говорите, что видели Оуэнса только в аэропорту?
— Очень мало, Сэр.
— Он тоже будет с вами. Как и наш начальник медицинского отдела. Он проинструктирует
