содержание задачи опергруппы. В соответствии с приказом части выдвигались на север по двум направлениям, отстоящим друг от друга на 15–20 км и разделенным болотистым районом. Поскольку конкретных данных о положении противника не было, боевые задачи выдвигающимся соединениям опергруппы не были поставлены. Вероятнее всего, некоторые части опергруппы начали выдвижение до отдачи приказа Болдиным на основе его предварительных распоряжений. Кстати, 134-я стрелковая дивизия находилась на 20 км ближе к району, назначенному для 152-й. Но командующий фронтом не стал менять план контрудара. Возможно, он посчитал, что 134-ю сд целесообразнее использовать на вяземском направлении, где она уже подготовила оборонительный рубеж по р. Вопец севернее автострады. Поэтому Конев передал ее в подчинение генерала Лукина с задачей занять оборону на участке Неелово (7 км западнее Вадино) и до автострады на фронте 15 км.
Противник, используя свое превосходство в подвижности, упреждал наши войска в наращивании усилий на направлении достигнутого успеха: его части уже вышли в районы сосредоточения соединений опергруппы, указанные в приказе (см. схему 5). Передовые группы танков Гота к 13.30 3 октября уже вели бой в районе ст. Канютино, Хутули (8 км северо-западнее Канютино. —
Из донесения начальника гарнизона г. Вязьма генерала И.С. Никитина:
«3.10 6.45 передовые части противника в Бельково. На ст. Канютино начальник оперативного отдела 30-й армии и начальник артиллерии наводят порядок, на линии Щитики-Первые — Березовка — батальон курсантов и зенитный дивизион. Со 162 и 251 сд еще не связался. 720 сп 162 сд в районе Игоревская»[98].
В оперсводке штаба Западного фронта от 3.10.41 г. сообщалось, что 152-я сд, 126-я и 128-я тбр, 107 -я мсд совместно с 30-й армией пытаются ликвидировать прорвавшиеся в направлении Канютино войска противника. Здесь штаб фронта выдал желаемое за действительное: доклад не соответствовал обстановке. Основные силы опергруппы еще только выдвигались в назначенные им районы. Лишь 128-я танковая бригада (3 КВ, 9 Т-34, 5 БТ и 52 Т-26, всего 61 танк), выдвинувшаяся по правому маршруту, в это время завязала бой с мотопехотой противника в районе Холм-Жирковский. Следовавшая за ней 152-я сд к 16.15 головой колонны только подошла к Николо-Погорелово (35 км южнее Холм-Жирковский), пройдя за 6 часов движения 30 км. 101-я мсд, имевшая в своем составе 69 танков (3 КВ, 9 Т-34, 5 БТ и 52 Т-26), к 16.00 прошла всего 28 км, до назначенного района ей оставалось пройти еще 40, но противник уже перехватил это направление в районе Тюкалово силами до моторизованного полка. 126-я тбр (1 КВ, 19 БТ и 41 Т-26, всего 61 танк), двигавшаяся впереди дивизии (она должна была поступить в распоряжение командующего 30-й армией), вступила в бой с противником, не дойдя 12 км до назначенного района сосредоточения (см. схему 5).
С 3 октября в районе Холм-Жирковский на правом (западном) берегу Днепра разгорелись ожесточенные бои. Управление частями группы осуществлялось распорядительным порядком, задачи ставились по радио или через делегатов связи. Кстати, напомню, что в распоряжение Болдина штаб фронта выделил всего две радиостанции. О ходе боевых действий в ходе контрудара сохранилось мало документов, многие из них были впоследствии уничтожены при выходе из окружения. Сам Болдин в своих воспоминаниях о боях под Вязьмой ограничился буквально четырьмя строчками. В 1961 г. не принято было вспоминать об этих трагических событиях, а ранняя смерть в 1965 г. не позволила ему вернуться к этой теме.
Тем не менее на основе того, что сохранилось, можно представить, как развивались боевые действия опергруппы генерала Болдина. Войска вводились в бой по частям, действуя на двух изолированных направлениях на фронте до 20–25 км. Ни на одном из них не удалось создать превосходства в силах над противником. Выдвигавшиеся впереди танковые бригады ввязались во встречные бои с противником в неравных для наших войск условиях, так как артиллерийские части стрелковых дивизий подошли значительно позже. На их действиях сказывалось и слабое прикрытие частей от ударов противника с воздуха. В таких условиях рассчитывать на выполнение задачи по разгрому вклинившейся группировки противника не приходилось.
