конец из связанных друг с другом простыней. И вытащили удачно. Когда они плюхнулись в шлюпку, ее нос уже начал гореть.
Лейтенант Вене Фаулер - казначей с 'Вест-Вир-джинии' - добрался до берега более безопасным способом. Он забрался на плот и, используя кассовую расходную книгу в качестве весла, медленно поплыл к острову Форд.
А на перевернувшейся 'Оклахоме' матрос Джордж Марфи продолжал бороться за жизнь. Он и еще примерно 30 человек оказались в замкнутой пирамиде, где беспомощно барахтались на поверхности воздушной подушки: вода не дотла около метра до странного потолка, выложенного кафелем. У одного матроса оказался фонарь, и они тщательно проверили каждый уголок, пытаясь понять, где находятся. Никто не мог сообразить, что линкор перевернулся и что выложенный кафелем потолок - это палуба. Около часа никто даже не пытался как-то выбраться из этого помещения. Уцепившись за комингс, вделанный в кафель, что позволяло им время от времени отдыхать, они надеялись на помощь извне, не понимая, что находятся глубоко под поверхностью воды бухты Перл-Харбора.
Время шло, никто на помощь не приходил и они понимали, что нужно что-нибудь предпринять самим. Под водой кто-то обнаружил люк, и несколько матросов нырнули, чтобы проверить, куда он ведет. Все боялись нырять в люк, не узнав его назначения. Многие люки на линкоре вели в продольные отсеки противоминной защиты, откуда вообще было не выбраться.
Прошло еще немного времени и они поняли, что выбора нет. Воздух уходил из отсека, вода неумолимо приближалась к кафелю. Нужно было выбираться. При более тщательной проверке выяснилось, что люк был обычным иллюминатором, но его крышка оказалась не снизу, а сверху и все время падала, закрывая отверстие. (Так они впервые поняли, что корабль лежит вверх килем). Нырять пришлось по двое: один держал крышку, а второй протискивался в иллюминатор. Не всем удалось это сделать. Один оказался просто слишком большим для 14-дюймового отверстия. Он вынырнул обратно, заплакал и стал громко читать молитву.
Марфи с большим трудом удалось спастись. Три раза он пытался пролезть в иллюминатор, пока наконец это ему удалось. Оттолкнувшись от корабля, матрос вынырнул на поверхность и был подобран шлюпкой с эсминца 'Доббин'. Его больше поразило не столько собственное спасение, сколько вид гавани. Ведь они там, внизу, предполагали, что 'Оклахома' была единственным поврежденным кораблем.
Выбраться с севшей на грунт 'Калифорнии' было гораздо легче. Когда целое море горящей нефти, подгоняемое ветром и течением, охватило корму сидящего на грунте линкора, капитан 1-го ранга Банкли отдал приказ оставить корабль. Было 10.02. Люди стали перебираться на берег. Но тут ветер переменился, горящее море мазута ушло в сторону и Банкли стал собирать своих людей обратно на борт. Чтобы воодушевить их, главстаршина Коннер догадался закрепить на корме флаг, который так и не подняли из-за прерванной торпедами и пулеметным огнем официальной церемонии в 8 утра.
А на днище перевернувшейся 'Юты' хлопотал неутомимый капитан 3-го ранга Айсквит. Он услышал какие-то звуки, доносящиеся из корпуса старого линкора, и стремился помочь людям, оказавшимся в смертельной ловушке. Вместе с тремя мотористами, знавшими толк в сварке и газорезке, они готовились вскрыть днище корабля. Обстрел с воздуха очень мешал работе, но постепенно все стихло, на подмогу прибыли газорезчики с крейсера 'Релей' и транспорта 'Медуза'. Проработав час, они вырезали полуметровое отверстие в днище: примерно в районе нахождения корабельных динамомашин, откуда подавались сигналы. Они стали кричать в темноту, где не было никого. Неожиданно во втором дне линкора отлетела крышка горловины и из нее появился машинист Джон Вайссен, до последнего момента обеспечивавший подачу освещения на погибшем корабле.
В отличие от моряков 'Оклахомы' Вайссен хорошо знал, что корабль перевернулся. Он стал пробираться к днищу с фонарем в одной руке и большим гаечным ключом в другой. Гаечный ключ он захватил, чтобы стучать по корпусу и попытаться привлечь к себе внимание. Когда он добрался до второго дна, путь в междудонное пространство ему преградила горловина, крышка которой завинчена была 20 болтами. И тут ему невероятно повезло, как всегда везет отважным в момент опасности - взятый им с собой гаечный ключ точно подошел к этим болтам.
