Он еще в бытность твою повелителем лично с тобой встречался. Одно дело какие-то малопохожие портреты, а другое — персональное знакомство. Как-то он столкнулся с тобой на улице, в деловом центре, и сразу же узнал — глаз у него наметанный. Осторожно и незаметно он проследил тебя до гостиницы, а потом послал стражников, хотел сам награду за тебя получить.
— За меня назначена награда? — спросил я, обдумывая слова Хантера.
Что-то не так. В чем-то не сходятся его слова с реальными событиями.
— А ты что, не знал разве? — удивился Хантер. — Десять тысяч голдов. По местным понятиям очень даже неплохие деньги.
— Оттуда знаешь про коменданта? — спросил я. До сих пор Хантер казался мне человеком, не очень часто общавшимся с представителями власти. А комендант крепости относился именно к последним.
— Как это откуда? От него самого и знаю.
Как вслед за тем рассказал Хантер, меня опознал один из тех самых суровых с виду ребят, что как-то приходили ко мне в Королевский Замок. Что-то там было связано с выделением денег на ремонт крепостей. Денег я, кажется, не дал, зато меня запомнили и вот, пожалуйста — результат налицо. Сам Хантер познакомился с комендантом очень просто. Когда он разыскал нас в гостинице, меня уже взяли, а Хельгу держали под арестом в номере. Каким-то образом он смог пробраться к ней, узнал, как можно отыскать ее местных собратьев по цеху, и выяснил, где располагается здешняя тюрьма. Затем он просто пришел к коменданту крепости и заявил, что ищет работу палача. Это показалось Хантеру наиболее простым способом втереться в доверие. Что ж, в сообразительности ему не откажешь. Удивленный комендант разговорился с моим приятелем, и тут подтвердилось, что меня поймали и держат в крепостном подвале. Приди Хантер чуть раньше или наоборот чуть позже… Впрочем, позже было бы не так страшно, до отправления подходящего корабля в столицу оставалась еще неделя. Но — черт его знает, вдруг городское начальство не стало бы ждать, и разобралось со мной своей властью? А так — очень удачно все получилось. Потом мой приятель разыскал коллег Хельги, передал весточку от нее, и они устроили мне побег. Грубо и без особенных затей. На все это киллеру потребовалось менее дня — профессионал, все- таки, хоть и немного иного профиля. В результате сейчас местные «правоохранительные органы» были поставлены на уши, и разыскивали меня с удвоенной силой.
Что стало с тем комендантом, жив ли, убит ли, или временно вышел из строя, я не выяснил уже никогда. Не интересовался, если честно. И еще одно. Я так и не смог вспомнить, где я видел своего тюремщика.
Когда наступил вечер, и совсем стемнело, мы незаметно выбрались из сарая, покинули рыбный рынок и осторожно направились в сторону нашей гостиницы. Трое из коллег Хельги ушли вперед, как сказал Хантер — «проверить обстановку, и расчистить, если что». Потом тихо и незаметно куда-то исчез моряк.
А наша, ставшая уже небольшой, компания, таясь в тени стен, пробиралась по ночному Элхассу.
Ночной Элхасс был совсем не похож на те ночные города, что я уже видел в этом мире раньше. Ночной Элхасс — город потрясающий. Это как бы отдельный город, причем совсем другой. Я даже не знаю, чем объяснить такую метаморфозу — город, непонятно какого времени, город-галлюцинация, город, где идешь и размышляешь — ну как такое может быть, я же ходил здесь и даже не думал, что он, этот город, может быть и таким… Это черное, низкое небо, в которое впиваются ставшие тюрьмой узкие башни старой крепости. Это хмурые силуэты и тихие возгласы тех, кто почти незримо бродит в тени древних стен, всматриваясь в лица приезжих. А где еще так вкусен и тяжел аромат местного вина? Ведь Элхасс — это город спешащих жить, где при этом никто не торопится, город, где времени практически не существует. Самое лучшее средство от депрессии — прогулка по ночному городу. Плевать, что нас ловят, плевать что опасно, ночной Элхасс прекрасен. Совершенно удивительный город. Сумасшедший и сводящий с ума.
Это я сейчас так им восхищаюсь, а тогда мне было не до ночной экзотики Элхасса.
Наконец, мы подошли к цели. Нас снова было шестеро — не хватало только моряка. Видимо обстановка проверена и все расчищено. Я взял с земли горсть мелких камешков и бросил их в окно нашего номера. Почти сразу оттуда выглянула Хельга. Я молча махнул рукой, она кивнула в ответ и исчезла. Через минуту она уже стояла рядом с нами.