Напомним, что командование вермахта, зная наши взгляды на ведение обороны, всегда уделяло особое внимание обеспечению флангов своих ударных группировок при прорыве обороны, особенно в тех случаях, когда противник еще не израсходовал свои резервы. На флангах участков прорыва немцы выставляли сильные противотанковые заслоны, сохраняя свободу маневра для танковых соединений. Гудериан подчеркивал, что в подобной обстановке «сама танковая часть ни при каких обстоятельствах не должна отклоняться от выполнения своей задачи». Гальдер, приводя в своем дневнике сообщение группы армий «Центр» о захваченном русском приказе, записал: «<…> русское командование стремится фланговыми ударами отрезать наши танковые соединения от пехоты. Теоретически эта идея хороша, однако осуществление ее на практике возможно лишь при численном превосходстве и превосходстве в оперативном руководстве <…>» [17]. Как видим, на нашей стороне не было ни численного превосходства, ни превосходства в оперативном руководстве. Противник, ожидавший контрудар фронта по флангам своей ударной группировки, своевременно обнаружил наши резервы и принял соответствующие меры. Его авиация нанесла удары по выдвигающимся колоннам. На южном фланге танковой группы были развернуты противотанковые средства и артиллерия 6-й танковой дивизии. В целях отражения контратак русских противник использовал закопанные танки, хотя немцы в принципе избегали применять их для борьбы с танками противника. Затем сюда подошли части 129-й пехотной дивизии. Одновременно части 5-го армейского корпуса, расширяя прорыв, стали обходить заболоченный район между реками Вопь и Света, стремясь выйти во фланг опергруппы Болдина.
4 октября 8-й авиакорпус врага совершил 152 самолето-вылета пикировщиков и 259 рейдов бомбардировщиков. Основные усилия авиации были направлены против выдвигающихся резервов Западного фронта. С целью срыва маневра силами и перевозок по важнейшей железнодорожной рокаде самолеты противника нанесли удары и по станциям Угра и Ржев. Судя по данным ЦАМО, 4 октября в воздухе разгорелись наиболее ожесточенные бои. Наша авиация произвела 328 самолето-вылетов, из них для прикрытия своих войск — 221 и для ударов по наземным целям — 62. Было сбито, по различным данным, 28–31 самолет противника, при этом потеряно 11 своих. Согласно немецким архивнымданным, авиация 8-го авиакорпуса, действующего в этом районе, потеряла всего 4 самолета. Столь незначительный урон объясняется активными действиями «мессершмиттов», которые прикрывали свои ударные самолеты и наземные войска, действуя группами по 12–20 машин. Советским бомбардировщикам и штурмовикам, летавшим небольшими группами по три-шесть машин, было трудно пробиться к намеченным целям [35]. Летчики 6-го иак, который оставался в оперативном подчинении командования ПВО Москвы, за три дня — со 2 по 4 октября — совершили 1014 самолето-вылетов, из них непосредственно на штурмовку колонн мотомехчастей противника — только 178 (менее 18 % от их общего количества). Но через несколько дней Сталин вообще запретил брать «из частей ПВО г. Москвы как подразделения, так и материальную часть без специального разрешения Народного комиссара обороны»[99].
По официальным немецким данным, соединения 8-го авиакорпуса со 2 по 5 октября включительно произвели около 2500 самолето-вылетов, потеряв, по неполным данным, 21 машину. Вопреки советской информации об ожесточенном воздушном сражении 4 октября, немецкие источники считают наиболее кровопролитным днем 2 октября, когда из строя выбыло не менее десяти самолетов всех типов (здесь учтены и потери самолетов-разведчиков) и восьми членов экипажей. Видимо, советские силы ПВО наиболее согласованно действовали в первый день операции в условиях стабильной линии фронта, не испытывая при этом перебоев в подаче боеприпасов.
За это же время летчики фронтовой и армейской авиации Западного фронта выполнили днем 1399 самолето-вылетов (в том числе на бомбежку и штурмовку вражеских войск — 383, или 27 % от общего числа), потеряв 36 самолетов. При выполнении 173 ночных вылетов наша авиация потеряла два бомбардировщика (один скоростной СБ и один тяжелый ТБ-3). 3 октября группа самолетов 47-й сад фронта в составе трех Ил-2 215-го шап под прикрытием шести МиГ-3 из 129-го иап нанесла бомбоштурмовой удар по мотомехколонне войск противника в районе д. Карпово. Сбросив 12 бомб ФАБ-50 и выпустив 24 РС-132 и 1000 снарядов к пушкам ШВАК, группа уничтожила и повредила до 12 автомашин с грузом и 2–3 батареи полевой артиллерии. Но в целом части ВВС фронта не смогли оказать действенного противодействия воздушному противнику. Так, для прикрытия частей опергруппы Болдина удалось направить только 12