В помещении центрального поста линкора 'Невада' лейтенант Мердайнжер не был отрезан от верхней палубы, но его воображение рисовало именно эту картину. Помещение находилось на пятой палубе, свет погас, а на потолке едва зеленели слабые лампочки аварийного освещения. Вентиляция не работала, и чтобы не задохнуться, люди легли на палубу, сняв наушники. Некоторые были голыми по пояс, кое-кто в одежде. В тусклом зеленом освещении пот на их лицах и спинах повернул мысли офицера в очень странном направлении: он подумал, что на такой натуре можно было снять отличный фильм о людях, терпящих бедствие в подводной лодке. Вообще его мысли в течение налета прошли через несколько фаз, которые можно было бы назвать молчаливыми молитвами. Сначала он молился, чтобы его не ранило. Потом, чтобы в случае ранения, он не остался инвалидом-калекой на всю жизнь. Затем он обнаружил в себе полную готовность умереть. Он молился только, чтобы ему суждено было умереть (понимая, что это клише достойно - как офицеру и джентльмену), вдохновив своей смертью подчиненных.
К сожалению, вдохновляться было совершенно нечем. Центральный пост был местом обработки всей поступающей на корабль информации, а вся поступающая информация была либо плохой, либо очень плохой. Сначала стало известно, что 'Оклахома' и 'Невада' начали крениться, затем - что взорвалась 'Аризона', а на 'Неваде' вспыхнул пожар, подбирающийся к боевым погребам. А сейчас с мостика затребовали кого-нибудь, кто умеет говорить по-японски, что наводило мысли на еще более неприятное развитие событий. Наверху лейтенант Джон Лендрет услышал переданное по радио сообщение, что японцы начали высадку у Бриллиантовой горы. Радист с авиатранспорта 'Свен' поймал еще одно безрадостное сообщение: японцы уже захватили плацдарм на пляже Уайкики.
Слухи молнией облетали все корабли: 40 японских транспортов с десантом стоят у Барбер Пойнт. Они уже высаживаются на пляже Вайана. Захвачено уже все северное побережье острова. В течение ближайших 30 минут будет нанесен удар по Шофилд-ским казармам и форту. Затем пришел слух, что Шофилд уже захвачен.
И как будто десанта с моря было мало, пошли слухи и о воздушном десанте. Японские парашютисты дождем падают с неба на пляж Нанакули на северо-западе острова и на поля сахарного тростника юго- западнее острова Форд. Их можно опознать по знакам восходящего солнца на их рукавах и спинах. Но в любом случае они все одеты в синие комбинезоны.
Люди, не потерявшие голову от слухов, пытались обработать поступающую информацию. Официальная армейская радиосеть передала на базу Канэохе сообщение о том, что с сампанов высаживаются японские войска у складов боепитания флота. Группа японских транспортов держится севернее. В 70 милях от берега обнаружены восемь японских линкоров.
Радиосеть флота была не менее активна. На плавмастерской 'Вестал' радист Джон Марфи занес в журнал сообщение о высадке японских войск у Барберс Пойнт, о воздушном десанте, выброшенном в долину Нуана, об отравлении диверсантами системы водоснабжения Гонолулу.
Тон сообщений становился все мрачнее: подняли восстание местные японцы, начала действовать 'пятая колонна'. Они отравляют воду, минируют дороги и мосты, нападают на военнослужащих, забивают каналы радиосвязи с помощью специальных передатчиков, которые им сбросили во время налета с самолетов в банках из-под консервированных бобов.
Страх перед 'пятой колонной' и шпионские страсти охватили на острове почти всех без исключения. Но в этих страстях как-то совершенно забыли о японском генеральном консуле Кита. Вскоре после начала налета репортер газеты 'Стар-Бюллетень' Лауренс Накацука отправился в консульство и попросил мистера Кита прокомментировать события. Генконсул ответил ему просто: он не верит, что на американцев кто-то напал. Накацука вернулся в редакцию, дождался выпуска экстренного номера газеты и побежал обратно в консульство, надеясь, что если экстренный выпуск не послужит консулу доказательством, то по крайней мере станет предметом для разговора.
Между тем, корреспондент агентства 'Ассошиэйтед пресс' Юджин Барнс позвонил в полицию: может быть, имеет смысл обыскать консульство? Шеф местного отделения ФБР Роберт Шиверс склонялся к тому же, и где-то около 11 часов лейтенант Иошио Хосигава - офицер местной полиции японского происхождения - поехХл в консульство, взяв с собой дюжину полицейских. Когда они прибыли, Кита на заднем дворе консульства нервно отмахивался от Накацука, упорно пытавшегося взять у него интервью.