— Как прошло? — спросил один из ее знакомых. По-моему это был «купец».
— Нормально. Спасибо вам, ребята! — судя по всему, Хельга уже полностью поправилась.
— Не за что. Удачи!
С этими словами вся тройка растворилась в ночи. Остался я, Хельга и Хантер. Только тогда Хельга повернулась ко мне.
— А это тебе, за то, что ушел тогда, — сказала она, а я получил сильный и довольно-таки болезненный удар ее кулака в мой бок. — Не мог кого-то другого послать за водой?
О том инциденте с приемом «порошка радости» мы больше уже никогда не вспоминали.
Как только Хельга присоединилась к нам, Хантер сразу же отвел нас в порт, и какими-то хитрыми закоулками привел к кораблю. Когда он умудрился так лихо освоить город и порт, я не понимал. Мне бы на это и года не хватило.
Моряк, участвовавший в моем эффектном освобождении, был уже тут. Видимо — успел вперед нас какой-то более короткой дорогой. Он оказался капитаном корабля, курсировавшего по линии Столичный Порт — Элхасс — Эреней. Звали его — капитан Горс. Что он там перевозил, я даже и не спрашивал. Не мое это дело. Но перевозилось нечто явно запретное и противозаконное, поскольку благодаря довольно хитрому приему нашему капитану удавалось избегать проверок портовых служащих. Видимо — причины имелись. Именно на своем корабле капитан Горс привез сюда Хантера, и, судя по всему, они сдружились, поскольку мой земляк называл нашего шкипера «кэп» и держался с ним по-свойски.
Я так и не узнал, каким образом Хантеру удалось заполучить «кэпа» а отряд по моему освобождению — дело-то было рискованное, и к тому же крайне сомнительное, с точки зрения какого-нибудь законопослушного гражданина Королевства.
Весь морской путь до Эренея прошел на удивление спокойно и без всяких приключений. Если не считать, что пару раз мы прятались в каких-то бухтах и пережидали шторм. Этот участок нашего путешествия уложился в пару десятков дней и неожиданно оказался веселым и радостным. Я тогда просто отдыхал, живя текущим моментом и стараясь не думать о будущем. Нам с Хельгой предоставили отдельную каюту, узкую, как пенал, а Хантер устроился где-то отдельно. Экваториальное солнце жгло палубу, и мы старались покидать свою каюту только по ночам. Почти попутный бриз быстро гнал шхуну Горса все дальше и дальше на юг, мимо скалистых мысов Срединных гор, вдоль берега Великой Пустыни к Эренейским горам. Тишину нарушал лишь шум волн, шелест ветра в парусах, да скрип корабельной оснастки. Океан дышал, и запахом его воды был пронизан весь корабль. А за день все пропитывалось солнечными лучами. Каждое утро солнце появлялось на востоке из-за неровного берега на горизонте, вертикально карабкалось по небосводу к зениту, а потом, также вертикально опускалось с другой стороны к горизонту и проваливалось затем в золотые воды Океана.
Лишь с наступлением коротких сумерек мы выползали из своей каюты на воздух, но все равно было жарко, и наша верхняя одежда больше смахивала на нижнее белье. О таком морском путешествии многие могли только мечтать. Мы наблюдали заход солнца, смотрели, как на темнеющем небе появляются звезды, и как чернеет водная гладь. Наступило полнолуние, и лунный диск казался пухлым и огромным, как гигантская потертая золотая монета. Ночами Океан фосфоресцировал. Какие-то морские твари прорезали его беспокойную блестящую поверхность, оставляя за собой светящийся след. Мы тогда действительно балдели от счастья, наслаждаясь каждой минутой своего бытия. Ничто не сравнится с наслаждением успокоительного комфорта тропической ночи, когда моя голова покоилась на коленях самой близкой в этот момент женщины, а я глядел на ее лицо в лунном свете, линии которого фантастично выделялись на фоне тысяч звезд, сияющих с небесной сферы.
Только луна казалась здесь как бы лежащей на боку.
— Знаешь, — как-то вдруг сказала Хельга, когда мы вдвоем рассматривали ночное светило, — мои предки называли Луну Ночным Солнцем или Солнцем Мертвых… Мои прародители верили, что Вселенная имеет три Мира, три круга бытия: высший, настоящий — тот, где мы живем, и низший. Из первого приходит все, но туда ничто уже не возвращается. Древний великий Бог стоит над бездной, выметая оттуда души, и
